Все началось намного быстрее, чем ожидал Кристофер, все же Михаэль отобрал слишком много драгоценного времени. Оставалось только надеется, что это первые толчки и…
Кристофер рефлекторно выдернул пистолет из кобуры и открыл огонь на звук выстрелов, Алекс с испуганным видом начал палить из автомата куда попало, правда, долго стрелять у него не вышло, так как внутренности его головы оказались на стене, рядом с которой он стоял, парень успел сделать всего выстрела три. Змей то же не растерялся, и открыл стрельбу. Через несколько мгновений трясти перестало.
— Два, ноль пацан я веду в счете, — весело перемонтировал Плискин сложившуюся ситуацию, а ситуация была такая, что в переулке лежало три трупа. — У всех все в порядке?
Сейчас так хотелось хорошенько вмазать этому проклятому алкоголику-психопату в челюсть. Ладно, Алексей он был опасен, но ведь со Стивеном и Ником можно было, договорится, а сейчас они мертвы.
— Думаю я не в порядке, — раздался какой-то странный голос Джона сзади.
Крис обернулся и увидел, что гонщик прижимает руку к животу, сквозь его ладонь просачивалась темная кровь.
Он на несколько секунд, будто выпал из реальности, кровь его уже давно не пугала, смерти, к сожалению, то же, но вот осознание того, что его друг ранен, требовало времени. А вот Змей моментально начал действовать, мужчина подбежал к столикам, которые стояли в кафе, и свалил с них все оставшиеся столовые приборы. Подкатив стол вплотную к Джону, он помог ему улечься на него.
— Можешь, перестанешь зырить и попробуешь помочь? — выкрикнул Плискин, выдергивая Криса из ступора.
Придя в себя Гладиус, просто заставил себя подойти к столу.
— Так пацан, — неожиданно мягким для прокуренного голоса произнес Плискин. — Отодвинь немного руку, чтобы помочь надо посмотреть, что там.
Джона трясло, и видимо, даже пошевелить рукой, для него было крайне сложно, но все же он слегка сдвинул окровавленную руку от места ранения.
— Что там? — тихо спросил он.
— Печень, — грустно произнес Змей. — Пацан ты нежилец.
— Я то все думал, что на трассе умру, — слишком спокойно для умирающего человека сказал Джон. — Каждую гонку об этом думал. Сколько осталось?
— Минуты три- четыре. Если сильно больно, то я могу. — Змей приподнял, пистолет.
— Не стоит, — синими губами произнес гонщик. — Я себе не так все представлял. Поэтому не знаю, что говорить, да и больно. Не уходите пока… все не кончится. Просто страшновато немного.
Кристофер хотел что-то сказать либо сделать, но что? В голову не приходило ничего, такого, что было действительно важно, не было таких слов, которые имели значения. Сказать, что будет все хорошо? Это ложь. Что будешь помнить? Слабое утешение.
Через минуту Леоне закрыл глаза, но все же дышал, его сердце билось, но с каждым ударом слабее. Он умирал молча, под протяжную какофонию автомобильных сигнализаций. Но даже через этот шум Кристофер отчетливо слышал, как его сердце сделало последний удар.
— Ну что герой доволен? — подняв глаза, спросил бывший офицер КГБ.
— Да пошел ты!
— Мы могли бы их перещелкать в раз, — не унимался Змей. — Они даже не поняли, что произошло. Но нет! Тебя потянуло на подвиги! Решил спасти всех! Вести с переговоры с кучкой наркоманов убитых в нулину, с оружием которые почувствовали вкус крови — это гениально! В итоге мертвы они и Джон.
— Я ведь этого не хотел! — попытался объяснить Кристофер. — Да и Джон сам…
— Джон мертв! — резанул мужчина. — Он был обычным человеком, а они убийцами. Ты мог бы его спасти, если бы сделал то, что нужно. Но ты решил рискнуть его жизнью, ради троих мелких гаденышей и своей совести, которая уже давно не чиста. Вот и все.
Кристофер хотел найти хоть какое-нибудь оправдание, не столько что бы доказать что-то Змею, а больше для себя. Но его не было. Как не крути Плискин, был прав, Крис знал, на что шел просто не осознавал до конца. Джон спас его тогда в горящем «Приюте Изгоя», а он рискнул им и проиграл.
— Нам надо на станцию, — отойдя от тела, заявил парень. — Мы еще можем успеть.
— Опять ты пытаешься спасти всех и все, — накрывая Джона скатертью, вымолвил Плискин. — Землетрясение уже началось, нам может не хватить времени, чтобы добраться до усилителя. Мы ведь не знаем, что нас там ждет.
— И что ты предлагаешь?
— В бездну город, спасем людей. Доберемся до здания КГБ и отменим режим чрезвычайного положения и откроем ворота.
— А ты знаешь, что нас ждет в офисе КГБ?
— Нет, но я знаю здание.
Кристофер посмотрел на энергостанцию, она была совсем не далеко, он бы мог добраться до неё бегом минут за пять, но что внутри? Может там все оставшиеся «Архангелы» и тогда шансов нет, но и позволить им завершить их план он не мог.
— Давай так, — предложил он. — Ты на машине в КГБ, я на станцию. Кому-нибудь та повезет.
— Опять геройствуешь, видно это не исправимо, усмехнулся Плискин — Но дело твое, рискуешь ты только собой. Так что удачи.
Мужчина подобрал лежащий рядом с телом Стивена автомат и направился к машине.
— Стой! — крикнул парень. — Я так и не узнал, как тебя зовут, только кличка и фамилия.
— Иван. — Плискин ненадолго остановился. — Но зови меня Змей!
Глава 27. Город, которого нет
Голубоватый свет мониторов освещал не большую комнату охраны, камеры которых на станции было в избытке обычно, показывали не спешную рутинную работу сотрудников. Но, сейчас глядя на мониторы можно было решить, что по ним транслируют фильм ужасов с качественно поставленными декорациями.
Все как в любом хорошем ужастике, трупы злобные монстры шныряющих в тенях и кровь. Кровь была не только на мониторах, но и на клавиатуре, панели управления, она стекала по онемевшим пальцам, сжимающим пистолет, и капала на пол.
— Смелый поступок, — глядя на тело сотрудника комитета, проговорил Габриэль — Жаль, только запачкал всю комнату, аккуратнее как будто застрелится, не мог?
— Я бы на твоем месте сейчас не о трупах беспокоилась, — не сводя глаз с мониторов, произнесла она. — Ты же знаешь, что он придет?
— Даже больше я на это надеюсь.
— Но это не логично, мы могли бы его убить без проблем, тебе надо было лишь разрешить, что бы я скомандовала, что бы он прострелил себе голову, теперь боюсь, этот фокус не сработает. Если бы ты не питал к нему теплых чувств, то Раф, и Михаэль были бы живы.
— Никаких как ты выразилась «теплых чувств» я к нему не испытываю, — сбрасывая со стула окоченевшее тело, заявил Самеди. — Все строится лишь на холодном расчете, а что касается пятого и третьего — это был лишь отбор.
— Какой еще отбор? — вспылила девушка.
— Эволюционный конечно! — Деловито заглядывая в ящик стола, бросил Габриэль. — Слабые умирают сильные выживают и тому подобное.
— Тебе разве не жаль их? — срываясь уже на крик, спросила Самаэль. — Они были частью нашей семьи, мы всегда были вместе.
— Это наша природа убей или умри. — спокойно сказал Самеди, разворачивая шоколадный батончик, найденный в столе. — Мы должны развиваться иначе наступит деградация, а развиваться, мы можем лишь, сражаясь с сильным противником, нам жизненно необходимо иногда бывать на краю гибели. Кстати шоколадку не хочешь?
Иногда хладнокровность и безэмоциональность брата просто бесили, чудом, выживший сопляк убил двоих из них, а он спокойно сидит, покачиваясь на кресле и уминает шоколадку.
— Кажется, наш друг заявился, — пытаясь одновременно прикончить батончик, и нормально говорить заявил Самеди. — И походу он не в духе. Смотри, как он болванчику голову снес! Кстати сколько их тут?
— Около шестидесяти.
— Они его на долго не задержат.
— И что ты предлагаешь?
— Что тут предлагать? — развел руками Габриэль. — Я сам разберусь с ним.
— Смотри, не повтори судьбу двух наших братьев, — какой бы бесчувственной скотиной он не был, она, все же за него волновалась, Тем более то, что она видела на мониторах говорило о том, что Крис действительно стал на много сильнее, вернее быстрее. Иногда его практически нельзя было различить, лишь размытое пятно мелькало в объективе камеры, и за ним оставались расчлененные тела.
— Хотя прок от этих чучел все же есть, — вставая с кресла, обронил Самеди. — Он потратит на них все патроны.
— Ты куда собрался?
— На самый верх, — протяжно высказался Габриэль. — Оттуда будет замечательный вид, плюс места побольше. А ты можешь наблюдать, за спектаклям отсюда. — на его лице заиграла улыбка. — Там в столе еще остался шоколад.
Стоило створкам лифта открыться, как оттуда вывалилось окровавленное тело, обрубок лишенный рук. Искалеченное, несуразное тело попыталось встать на ноги, но тяжелый ботинок опустился ему на голову, и вскоре раздался звук лопающегося арбуза. По белоснежной плитке на полу разметало окровавленные ошметки мозга.
