Старик замолчал, а я так заслушался, что даже забыл о вкуснейших яствах на столе. Он, увидев, что блюда нетронуты, затараторил:
– Вы кушайте, кушайте, пожалуйста!
– Так ваша королева – это потомок Влада? – спросил я, впечатленный его рассказом.
– Не совсем, – рассказчик покачал головой. – Они - очень дальние родственники. Наша королева – не из моряков, а из торговцев. Есть потомки и гораздо ближе Владу по родству.
– Это, например, кто? – я заинтересовался, какая персона еще может претендовать на местный престол.
– Да тот же мой племянник Серж, – произнес Дядюшка Хью, а потом добавил задумчиво:
– Но все же самое близкое родство имеет эта мелкая проказница Марта!
– Да ну? – изумился я и, оглянувшись на Петра, сказал:
– Получается, я дал гарантии не разрушать Сиртос наследнице Микки-морехода.
– Такова судьба, – старик пожал плечами, – один потомок отправляет тебя в речной порт, а второй, более главный, тебя там встречает. Неужели ты думаешь, что это совпадение?
Я опять вспомнил, сколько в этом мире суеверий и тайных знаков, в которые свято верят жители планеты. Символы и неведомые силы управляют тут всем. Но, если подумать, то почему неведомые? Везде следы посланников Вавилона, таких же игроков, пришедших из высокоразвитых миров и тянущих эту цивилизацию к свету знаний и счастью.
– А ты, Хью, – меня посетило озарение, – ведь ты тоже потомок!
– Да, – старик серьезно кивнул, – я двоюродный брат королевы Меланьи, единственный в нашем роду капитан.
– Мне необходимо поговорить с королевой! – я уперся в него взглядом. – Мне нужны честные переговоры. Я пришел за Норсами, чтобы вернуть их в Приморский форт. Она может помочь?
– Скорее да, чем нет, – старик задумался, – они арестованы по требованию императорского двора, но это наша земля, а нам их виновность никто не объяснил. Вообще никак. Как будто мы безвольные вассалы…
Старик замолчал, а потом спросил с печалью в голосе:
– У тебя, говорят, есть флот? Ты тоже моряк?
Тут уж я стушевался, не зная, что ответить. Но врать не стал.
– У меня есть флот. Правят кораблями достойные капитаны, но сам я не моряк.
– Жалко, – в его голосе звучало сожаление, – я мало видел военных моряков и надеялся услышать твою историю.
– Да она есть! – я радостно налил в кружку пива из кувшина. – Я был в двух настоящих морских сражениях!
– Расскажи! – в глазах старика заплясали бесы. – С кем вы бились? И каков был максимальный урон?
– Когда мы захватили флагман Железного флота файцев, то начали свою охоту...
Полчаса я повествовал о наших похождениях, а старик сидел с открытым ртом, слушая, как мы громили файские флотилии. Особенно его изумил наш абордаж. Конечно, пришлось признаться ему, что я псионик, но, думаю, когда пол-империи об этом знает, скрывать от него эту «тайну» нет необходимости. Когда я закончил рассказ на том, что мои корабли прямо сейчас помогают Джорджу Норсу освобождать Лармию, он как-то сник. Наверное, этот кусочек моей жизни был его мечтой, которая так и не сбылась за его долгую жизнь.
– А ты, молодой человек, тоже сражался на море? – обратился от к Петру.
– Нет, что ты! – он смутился. – Но мы пошли в атаку на пушечные батареи, когда корабли с красными парусами пришли спасать Приморский форт!
– Да ну! – опять изумился Дядюшка Хью. – Расскажи!
Петр изложил все о той стремительной атаке, а потом – про оборону равелинов, во время которой была ранена Адя. Старик переспросил с дрожью в голосе:
– Вас вела в атаку Аделаида?
– Да! – горячо ответил сержант. – И это была славная битва, хоть и опасная.
– И ты пришел к нам, чтобы забрать вашу Кровавую принцессу?
– Да! Мы не отступим! Или вернем её домой, или погибнем.
Старик нахмурился, но потом оттаял и сказал с обреченностью в голосе:
– Значит, в империи грядут большие перемены. И я не хотел бы, чтобы мой Сиртос стоял на вашем пути…
– Я бы тоже не хотел воевать, – спокойно сказал я, а потом неизвестно зачем заявил:
– И Марте я пообещал не разрушать город.
– Ну это ваши клятвы Богов, нам их не понять, – старик поднялся, показывая, что наша встреча закончена.
– Простите меня, господа, но мне нужно переговорить с Меланьей и Домеником, – сейчас я в нем увидел не просто старого хозяина припортовой таверны, а представителя правящей семьи. У него как будто даже плечи расправились, и он стал повыше ростом.
Мы спустились вниз в общий зал, там стало многолюднее, видимо, мы уже считались тут своими и на нас особо внимания не обращали. Я нашел капитана Бурана, который сидел в кампании с еще двумя мореходами, и объявил, что у меня к ним дело. Но потом опрометчиво спросил: «Кто тут самый лихой капитан во всем Сиртосе?». Пьяные капитаны чуть не подрались за это право, каждый из них заявил, что он самый лихой и никаких возражений быть не может. В общем, славными парнями оказались эти капитаны. А когда наконец они сошлись на том, что Микки был самый лихой, но и они ничем не хуже, я озвучил им свое дело – доставить продукты питания в Приморский форт.
– Там файский Железный флот! Потонем почем зря! – заявил Буран.
– Я отправил его на дно! – я помнил, какое впечатление произвел мой рассказ на Дядюшку Хью, и в красках повторил историю о том, как мы воевали с файцами.
Капитаны смотрели на меня с изумлением, у нашего столика собралась толпа слушателей. Задавали и неожиданные вопросы:
– Это какой Порта? Тот, что командовал абордажем на Смеющемся барке?
– Да! - честно отвечал я. - Теперь он капитан Дерзкий Порта.
– Я знаю Вальда! Мы учились вместе! – закричал бородатый моряк, когда в моем рассказе услышал его имя.
– А он не врет? – спросил у капитана Бурана пьяненький штурман.
– Не врет! – серьезно ответил тот. – Вы же знаете, что чую вранье за версту. Они действительно сожгли поганых файцев.
Потом мы пили за нашу победу, за их улов, за капитанский мандат младшего сына капитан Тира, за рождение дочки толстого бородача, за здоровье малышки Марты. «Дай бог ей мужа непьющего!» – произнес Буран и выпил одним залпом кружку пива размером с ведро… В общем, хорошо посидели, четыре капитана пообещали доставить грузы в Приморский форт, и я даже внес предоплату за транспортировку муки и овощей, а они мне дали расписки, хоть я и отнекивался.
– Мы – честные люди, Командор, мы не подведем! Но расписки возьми, это такое правило!
Уже когда мы выходили из трактира… ну, как выходили… Петра мне пришлось тащить на себе, я услышал привычное: «На суше, на море, в воздухе, на святых небесах и в преисподней мы несем волю человека…». Хор голосов был хоть и пьяный, но стройный…
Молодой сержант набрался сверх меры, да и я, если честно, тоже. Оседлать лошадей мы не смогли, поэтому пошли до нашего лагеря пешком. Шестеро кавалеристов двигались следом и вели наших лошадей.
– Все-таки ты сильный Бог и правильный, – говорил мне заплетающимся языком Петр, – за тебя не стыдно!
– Что характерно, я – добрый, – меня шатало прилично, алкотест у средневековых гаишников сейчас бы точно не прошел, – доброта моя не знает границ…
Петр икнул и возмущенно произнес:
– Недобрый ты совсем! Ты – кровавый, почти палач! Как и Аделаида. Похожие…
Договорить сержант не успел, потому что упал лицом в придорожный холм. Я не удержал его за плечо и повалился следом. Я так и не узнал, в чем мы там с Адей похожие, потому что остаток пути нам было не до разговоров – сосредоточились на том, чтобы не падать. Ну хотя бы часто не падать. Потому что вставать в стальных доспехах очень тяжело, особенно пьяному человеку. Так и брели почти час, а я думал, что мой образ надо менять, ведь негоже, чтобы про такого доброго и справедливого «меня», говорили, как про кровавого тирана.
Едва добрались до наших позиций, сразу завалился спать, сил ни на что уже не было, хотел еще обсудить с сержантами итоги дня, но не смог. Как был в доспехе, так прилег в нем. Пьянство – зло, конечно, но как откажешь хорошим людям? Не поддержать тосты мореманов я не мог, а ведь именно так и спиваются трезвенники.
