Вот только предчувствия меня не обманули. Понятно, что пробитые стальными канатами конечности не способствуют вменяемости. Но я внимательно всматривался и вслушивался. И даже если бы нечистик начал бы меня проклинать, даже задом наперёд (были подозрения, учитывая его внешний вид) — я бы понял, что это речь. Но этого не было. Оскаленная морда, рычание.
Наконец, руки распятого начали сами нанизываться на канаты, разрывая плоть. А пальцы стали сплетаться и расплетаться. А на морде появилась безумная и злобная ухмылка.
И тут я почувствовал, как канаты, которые я, стали если не выходить из-под контроля, но… Не знаю, неприятное ощущение, как от рефлекторного сокращения мышц, от удара током.
— Прекрати, давай поговорим, — ухватился я за призрачный шанс.
Но эффекта и эти мои слова не возымели, а подёргивание нарастало.
— Ну и чёрт с тобой, псих нечистый, — заключил я, разрывая нечистика в клочья.
И тяжело осел на пыльный пол. Сил даже стоять не осталось. Это… неважно. Хотя, чувство пристального взгляда пропало, но чёрт знает, не оттого ли, что я обессилел? А на беспомощного меня вострит что-то гнусное какой-нибудь ещё поганец!
Но ничего, кроме как лупать потускневшими в плане свечения глазами, мне не оставалось. И никто на меня не напал, а через пару минут — слабость прошла, и я засветил глазными фонарями, как и раньше.
Ощущения взгляда не появилось, я несколько успокоился и призадумался.
Итак, люди тут были. Скорее всего, и есть, а я не в виртуальности. С костяками же ситуация если не совсем понятна, то в чём-то объяснима.
Дело в том, что кости, при пристальном рассмотрении, не были разломаны силой. Они рассыпались в пыль сами. Уж не знаю, как и что, но видно, безумный нечистик каким-то образом из них что-то там поглощал, заодно ослабив структуру.
На основании этого делаем логичный вывод: нечистиков в разбомбленном городе было много. Они вытянули из мертвецов им потребное, кости просто рассыпались прахом, а за год прах разметало. Да и чёрт я пойму разницу между бетонной пылью и костяной мукой.
Русалка, и, наверное, леший (ну а кто ещё мог топотать за спиной?) остались. Видимо — привязаны к месту. Ну и у русалки с голода резьбу сорвало. По крайней мере, выглядит всё так.
Далее, не привязанные нечистики рванули из города. Только что мной порванный — видимо, домовой. Откуда взялись нечистики — непонятно. Но в рамках попытки понять окружение — примем, что самозародились. Как, кстати, и джинн. Хотя с его слов — проснулись, вышли из заточения… Ну да чёрт знает. Появились, в общем. Подожрали мертвецов (сорок дней вроде) и рванули, кроме локализованных, на поиски пропитания.
Пока всё выглядит похоже, но не очень в плане моего дальнейшего существования интересно. Эта нечисть и всех оставшихся людей могла схарчить!
Но, стоит учитывать, что я сталкивался непосредственно с двумя особями. Один — явно безумен. Домовой пустого дома, который и не дом. Вторая… русалки, вообще-то, изначально агрессивны. Хотя не всегда и везде, из читаного. Но часто, факт. И… могла ведь просто сексом трахаться хотеть… Хотя нет: рывок ко мне был явно агрессивным. Пальцы сложены не для того, чтобы схватить и удержать, а чтобы рвать и кромсать. Правильно я её порвал.
А вот топоток лешего, борового или паркового указывает, что не все нечистики уехали крышей.
И, чисто теоретически, могли более или менее сосуществовать с людьми. В общем-то, согласно легендам, так и делали.
Так, ладно, значит, пошаримся по офисам, может, найдём что полезное, ну и идём дальше. Пока все мои предположения и выводы — основаны на краем глаза виденных легендах и зыбких предположениях, что даже если вокруг меня бред, то он подчиняется какой-никакой логике. А как на самом деле — неясно.
Надо искать людей, узнавать, что и как. И очень надеюсь, что найду.
Результатом обследования офисного полуподвала стал китайский кухонный ножик, наручники (выкинул нахрен), резиновая дубинка (туда же) и газовый пистолет. Последний, подумав, я засунул в карман. Если людей найду — хоть напугать, не размахивая тросами. Или на обмен. Ну, пусть будет, в общем. Все три объекта нашлись в комнате охраны. И, в здоровом органайзере в одной из комнат у входа — куча ключей. От машин, как понятно. Хотя… Вот чёрт знает, бензина я не видел, а проверить не помешает.
И направился я проверять. Дело в том, что в уголке центра стояло несколько мотоциклов. Машина по перекорёженной дороге в качестве средства передвижения слабо годилась, да и бензина жрёт дохрена (а неизвестно, есть ли он вообще). И электроникой напичкана безобразно, всё на блоках, не ремонтопригодное, а заменяемое.
А вот байк, с моими теперешними кондициями — очень даже ничего. И были байки, рабочие, лишь слегка тронутые ржавчиной, да и то не все.
А вот с бензином меня ждал феерический облом. Бак на пару тонн был за автоцентром, вот только с немалой трещиной. Блин, обидно-то как, посетовал я. Вернулся, осмотрел приглянувшийся аппарат, вздохнул… и почувствовал вопросительный укол боли.
Именно так, и никак иначе. Металлические канаты, которые я, интересовались в стиле “хозяина, а оно тебе нада?” Как умели, очевидно. Видимо, это и имел в виду джинн, когда говорил, что не умрёт. Правда осталось от него ни черта, так, слабые, уровня питомца, потуги. Или проснётся, и ждёт меня великая битва за тело? Может быть, но пока ни черта не знаю, а что сделают канаты — интересно. Так что подумал-почувствовал я утвердительно, мол, “нада”.
Укол боли — и разорванная цепь ближайшего байка оказалась на полу. А её место занимал канат, который я. Ощущаемый мной. И, очевидно, способный приводить аппарат в движение, своими… моими силами. Вопрос — какое КПД, и не загнусь ли я?
Впрочем, проверить никто не мешает. И проверил. Риск был, конечно, но умозрительный. А вот средство передвижение вышло на загляденье. И ценой была всего лишь незначительная, практически незаметная ноющая боль от троса, приводящего этот сюрреалистично превращённый в велосипед мотоцикл.
И бесшумный, удобный, радовался я, почистив незначительные потёки ржавчины и подкачав обнаруженными инструментами колёса. Собрал небольшой набор инструментов (большой, с учётом метода передвижения, смысла никакого не было. По сути, всё кроме рамы и седла — бутафория).
И с некоторым душевным подъёмом выкатил байк на трассу. Ну… раздолбанную дорогу, но всё же. И поехал, наслаждаясь отсутствием болей в спине, из-за которых и отказался, задолго до катастрофы, от прошлого железного коня.
Ехал я не быстро, километров тридцать в час — и дорога неважная, и что дальше, непонятно. Да и осматривался — растительность была совершенно бешеная, явно помощнее стандартного пригородного леса. Хотя и вполне привычная, в плане сортов деревьев.
А вот животных, птиц и даже насекомых не наблюдалось. Очень надеюсь пока, подумал я, и перед глазами замелькало.
А тело кувырком полетело с байка. Башка с левой стороны болела так, что я отметил эту боль как “терпимую, но уже сильную”. За неё меня с байка и сдёрнуло. А сознание выцепило из круговерти картинок, полученных в полёте, образ выбирающегося из придорожных кустов типа с каким-то карамультуком.
Деталей я не понимал, но удивляла возможность обдумать в явно очень короткий срок. И ещё ни черта не было страшно. А вот злоба поднималась, хотя и радость некоторая. Но и беспокойство — канаты, которые я, в месте попадания чувствовались “порванными”.
Ни черта я, очевидно, не бессмертный, заключил я, с треском влетая в придорожные кусты. И “нашёл людей”, чтоб их.
3. Чёткий интернационал
Влетая в кусты, я благословил как сбрую (прочная, от асфальтовой болезни, как-никак), так и свою новую непонятную природу. Ветки исправно ломались о меня, не нанося повреждений.
Но выстрел меня явно повредил, чтоб его! С болью, после того, как “всё началось”, у меня отношения были сложные. Как у восьмиклассницы в статусе социальной сети, хех.
