Глава гильдии воров побледнел и, чтобы как-то замять неловкость, сказал:
– Леонид, ты просил встречи, чтобы обсудить судьбу Криминального кворума в Приморском форте. Говори в тему…
– Да, основание переговоров такое, но мне нужно спросить о другом… – начал было я.
– О другом потом! – резко вступил в наш диалог Абдул. – Сначала дело. Ты, Леонид, привык к общению без лишних формальностей и лживой вежливости, мне это нравится. Давай так: либо верни наше здание и имущество, либо заплати один миллион золотых имперских монет.
– Договорились! Заберешь миллион в имперском банке! Давайте теперь обсудим другое, – я кивнул Абдулу, который опешил от моего быстрого и легкого решения расстаться с немыслимой горой золота. А я незаметно усмехнулся – у меня была стойкая уверенность, что банкиры этому жирному борову ничего не отдадут, ни одной серебрушки.
– Абдул, мне нужно обсудить важн… – я опять начал говорить, но он перебил меня.
– Господин… Абдул, – он сделал ударение на первом слове, чтобы я начал обращаться к нему в некой уважительной форме.
– Да, мы же не представились, – искренне спохватился я. – Господин Абдул, меня зовут Командор Леонид.
– Леонид, ты нанес… – начал он фразу, но я также, как и он, прервал её.
– Командор… Леонид! – я улыбнулся и постарался сделать это почти доброжелательно.
– Командор Леонид, – он буквально выдавливал из себя мой титул с премерзкой ехидной усмешкой, – твои люди убили много моих людей в Приморском форте. Как ты будешь компенсировать потери Кворума?
– Был убит мой человек, ранен мой сержант, на мою просьбу о встрече Апрель не отреагировал и виновных не выдал. Если бы мне отдали «око за око», я бы не стал убивать всех. Апреля вообще-то убил он, – я кивнул в сторону Скитли, который после этих слов съежился на своем стуле.
Но моя легенда на Абдула не подействовала, он требовательно смотрел, ожидая продолжения объяснений и, видимо, уступок. А когда не дождался ответа, который хотел получить, то жестко сказал:
– И ты, и я знаем, что это только повод. Без умысла за пару случайных жертв две сотни человек не убивают. Зачем ты их казнил? Ведь эта была казнь, я знаю, даже не спорь.
– К чему ты клонишь? – тревога в моей голове уже не кричала, а просто вопила во все горло.
– Я убью твоих людей, как ты убил моих. Ты сказал – «око за око»?! Теперь это мое право, – Абдул что-то сказал правому телохранителю и тот, достав свисток, свистнул три раза.
У восточных ворот стали собираться вооруженные люди: тяжелая пехота с пиками и арбалетчики, а командовали ими несколько человек в форме офицеров имперских войск с короткими мечами и небольшими щитами.
– Господин Абдул, ты делаешь огромную ошибку, – я обратился к нему без всякого ёрничания, – мы можем остановить бесконечную вендетту здесь и сейчас. Ты сам знаешь, что твои люди виновны в беспорядках в форте. Идёт война, и мне нужно было быстро и эффективно навести порядок.
– Командор Леонид, – глава Кворума с нескрываемой гордостью наблюдал, как его армия выдвигается из ворот крепости и строится в ровные ромбы по сто бойцов, – я уже все решил. Ты заплатишь, твои люди умрут. Это будет уроком.
Я присмотрелся к бойцам его армии. Они старались выглядеть как регулярные части, но, судя по шараханью в поисках своего места в построении, разнообразию оружия и обмундирования, это была не армия, а, в лучшем случае, ополчение из пьяниц и бездельников, которых наверняка выгнали из регулярных воинских подразделений, где они, возможно, когда-то и служили.
– У тебя не армия, а сборище отбросов, – я посмотрел ему в глаза, – ты действительно думаешь, что они победят гвардию, которая перемолола уже не один файский элитный отряд. Не выступай против гвардии!
– Ты врешь, – Абдул уловил в моих словах явное преувеличение заслуг гвардейцев. – Они умрут! Что может полусотня воинов против пятисот?
Я вздохнул: хоть чуть-чуть и опасался за жизнь своих ребят, но знал, что они вооружены именно для боя против нестойких и немотивированных бойцов, которым, не исключено, уже страшно.
– Ты ошибаешься, – я покачал головой, – они выступают против лучших бойцов моей гильдии. Ты сам приговорил этих бедолаг к смерти. Ну хочешь, я извинюсь и твои люди уцелеют.
– Нет, извинения мне не нужны…– сказал как отрезал Абдул.
– Господин Абдул, возможно, будет уместно договориться без боя? – попытался вразумить его Арес, но тот в моем предложении извиниться почувствовал слабину и теперь жаждал крови.
Абдул встал и подошел к краю башни, чтобы наблюдать за баталией. К нему присоединился Арес, который тоже захотел посмотреть. Я понимаю их интерес – первый раз воюют. Наверное, будут блевать, когда увидят, чем заканчиваются такие схватки. Я вспомнил, как меня самого после первого боя на военной дороге выворачивало до темноты в глазах от вида покореженных и разорванных тел.
Ну что ж, я тоже встал рядом с Абдулом и Аресом, чтобы посмотреть, как выучены мои бойцы, все-таки это первое боевое применение нового оружия. А они меж тем хладнокровно готовились к бою. Вытащили из фургонов две пусковые установки, закрепили их полуметровыми штырями, отрегулировали наклон, осторожно установили ракеты в направляющие трубы. В это время кавалергарды Аделаиды выстроились в линию по флангам на некотором удалении от установок, чтобы лошади не напугались рева запускаемых фугасов.
Воровская армия построилась и неспешным шагом двинулась вперед. Три ромба копейщиков по центру, два квадрата стрелков по флангам – серьёзная банда. Они шли шагом, а потом по команде офицеров побежали вперед. Мои бойцы запалили фитили и спрятались в укрытия.
– Сбежали, что ли? – разочарованно протянул Абдул. – Ну и где твоя хваленая гварди…
Договорить он не успел. Раздался рев реактивных струй, ракеты сорвались с пусковых, на них взвыли страшным протяжным звуком горны. Им вторил Яр своим коронным душераздирающим воем. Армия врага запнулась и встала, первые ряды по инерции завалились вперед.
Даже тут, на смотровой площадке башни, все замерли от ужаса, а Абдул уронил фарфоровую чашку из рук, она упала и разбилась вдребезги.
А первые ракеты уже долетели до войск врага и взорвались, упав на землю прямо среди бойцов Кворума. Люди посыпались как кегли, сбиваемые ударной волной и градом осколков. Последующие ракеты взрывались прямо в воздухе, засыпая врагов картечью сверху. Неприятельская армия остановилась на месте – все три центральных отряда пострадали от первых пятнадцати взрывов. Я не слышал шестнадцатого. Очевидно, что одна ракета не взорвалась, но это было уже не важно.
Мне было видно, что около сотни бойцов Кворума остались лежать на земле. Остальные были деморализованы таким смертоносным первым ударом. Офицеры начали спешно перегруппировывать отряды. Теперь в центр были перемещены арбалетчики, а оставшиеся в живых копейщики встали по флангам, потрепало их изрядно, было видно, что стоящие в строю имеют ранения, у многих окровавлены доспехи.
А рирцы успели остудить пусковые трубы холодной водой, которую по моему приказу натаскали перед боем, и сосредоточенно заряжали их новой порцией ракет. Опять Ахмат и Ирса, проверив угол наклона пусковых, дали команду бойцам запалить факелы и поджечь в нужной последовательности запалы. Выполнив эти процедуры, гвардейцы спокойно, теперь уже без спешки, прошли в защитные сооружения типа окопов. Молодцы, быстро выкопали, пока я с Аресом лясы точил, времени зря не теряли.
– Триста тридцать три! Огонь! – проговорил я откуда-то вспомнившуюся фразу, и ракеты с ревом и воем по очереди сорвались с пусковых. В этот раз кучность удара была хуже – ракеты раскидало по полю боя. Возможно, раскаленные трубы повело от холодной воды, ведь металл тут дрянь, а может, есть дефект у самих ракет. Но то, что для меня выглядело как плохая работа артиллерии, пехота под огнем воспринимала по-другому – как смерть, несущуюся со всех сторон! Осколки на врагов летели отовсюду. Ракеты взрывались на земле, в воздухе, перед строем, за спинами. Загорелась трава и поле боя окуталось дымом.
