В такой тишине шум наших шагов поднимался вверх к куполообразному своду, замыкающемуся в метрах десяти — пятнадцати от пола. Витражные стрельчатые окна играли красками в свете закатного солнца на начищенном каменном полу. По бокам стояли столы с серебряной посудой, наполненные различными яствами. Люди пировали, вели неспешную беседу, пока не явились мы.
Что ж, да простят аристократы дикарей!
Собсилав сузил глаза в щелки и пристально просканировал хамов, завалившихся к нему в зал без предварительного приглашения. Да, с придворными этикетом мы не знакомы. На ходу я вынул письмо гонца и принялся разворачивать его, чтобы избавить себя от лишних объяснений. Как только внимательный взор Собсилава выхватил свою гербовую печать, тот тут же щелкнул пальцами. Разодетые мужчины и женщины, зашуршали ножками, спешно удаляясь прочь без лишних вопросов и слов.
Рядом с владыкой осталось двое советников, вцепившихся в нас надменными взглядами, и стража в количестве пятнадцати человек. Я как бы невзначай огляделся, будто любуясь дорогим убранством зала, на самом деле отмечая пути к отступлению. Три двери и все теперь тщательно охраняются. Ну и мы не пальцем деланные. Прорвёмся.
Остановившись на ковровой дорожке неподалёку от трона, Аголон почтительно склонил голову и тыкнул в меня локтем, вынуждая повторить за ним. Снова эти преклонения! Как же мне это тяжело даётся… Будто если я приклонюсь, то предам самого себя. Пришлось выронить из рук письмо и поднять его. Вроде бы и поклон был, но на самом деле и нет. Так чуть полегче…
На лице друга проскользнула ироничная улыбочка, тут же сгинувшая под маской собранности.
— Я так полагаю на аудиенцию явился правитель знаменитого Рэйна? — нарочито торжественно провозгласил Собислав, раскалывая тишину.
Знаменитого?
— Рюрик Бесстрашный, — представился я, отмечая, что он во второй раз предпочёл не использовать мое имя. Комплексом неполноценности попахивает.
— Дааа, слышал-слышал, — задумчиво протянул он, с любопытством рассматривая нас. Ему невдомек почему правитель «знаменитого Рэйна» ходит, аки холоп обыкновенный. Ни тебе лосин, ни вышитых золотом и серебром плащей и рубах, ни мягких шелковых тапочек. Ничего! Может, монет не хватает? Да, точно не хватает.
Тут на его сосредоточенном и каком-то детском лице расплылась улыбка. Он нашёл изъяны и был нестерпимо этому рад.
— Что же ты, Рюрик, явился ко двору один? — Собислав иронично приподнял подкрашенные углём брови, рассчитывая получить очередную порцию удовлетворения. Мол, людей у меня не хватает для таких дипломатических визитов.
— Предпочитаю путешествовать налегке.
— Нынче на тракте неспокойно…, - заговорил он нараспев, скользя глазами по замершему статуей Аголону.
Вместо ответа, я на четверть высунул свой новый меч из ножен, демонстрируя его.
Стража тут же встрепенулась и зашумела латами. Я в пол оборота оглянулся на них, дивясь реакции. Ребята-то на шухере стоят. Собсилав подобрался на троне и жестом велел им остаться на месте. Во всяком случае, пока.
Тот низкорослый, что тараторил на ухо Собиславу напрягся не меньше стражей. Дышал отрывисто, словно пробежал марафон. А вот второй, которому я прежде не уделил должного внимания, стоял так же неподвижно. Абсолютное отсутствие эмоций на лице даже немного пугало. Он застыл, заложив руки за спину. Голова, слегка откинутая назад, придавала ему вид напыщенный, высокомерный. Казалось, что советник не причисляет себя ко всему происходящему. Он как бы сторонний наблюдатель. И одет совершенно иначе. Чернильный тканевый камзол с высокой горловой стойкой, несомненно, дорогой. Даже роскошный. Портки из той же ткани, высокие сапоги, ножны и кушак, инкрустированные драгоценными камнями. Чёрный взгляд цепкий, живой, вдумчивый. А морщина, залёгшая между бровями, выдавала в нем человека упёртого. Одним словом, он не вписывался в общий антураж, а потому вызвал к себе резонный интерес.
— Итак… о Рэйне я прежде не слышал. Но вот уже несколько месяцев ко мне являются торговцы и твердят о процветающей деревушке, — Собислав говорил медленно, отчего неприязнь в его голосе не укрылась ни от кого. — А правитель этого клочка благополучия все не является ко мне на поклон. Что же это? Ты не из местных? Не знаком с нашими порядками?
— Я — южанин. Мне не знакомы обычаи этих земель.
— Да-да, об этом я тоже слышал, — деланно рассмеялся Собислав и взял ягоду с золотого подноса, — берсерк, — он потряс пальцем в воздухе и состроил удивленную гримасу.
Всем своим поведением он старался задеть мое самолюбие, вывести из себя. Вероятно, чтобы был повод отрубить нам головы. Но кроме жалости он ничего не вызывал. Кто ж злится на ущербных?
Я все ждал и боялся, когда он озвучит главное. Не верилось мне, что Собислав вызвал меня потрепать языками. Этот червь задумал что-то гаденькое.
— Раз Рэйн так успешно развивается, налаживает торговые связи и строит корабли…, - он внимательно посмотрел на меня, ожидая хоть какой-нибудь реакции, — то справедливо будет именно с вас истребовать остаток воинов.
Ну, вот оно.
С победной физиономии Собислава можно портреты полководцев писать. Он серьезно полагает, что эта новость должна была стать для меня шоковой?
Этот ход просчитывается элементарно. И у меня есть встречное предложение, от которого никто не сможет отказаться. Аголон же, услышав слова Собислава, судорожно выдохнул и сжал до хруста кулаки. Он тоже знал, но до последнего надеялся, что ошибается.
— Остаток? И сколько же ещё требуется, сир? — я намеренно протянул последнее слово, выделяя высокое положение Собислава. Кнут и пряник надо чередовать.
— Аваллон увеличил запросы… война требует жизней, сам понимаешь. Ещё тысяча человек должна быть собрана в кратчайшие сроки.
— В моем селении сто двадцать три мальчика подходящего возраста и около трёх сотен боеспособных мужчин. Маловато для покрытия потребностей Аваллона, не так ли?
Собислав нахмурил брови, лишая своё лицо той победоносности, какой оно сияло несколько мгновений назад. Не получив ожидаемой реакции протеста, он выпал за рамки продуманного им сценария. На этом моменте ведь должны были покатиться головы, но я вдруг начал торговаться. Не позволив ему вернуть контроль своим мыслям, продолжил:
— Часть моих людей северяне. Они знают все тропы и места, в которых прячется добрая часть бежавшего народа. Видел я, что граница с севером подчищена, но ведь идти глубоко на север вы не решились?
— Ты обвиняешь меня в трусости?! — вспылил Собислав, подскочив на троне.
— В разумности, сир. Терять воинов, плутая по бескрайнему северу глупо. Поэтому, я готов сделать это для вас.
От моего внимания не утаился лёгкий поворот головы Аголона и ошарашенный взгляд. Примерно так же отреагировал тот странный советник, а вот Собислав слегка улыбнулся и сощурил глаза.
— Для меня? Хммм… и какова же цена у такого заманчивого предложения?
— Если для вас не имеет значение происхождение людей, то я приведу к вам тысячу воинов с севера. Мой же народ останется неприкосновенным.
Собислав слащаво расхохотался.
— Как цинично и в то же время изящно. Рюрик Бесстрашный верный вассал Собислава Отважного, славного владыки Эдихарда, — торжественно произнёс он, — заучит великолепно. Но… почему я должен доверять тебе?
— Я готов принести присягу верности здесь и сейчас.
— А ведь после твоего предложения привлекательность Рэйна лишь увеличилась в моих глазах… Может, мне отказать тебе и отнять Рэйн целиком? Ведь есть в нем то, за что ты так борешься.
— Ничего ценнее моей присяги вы там не отыщите, сир.
Конечно, мое предложение льстило Собиславу. Репутация Рэйна его раздражала, а шанс сделать меня зависимым вассалом открывал новые возможности. Он наверняка уже представлял, как обвешивает меня и мой народ повинностями, набивая свои сундуки золотом.
— Что ж, да будет так. Но если обманешь, то твоей головой украсят пики на крепостной стене города…
