- Не было Третьей мировой, - сказал он, - тьфу-тьфу, - и постучал костяшками пальцев по скамейке.
Я чувствую, как меня накрывает приступ тошноты. Мое лицо и руки становятся липкими, и мне кажется, что меня вот-вот вырвет. Мне нужно присесть. Я возвращаюсь к парковой скамье и опускаю голову между колен, пока приступ не пройдет. Я вижу, как мужчина уходит, бросив напоследок обеспокоенный взгляд в мою сторону, прежде чем толкнуть металлические ворота и исчезнуть. Я же пытаюсь переварить сказанное им.
Не было никакой войны. Я все еще не могу поверить, что мы жили так близко к этому городу, но ничего не знали. Как могли мой отец и другие взрослые так ошибаться?Но ведь не было способа узнать об этом, понимаю я. Они сами изолировали себя на тридцать лет.
Я отгоняю эти мысли прочь. Мне нужно найти мою общину. Даже если их похитили не бандиты, они забрали моих близких и убили наших животных. И мне по-прежнему нужно найти Уита. Я должна получить знак, что делать дальше.
Внезапно рядом появляется нужный мне человек. Кое-кто, чьи мысли не скованны реальностью. Чей разум свободен для доступа к коллективному бессознательному, содержащему в себе все прошлое, настоящее и будущее человечества.
Этот человек - пожилая женщина, закутанная в разномастное тряпье. Она пробирается через железные ворота, толкая впереди себя металлическую тележку, доверху нагруженную всяким хламом: старыми ботинками, пачками бумаги и алюминиевыми банками, нанизанными на веревочку и с грохотом волочащимися вслед за ней.
Она пересекает парк и, увидев меня, приближается. Бекетт и Неруда прилипли к ноге, но не рычат. Она останавливается у другого конца скамьи и медленно наклоняется, чтобы присесть. Ставя свою тележку около себя, ласково гладит ее, как будто в тележке ребенок, а не горы мусора. Затем, повернувшись, неопределенно смотрит в моем направлении. Лицо тускнеет. Мутнеет.
- Мужчины, они встроили видеокамеру в мой телевизор и следят за мной, - начинает она, как ни в чем не бывало. – Они поместиликамеру даже в мой душ.
Я игнорирую ее растрепанный внешний вид и параноидальную речь и вижу ее тем, чем она является. Подарком Йары.
- Я могу взять вашу руку? - спрашиваю я. Она колеблется, и вспышка подозрения мелькает на ее лице. Наклоняясь вперед, она удерживает свой взгляд на мне. Затем, разобравшись, на что она смотрит, она делает удовлетворенный кивок и снимает правую перчатку. Сняв рукавицы, я беру одной рукой ее скрюченную, потрескавшуюся руку, а другой держу опал.
-Спасибо, - говорю я, - это для того, чтобы связаться с Йарой. Я должна задать вам некоторые вопросы. Очень важные вопросы. Вы ответите на них для меня?
- Конечно, милая. Ее взгляд стал более сосредоточенным, а лицо приобрело умиротворенное выражение.
- Я ищу своего друга. Его зовут Уиттиер Грейвз. Я представляю его сейчас мысленно. Вы его видите?
Старуха резко зажмуривается, но затем медленно открывает глаза, и ее взгляд фокусируется на точке в воздухе, где-то слева от моей головы.
- Я вижу твоего друга, - говорит она.
- Где он?
- Он на лодке. Покидает наш залив. - Она поднимает свободную руку и рассеяно машет ей в сторону невидимой уплывающей лодки, за моим плечом.
-Что? - восклицаю я, и затем быстро беру эмоции под контроль, прежде чем мой оракул впадет в шок. - Когда он взошел на лодку? - спрашиваю я, мое сердце мучительно трепещет, но мой голос настолько твердый, насколько я могу им управлять.
-Совсем недавно.
-Он был один? - спрашиваю я, мое уже похолодевшее лицо застыло от страха.
- Нет, он был с мужчинами. Плохими мужчинами. Двое из них отправились с ним, а остальные остались.
Я пытаюсь сохранять спокойствие.
- Вы знаете, куда направляется лодка?
Узнать это - непростая задача для женщины. Ее можно использовать, чтобы увидеть настоящее и недавнее прошлое в разумных пределах. Но из упражнений по чтению оракула, которые практиковал со мной Уит, я знаю, что этот вопрос граничит с гаданием. Женщине необходимо заглянуть в будущее или даже забраться в подсознание Уита, чтобы дать мне ответ. Но и сам ответ в лучшем случае будет загадкой. Я сосредотачиваюсь на ней, готовясь улавливать каждое слово.
Лицо женщины концентрируется.
- Скажи это как-нибудь по-другому, - отвечает она через несколько секунд.
Я задумываюсь, и, наконец, переспрашиваю:
- Куда я должна отправиться, чтобы найти Уита и свою общину?
- Ты должна следовать к своим корням, - тут же выдает она.
- Моим корням? - растерянно переспрашиваю я. - Денали?
- Нет. - Она мотает головой, разочарованная моим непониманием. - Нет, раньше.
- Но я родилась в Денали, - возражаю я.
Ее взгляд становится еще более хмурым.
- Разве ты не слышишь? Ты должна взять лодку. - Она расстраивается, и я понимаю, что связь с Йарой уже не такая крепкая. Но у меня еще очень много вопросов, которые я хочу задать. Я кручусь вокруг самого важного.
- Ты можешь видеть моего отца? Все ли с ним в порядке?
-Я понятия не имею, о чем ты говоришь, - упрямо продолжает она твердить, и дергает руку, которую я держу, к себе.
Разочарованно, я поднимаю ее перчатку и тщательно расправляю ее на ее пальцах. Она полностью вернулась к своему безумному миру. Она моргает, как будто удивлена, и я держу ее руку, пока она не начинает полностью ориентироваться.
-Спасибо за вашу помощь, - говорю я стоя. Собаки проказничают в стороне.
-Они следят за мной. Они даже знают, о чем я думаю, - продолжает женщина.
-Скажите им, чтобы уходили прочь, и, возможно, они оставят вас, - отвечаю я.
- Вообще-то, это - идея, говорит она, ее губы растягиваются в улыбке, улыбка становится шире, поскольку ее мозг возвращается в какое-то приятное воспоминание, так что, когда собаки и я покидаем ее, она выглядит почти счастливой.
МАЙЛС
Он лежит на столе, словно приглашение - блокнот моего отца: «Девочка - ключ. Никакого препарата без нее. Возможно, все еще на Аляске, но может достать лодку до континента. Около 17. Рост около 165 см. Длинные черные волосы. Две хаски. Золотая звездочка в одном глазу».
Что за золотая звездочка? Мне становится интересно.Я отодвигаю блокнот туда, где нашел его. И ухожу прежде, чем вернется мой отец.
ДЖУНО
Мне понадобятся деньги, чтобы сесть в лодку. Валюта. "Корень всего зла" - так называл ее Деннис на уроках истории. Он утверждал, что из-за денег началась Третья Мировая Война. Капитализм и жадность стали виной всему, начиная борьбу за нефть и заканчивая уничтожением окружающей среды. Хотя на счет войны он ошибался. Все, что якогда-либо читала или слышала о мире, подтверждало, что деньги всегда являлись причиной коррупции. Теперь мне самой нужно найти немного денег. Сама мысль об этом заставляет чувствовать себя ужасно.
На секунду я задумываюсь о том, чтобы проникнуть на лодку тайком, как поступали персонажи в одной из наших старых книг. Затем я понимаю, что такой поступок слишком уж отдает восемнадцатым веком. Что я буду делать? Спрячусь в пустой бочке из-под пива? Нет, даже думать об этом не стоит. Мне придется купить билет. По дороге в город я видела то, что может пригодиться: вывеску на витрине магазина.
Мне нужно повернуться прямо к гавани, чтобы запомнить куда идти. Здания сбивают меня с толку. Если бы я оказалась в горах, я бы смогла найти дорогу. Но со стеклянными зданиями, отражающими друг друга, в какую бы сторону я не повернулась, нужно быть очень внимательной. Я глянула на солнце, затем на воду, и направилась на северо-запад.Через десять минут мы на месте. "Деньги в обмен на золото" - гласит вывеска. На витрине лежат сокровища из хлипких на вид колец и ожерелий. Я справляюсь со страхом, и мгновение пристально смотрю на дверь. На ней нет ручки. Зато есть маленькая табличка - "ОТ СЕБЯ". Я толкаю дверь, и с потоком теплого воздуха мы с собаками оказываемся внутри здания, щурясь от искусственного света.
- Чем обязаны? - доносится голос из дальнего конца зала.
Я снова щурюсь и обращаю внимание на невысокого мужчину, стоящего за стеклянной стойкой. У него седые брови, но волосы иссиня-черного цвета, и выглядят они как-то странно. Он носит парик, догадываюсь я, и стараюсь не смотреть на него. Он потирает руки и его рот растягивается в широкой улыбке.Я иду прямо к нему и заставляю себя заговорить с незнакомцем:
- Я видела вывеску. Деньги в обмен на золото.
- Все верно, юная леди, - говорит он, рассматривая меня с головы до ног.
Мои кожаные штаны и парка на меху сильно отличаются от его одежды, сделанной из блестящей ткани. Я снимаю капюшон и вытаскиваю свои длинные волосы из-под куртки, чтобы они обрамляли лицо и стали неким барьером между нами.
Он странно смотрит мне в глаза и прочищает горло.
