— Это кризис.
— Да. — У Аннет под глазами залегли серые складки, кожа побледнела. Она выглядела обеспокоенной, измученной и готовой вот-вот заболеть. И она, и Ли работали до изнеможения. Без всякой платы, без всякой награды, кроме помощи другим.
Как и все остальные добровольцы здесь, в продовольственной кладовой, и как каждый, кто помогал в поддержании связи, уборке мусора и безопасности.
Это были хорошие люди. Город делал все, что мог. Казалось, что на них обрушивается одно бедствие за другим. Они не успевали перевести дух, как на них сваливалась очередная катастрофа.
Больше Ноа ничего не нужно было видеть. Он расправил плечи.
— Что нам нужно делать?
Ли опустил взгляд на свой планшет.
— Нам нужны растворы. Капельницы. Антибиотики.
Ноа повернулся к Розамонд.
— Есть ли поблизости работающие больницы? Центры неотложной помощи?
— Все небольшие медицинские клиники и больницы прекратили работу, их персонал и материалы перевезли в более крупные учреждения, чтобы консолидировать ресурсы и силы, — сообщила Розамонд. — Официально губернатор направляет всех, кому нужна медицинская помощь, в палаточные госпитали Красного Креста, созданные в региональных центрах Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям.
— А неофициально?
— Контакты Дэйва Фарриса по его радиосвязи оказались куда более откровенными. — Она поморщилась. — Больницы Красного Креста настолько перегружены, что люди мрут как мухи в ожидании сортировки. Грипп и пневмония распространяются по лагерям как лесной пожар, и они, похоже, не могут их остановить. Мы можем доставить наших людей в операционные госпитали в Сент-Джо или Саут-Бенде, но они, скорее всего, умрут на парковке, даже не дождавшись врача.
— Должно быть что-то, что мы можем сделать, — сказал Бишоп.
Ноа почесал щетину на своем подбородке.
— Мы обыщем клиники и центры неотложной помощи. В спешке, когда они уходили, что-то могли упустить или оставить.
— Насколько я слышал, Лейклендская больница в Найлсе все еще работает, — сказал Ли. — Хотя и на сокращенной основе. Хотя их генераторы могли уже выдохнуться.
— Это что-то, — согласился Ноа.
Найлс был городом с населением около двенадцати тысяч человек, расположенным в пятнадцати милях к юго-востоку от Фолл-Крика вдоль Старой 31-й трассы. Гораздо более крупный город Саут-Бенд находился в десяти милях дальше на юг, прямо на границе штата Индиана.
— Старая 31-я дорога опасна, — напомнила Розамонд. — Каждый день мы слышим новые сообщения о растущей активности банд из Бентон-Харбора. Отбросы и беженцы, бегущие из городов, начинают впадать в отчаяние. Многие из них вооружены.
— А где все суперсолдаты? — напряженно спросил Бишоп. — Разве они не здесь, чтобы ворваться и спасти положение?
Джулиан бросил на него острый взгляд.
— Они отрядили еще одну поисковую группу на поиски припасов. Я только что пытался связаться с Саттером по рации. Они вне зоны доступа. Возможно, не вернутся до позднего вечера.
— Остальные заняты охраной аптеки, магазина «Френдли», распределительного центра средней школы. По меньшей мере дюжина патрулирует «Винтер Хейвен» после того, как вчера вечером какие-то отморозки пытались поджечь один из коттеджей. Они устанавливают блокпосты на всех дорогах, ведущих в город и из него. Они нужны нам там.
— А шеф? — спросил Ноа. — Где Бриггс?
— Он в розыске, — сообщил Джулиан.
— Что это значит?
Джулиан небрежно пожал плечами.
— Мы не можем связаться с ним со вчерашнего дня. Никто не знает, где он. Он не был в мэрии и его нет дома.
Ноа кольнуло беспокойство.
— Это кажется странным.
— Возможно, он пытается устроить переворот против суперинтенданта, — мрачно сказал Джулиан. — Опрашивает соседей, распространяет слухи, чтобы привлечь людей на свою сторону.
Розамонд бросила на него неодобрительный взгляд.
— Джулиан, сейчас это не наша забота. Я уверена, что шеф Бриггс может сам о себе позаботиться. Он появится. Сейчас спасение этих больных людей — наш главный приоритет.
Джулиан скорчил гримасу, но промолчал.
— Я пойду, — сказал Ноа.
— Ты не пойдешь один, брат, — не задумываясь, заявил Джулиан. — Считай, что я с тобой.
Бишоп провел рукой по своему афро.
— Я тоже иду.
Джулиан нахмурился.
— Чем пастор может помочь в перестрелке? Будет отражать пули Библией?
— Я знаю, как обращаться с оружием, — спокойно произнес Бишоп. — Я могу взять свое.
Он мудро не клюнул на подначку Джулиана. Тем не менее, Ноа не нравилась мысль о том, что они двое будут заперты в машине вместе, а Ноа останется в роли миротворца.
— Бишоп…
— Все идите, — резко сказала Розамонд. — Вам может понадобиться дополнительная сила. Возьмите с собой АК-47.
— Я составлю вам список антибиотиков, — сказал Ли.
Аннет положила руку на предплечье Ноа.
— Спасибо.
Ноа направился к дверям спортзала, Бишоп с одной стороны, Джулиан с другой. Если бы только Джулиан и Бишоп могли научиться терпеть друг друга. Ноа любил Бишопа и доверял ему свою жизнь, так же, как и Джулиану.
Они обошли поддоны и койки с десятками больных, стонущих мужчин, женщин и детей. Ноа охватила тревога. Им нужно спешить.
Рация на его поясе затрещала.
— Эй? — раздался молодой женский голос.
Ноа отстегнул рацию и поднес ее ко рту.
— Это ты, Квинн?
Он наконец-то нашел работающую рацию и отдал ее Майло, чтобы тот хранил ее в своем рюкзаке вместе с таблетками и шприцем для экстренной помощи. Он не допустит, чтобы отсутствие связи снова подвергло его сына опасности.
Рация пискнула.
— Майло, — передала Квинн. — Он заболел.
Глава 46
Ноа
День двенадцатый
Ноа и Бишоп направились прямиком к Молли, пока Джулиан заправлял грузовик и собирал тактическое снаряжение, винтовки и дробовики, дополнительные патроны и бронежилеты.
Квинн терзалась чувством вины.
— Все из-за лимонада, — сказала она, ее лицо осунулось. — Это моя вина.
— Просто расскажи мне, что случилось, — попросил Ноа.
— Мы были так осторожны с водой. Недавно мы навестили Клири. Она грела воду для лимонада, но сняла кастрюлю с огня до того, как та полностью закипела. Я даже не подумала… Я не знала, что они берут воду из реки. Я не знала. Мне следовало бы. Это моя вина.
— А ты не пила его? — уточнил Ноа.
Она покачала головой, нервно потянула за кольцо на губе.
— Я отдала его миссис Клири. Ей сахар и калории нужнее, чем мне. Она отдавала всю свою еду детям… — Она засунула свои голубые волосы за уши и посмотрела на Ноа, как будто тонула. — Эти дети. Они все тоже заболеют.
— Мы заберем их, — сказал Бишоп. — Я поеду туда прямо сейчас и посажу всю семью в свой грузовик. Мы отвезем их в приют, чтобы Ли и Аннет могли хотя бы присмотреть за ними.
— Мы и Майло повезем тоже? — спросила Квинн.
— Я могу сама позаботиться о нем, — предложила Молли. — В приюте ему не дадут ничего такого, чего бы я не могла сделать прямо здесь. По крайней мере, пока вы не вернетесь с капельницами. — Она колебалась. — У меня есть антибиотики, которыми я готова поделиться с ним. Для всех в приюте не хватит, но для Майло — точно.
— Спасибо, — сказал Ноа, безмерно благодарный. Мысль о Майло в этом отвратительном приюте приводила его в ужас. — Воистину, я не смогу отблагодарить вас.
Бабушка отмахнулась от него.
— У меня слишком долго не было никого, с кем можно было бы понянчиться. Квинн всегда отличалась излишней строптивостью.
Квинн закатила глаза.
— Как скажешь, бабуля. Но они все знают, что это ты самая вспыльчивая.
Ноа стоял на коленях перед Майло, который лежал на диване под пушистым голубым одеялом. Не менее четырех кошек свернулись калачиком на разных частях тела Майло — две у его ног, рыжая пушистая кошка примостилась под подбородком Майло, а гладкая черная кошка устроилась на плече сына. Черная кошка следила за каждым движением Ноа подозрительными желтыми глазами, ее хвост подергивался.
