Она схватила брошенное одеяло, свернула его в клубок и прижала к его животу, крикнув Квинн, чтобы та искала бинты, что-нибудь, чтобы остановить кровотечение.
Ноа уставился в ярко-белый потолок, дыша быстро и неглубоко. Его руки стали скользкими, повсюду была кровь. Он не мог остановить ее, не мог держать кровь в себе.
— Ноа, — проговорила Ханна как будто с большого расстояния. — Майло не умер. Он в коме.
Он едва мог расслышать ее из-за рева в ушах. Ханна могла быть за океаном. Она могла быть на другой планете.
Ее слова проникали в растущий туман в его сознании. Майло… жив. Но едва.
— Он может не выжить, — прошептала она, ее голос срывался, — но ты должен знать — он не умер.
Майло заплатил страшную цену за его высокомерие. С тем же успехом Ноа мог сам устроить пожар и убить своего собственного сына.
Даже если Майло выживет, Ноа никогда не сможет простить себя. Никогда.
Вред Майло единственное, с чем Ноа не мог смириться. Единственное, с чем он не мог жить.
Майло пострадал по его вине. Все это произошло по его вине. Из-за его сомнений, бездействия, нежелания видеть уродливую правду. Он предпочитал вместо этого принимать красивую ложь — пока она не разрушила то, что он любил больше всего.
Внутри него нарастало раскаяние. Ноа думал, что защищает их. Но это он открыл дверь и пригласил волка внутрь. Он стоял в стороне, пока зверь пожирал все, что имело значение.
Только сейчас, когда уже слишком поздно, Ноа понял, как ошибался.
— Слишком поздно, — задыхался он. — Слишком… поздно…
— Мы позвоним Ли, — пообещала Ханна. — Мы вызовем помощь. Просто держись.
Держаться не получалось. Ноа чувствовал, как мир ускользает от него. Все становилось холодным. Его разум раскалывался на мелкие кусочки. Ноа чувствовал, как разрушается, распадается.
Зима застыла у двери. Холод распространялся внутри него, хищный и безжалостный. Непроглядная тьма окружала его, подкрадываясь все ближе.
Странно, но он не чувствовал паники. Только печальную и ужасную покорность.
Ноа протянул дрожащую руку. Ханна обхватила ее своими руками.
Он хотел верить, что лучше, чем есть на самом деле. Вместо этого он оказался маленьким, испуганным и слабым. Ему хотелось, быть хорошим человеком. Убежденным и смелым мужчиной. Все могло бы сложиться по-другому.
Ноа открыл рот, но из него не вырвалось ни звука. Мокрота забила его горло. Слова тонули в крови. Он больше не мог говорить, даже если бы захотел сказать что-то стоящее.
Он жаждал отпущения грехов. Но отпущения не случилось.
И тогда он увидел это, почувствовал его — холодный поток тьмы, поднимающийся ему навстречу.
Глава 64
Ханна
День пятьдесят пятый
Горе обрушилось на Ханну, как приливная волна. От его силы у нее перехватило дыхание.
На мгновение, всего на мгновение, мир остановился в своем вращении, вся мрачная земля затаила дыхание. Все конечности Ноа застыли в ужасной неподвижности. Тело, и ничего больше. Ни дыхания, ни жизни.
В нем не осталось ничего от ее мужа. Вообще ничего.
Он больше не напоминал ее Ноа. Манекен, одетый в ту же одежду, с теми же темно-каштановыми волосами, с тем же красивым лицом, которое она так хорошо знала.
Кровь испачкала его одежду, руки. Под его торсом образовалась алая лужа. Ее собственные руки тоже покрылись его кровью.
Ханна взяла Ноа за руку. Обручальное кольцо исчезло с его безымянного пальца, осталась только полоска белой плоти, чтобы отметить его существование.
Она не могла оторвать взгляд от голого пальца.
Его больше нет. Ее мужа. Отца ее сына. Он ушел навсегда.
Неважно, что произошло между ними, кем он стал. Несмотря на его худший выбор, Ханна все еще дорожила им.
Она никогда не хотела смерти Ноа. Никогда не желала этого. Ни разу.
— Ноа! — Квинн подбежала и упала на колени перед ним. — Ноа, ответь мне!
Он не ответил. И никогда больше не ответит.
Квинн раскачивалась взад и вперед, качая головой, ее плечи дрожали. Слезы текли по ее щекам.
— Нет! Нет, нет, нет, нет, нет!
Она стучала кулаками по груди Ноа, разъяренная, опустошенная, убитая горем.
— Почему ты доверял ей? Почему? Теперь ты мертв! Почему ты ей поверил!
— Квинн, — мягко позвала Ханна.
Квинн бестолково билась, ее руки были в крови.
— Ты позволил ей убить себя! Ты позволил ей. Ты сделал это, ты сделал…
Ханна неуверенно поднялась на ноги и двинулась вокруг тела Ноа к Квинн.
Квинн захлебнулась криком.
— Он знал! Он знал, кто она, но все равно обнял ее, а она просто, она выстрелила в него… Я пыталась, я не успела…
— Розамонд сделала это. Ноа тоже. Не ты. Понимаешь?
— Если бы я попыталась связаться с ним еще раз. Предупредить его. Если бы я просто…
Ханна схватила Квинн за плечи.
— Ты ничего не могла сделать. Мы все пытались достучаться до него, предупредить. Ты, я, Бишоп. Даже Лиам.
— Он же должен был быть одним из хороших парней. Он мог бы быть… Он должен был быть…
— Я знаю, — согласилась Ханна, яркая вспышка гнева прорезала ее печаль. — Знаю.
Розамонд могла выстрелить наудачу, но Ноа добровольно угодил в ее ловушку. Ноа позволил ей заманить его, подманить, как рыбу, извивающуюся на крючке. Даже в конце. Даже зная горькую правду.
Он предал Квинн так же уверенно, как если бы сам нажал на курок. Он предал Майло. Он бросил их, оставив в руках осколки их собственных разбитых сердец.
Ханна не знала, сможет ли простить его за это.
— У Ноа всегда был выбор. Он пытался притвориться, что у него его нет, но обманывал себя. Это его вина. Никто кроме него не виноват. Он сам выбрал путь, который привел к этому. Как и Розамонд.
Квинн уставился на нее с недоумением и болью в сердце.
— Ты все сделала правильно. Ты сделала все, что могла.
Наконец, она кивнула.
— Иди сюда. — Ханна заключила Квинн в свои объятия. Квинн уткнулась в Ханну, все ее тело дрожало, пока она всхлипывала, как ребенок.
Ханна погладила ее по спине своей больной рукой. Она прижалась щекой к макушке Квинн и вдохнула ее запах. Квинн пахла медью, кровью, потом и порохом. Она пахла как солдат.
Сердце воина билось в ней, но она все еще ребенок: одинокая сирота, которая мечтала только о том, чтобы ее любили.
Ноа подвел ее, но Ханна никогда этого не сделает. Она умрет, прежде чем причинит боль этой прекрасной девушке.
Она не знала, сколько времени простояла на коленях, держа Квинн. Постепенно темнота за окнами рассеялась. Не раздавалось никаких звуков, кроме тихого плача Квинн. Через некоторое время затих и он.
Ханна подняла голову и прислушалась. Спорадическая стрельба прекратилась. Снаружи наступило тихое утро.
Квинн отстранилась, вытирая глаза. Она сделала несколько судорожных вдохов и успокоилась. Кровь залила ее лицо, руки, одежду. Чужая кровь.
С Квинн все будет в порядке. Она сильная. Ее окружали люди, которые заботились о ней.
Этого должно быть достаточно.
Сердце Ханны тянуло ее в другом направлении, напоминая о мире за пределами этого дома, помимо этих тел, всей этой смерти.
Она нужна своему сыну. Дочери, псу. Лиам должен вот-вот вернуться. Она должна быть рядом с ними, со всеми ними.
Ханна приподнялась и протянула руку Квинн.
— Нам нужно идти.
Они встали на ноги. Ханна обхватила плечо Квинн и притянула ее к себе. Вместе они вышли через парадную дверь, повернулись спиной к дому Синклеров и шагнули в новый день.
Утро выдалось безоблачным. Солнце выглянуло из-за деревьев, заливая небо яркими розовыми, оранжевыми, желтыми и красными красками. Рассвет отражался от замерзших ветвей, все еще покрытых льдом, и каждая сосулька сверкала, как бриллиант.
— Все закончилось? — спросила Квинн.
— Все закончилось, — подтвердила Ханна. — Мы справились.
Глава 65
Ханна
День шестидесятый
