М-да, Беларусь, выходит, для нее край света. Ох уж эти западные граждане…
Путь к машине занял не больше пяти минут, за которые Виктор узнал о девушке практически все. В Ройе Беатрис жила у бабушки. Переехала, когда старушка стала сдавать. Работала девушка дизайнером, все заказы приходили и уходили через Интернет, поэтому проблем с доходом не было.
Все шло прекрасно, пока не начался конец света. В Ройе он пришел только наутро одиннадцатого мая, когда все уже были в курсе, что происходит. Причем зараза куда быстрее добралась и до более мелких и удаленных поселений, но Ройе держался почти двое суток. А потом один из полицейских внезапно прямо на перекрестке укусил прохожего, и пошло-поехало.
Бабушка, страдавшая от проблем с сердцем, уже через два часа после начала конца не выдержала. Беатрис здорово рисковала, но она не могла не похоронить самого близкого ей человека. Она взяла машину и увезла тело на кладбище, опустив его в уже разрытую могильщиками яму, предназначавшуюся другому бедолаге, и наскоро забросав землей.
Как ни странно, в тот день она благополучно разминулась с зомби, те все больше носились по городку, а кладбище располагалось на окраине. А вернувшись домой, девушка взяла пса Оскара, выгребла из холодильника и кухонных шкафов всю еду и укрылась в подвале, благо дверь там была надежная.
Она прекрасно слышала, как шерудят наверху мародеры, которых потом сменили зомби, тоже ищущих чем поживиться, и просто ждала. Беатрис решилась выйти лишь когда целый день прошел в тишине, то есть позавчера.
Сквозь разбитые окна, готовая в любой момент юркнуть обратно в подвал, она наблюдала, как небольшими группами зомби уходят на восток. Они перли прямо через лес, шлепали по болотам, не замечая ничего вокруг. Несколько тварей утонуло, но большинство спокойно скрылось в чащобе и больше не давало о себе знать, пока над лесом не зажглось странное зарево, чей источник был очевиден.
Как только зомби начали свой исход, Беатрис пустилась на поиски других выживших. Ходила по улицам, махала руками, стучала в дома, но никто не отвечал, а выбивать запертые изнутри двери ей не хотелось. По всему выходило, что она либо осталась последней жительницей Ройе, сохранившей рассудок, либо только ее не покинула отвага. Даже бандитов как ветром сдуло. То ли уехали поживиться в Париж, то ли проиграли зомби.
— Да уж, веселая история, — покачал головой Виктор, заводя мотор. — Сгодилась бы для завязки какого-нибудь фильма. Хотя у нас тут какой сюжет не возьми — все блокбастер…
Оскар радостно заелозил на заднем сиденье, предвкушая поездку, от его первоначальной суровости не осталось и следа. Виктор опустил еще и заднее стекло, и ротвейлер тут же высунул довольную морду в окно. Оказывается, доброжелательная псина.
— Но я еще не слышала твоей, — Беатрис пристально посмотрела на него. — Рассказывай, а я покажу тебе дорогу до моего дома — хочу взять кое-какие вещи. Сколько нам ехать?
— Я рассчитываю добраться за два дня. А что до моей истории…
Виктор не переставал удивляться тому, что девушка сохранила в себе такой искренний и заразительный оптимизм. Едва она назвала свое имя, как из него сразу испарился страх, и даже воспоминания о недавней атаке Оскара теперь казались бесконечно далекими. Странное дело, никогда прежде общение с женщиной не приносило ему столько радости, и никогда прежде оно не было таким непринужденным, пронизанным взаимным пониманием с первой секунды знакомства, когда слова используются только по привычке, а обмен информацией происходит на энергетическом уровне, минуя уровень вербальный.
Опустив подробности с изменой жены, Виктор обстоятельно пересказал Беатрис все свои приключения, заодно расставляя все по местам и для себя.
Девушка слушала, затаив дыхание и в самых напряженных моментах восклицала, тут же одергивая себя. Это внимание не было искусственным, от него не сквозило раздражающей приторностью, которую заметит даже самый недалекий рассказчик. А когда Виктор добрался до гибели Хамзы и Анжелики, выдав эмоции дрожью в голосе, Беатрис даже всплакнула. Ему вдруг сильно захотелось погладить ее по голове, но он вел рено по тесным улочкам Ройе и боялся аварии. Хотя, чего скрывать, опасения были связаны еще и с возможностью получить хорошую затрещину и грозным требованием остановиться и выпустить попутчицу. Западные дамы не слишком любят тех, кто распускает руки.
— Виктор, ты большой молодец, — серьезно сказала Беатрис, когда Виктор завершил рассказ. — Вы, русские, вообще удивительный народ. В Париже я работала в дизайнерской фирме у одной дамы, она тоже родом из России. И как-то раз, когда мы всем коллективом праздновали Рождество, она поведала нам свою непростую историю. Рассказала, как росла в бедной семье в уральском городке, как поступала в Москву — я и не знала, что у вас все настолько сложно — и как переезжала в Париж и первое время работала на трех работах, чтобы отсылать деньги родителям. Представляешь, она больше года трудилась без выходных и спала не больше пяти часов в сутки! А выглядела потрясающе, между прочим. Если честно, я бы так не смогла.
— Конечно, не смогла бы, — кивнул Виктор, вспоминая свои первые месяцы в эмиграции, хоть они были далеки от описанного Беатрис ада. — Если бы у тебя был выбор. А когда его нет, и остается только карабкаться вверх — тогда все можешь.
Последние мгновения до неказистого дома Беатрис — старого, маленького, с узкими окнами — они преодолели молча. Девушка метнулась внутрь и вскоре вернулась с небольшим рюкзаком, явно собранным заранее. Оскар все это время терпеливо ждал — было видно, что псу не терпится снова подставить морду встречному ветру.
Оставив Ройе позади, попутчики начали раздумывать над маршрутом — не хотелось нарезать лишних километров. Остановив машину и изучив карту, Виктор счел, что теперь лучше ехать через Германию — из Парижа он выбрался по шоссе, ведущему на север, тогда как ему нужен был восточный выезд. Но и по такому маршруту путь до Могилева займет практически то же самое время, с немецкими-то автобанами. Конечно, можно было исхитриться, попетлять по небольшим дорогам и таким образом выбраться на нужную, но Беатрис убедила его, что это не слишком удачная затея.
— Что ты думаешь о новых выходках зомби? — поинтересовался Виктор, объезжая черный обгоревший автобус, занявший две из трех полос. Пустые окна с лопнувшими стеклами дышали смертью, заставляли отводить глаза прочь.
— Ты об этих штучках с телепатией? Видела. Издалека, правда, но все же.
— И о них тоже. Меня еще волнует их внезапная тяга к световым эффектам и вокальным экзерсисам.
— Мне кажется, здесь все очень просто, я все поняла сразу, как только осмелилась выползти из укрытия, — пожала плечами Беатрис с таким видом, как будто разговор шел о погоде. — Они объединяются в конгломераты, неосознанно, как эритроциты, а потом подают сигнал своим сородичам, посылая в небо луч света. Его ведь можно увидеть издалека, а особенно ночью. Такое заметишь и за двадцать километров, если не больше.
— Как ты быстро слепила теорию! Сигнал? А с какой целью? Просто сказать «привет, мы тут!»? Или это более сложное общение?
— Когда в полночь я заметила свечение на горизонте, со стороны Парижа, я почему-то сразу подумала, что зомби хотят что-то сообщить своим товарищам. И точно — не прошло и получаса, как «наши» зараженные, из Ройе и окрестных поселений, ответили тем же, а потом загорелось и дальше на севере. Это как сигнальные огни, когда в Средние Века военные оповещали своих о приближении врага. Если расположить огонь высоко, на холме, горе или башне, его увидят издалека. Так можно передать информацию намного быстрее, чем с конным гонцом.
— Какие познания, — восхитился Виктор. — И откуда ты такая умная?
— Люблю читать. А ты думал, только мужчины такие эрудированные? Сексист! — Беатрис показала Виктору язык. — Кстати, та русская женщина говорила, что слабому полу в России живется туго. Признайся, ты считаешь нас глупее?
— Да нет, годы в Америке сделали свое дело — я толерантнее самого Иисуса, — Виктор поспешил спрыгнуть с совершенно ненужной темы. — Вообще, мне приходили на ум кое-какие мыслишки, что все это неспроста. Как будто ими кто-то управляет, сами они вряд ли додумаются до чего-то сложного…
— Наверное, управляет. Они ведь с какой-то целью располагаются на более или менее одинаковое расстояние друг от друга, если судить по сегодняшним огням — я ведь, собственно, потому и вышла. Невольно залюбовалась этим представлением, пошла и начала считать. Огни были и на юге, и на западе, везде. И эти их посты, как мне думается, окружают большие города. Там, где людей проживало немного, вряд ли есть и много зомби.
Беатрис ненадолго умолкла, а потом продолжила.
Знаешь, все эти новые вещи пугают куда сильнее. Когда зомби бросались на нас, это все было как-то понятнее, хоть вначале тоже в голове не укладывалось. А потом они махнули рукой на людей, сбились в кучи и занялись своими темными делами. Нам остается лишь гадать.
