— Зато, правда. Вы не расскажете, почему я превратился в мутанта, но не стал им?
— Нет, я еще не решил, что делать с результатами. Прикончить тебя и уничтожить их, или же пустить дальше. Кое-кто надо мной, может решить, что такой вариант, как ты чересчур бесчеловечно и зарубить, а кое-кто решит, что ты новая раса и стоит размножить вас в Улье.
— Вы сами, как думаете?
— Признаться, я первый раз в жизни нахожусь в сильном замешательстве. Ты зародил во мне сомненье. Своими речами ты отравил мою душу, поселив в ней неуверенность.
— Я открыл окно и впустил свежий воздух. Со мной случилось то же самое. Мои представления о жизни с трудом покидали меня. Для этого понадобилось, чтобы я пережил боль, страх, смерти близких, одиночество. За это я получил понимание настоящего счастья. Объяснить словами сложно, это надо пережить.
— И что теперь, ты каждый раз просыпаешься с блаженной улыбкой на губах, с чувством непроходящего счастья?
— Вы не верите мне?
— Я пытаюсь понять, на самом ли деле все как ты рассказываешь, или ты пытаешься завербовать меня в свою веру?
— Если вы задавали себе вопрос, зачем я живу так, как живу, то у меня есть шанс помочь вам зажить по-другому. Только я не собираю адептов своей веры. Её и нет, как таковой, мне не нужны последователи, потому что это приведет к поклонению и опять все придет к тому с чего я начал.
— Работа в храме?
— Вот именно, работа.
— Подумать только, мутант-монах-проповедник! — Варн неожиданно отключил внешний барьер силового поля и вошел в «клетку» к Рэбу. — Послушай, Рэб, порядок, есть порядок, я выбил для тебя два дополнительных дня, остался еще день, завтра решится твоя судьба. То есть, как решится, выход для мутантов отсюда один, в страну вечной охоты, как говорят индейцы.
Рэба поразил поступок офицера, но еще больше, назначенная дата смерти. Сердце, по-человечески заныло.
— Спасибо, что дали мне эти дни. — Произнес Рэб. — Хоть, поговорили по душам.
— Мне страшно не хочется этого делать. — С Варна спала военная выправка, его руки сделали несколько хаотичных движений. — Я могу устроить тебе побег. А?
Рэба вдохновило предложение, особенно на фоне приговора.
— А вам что за это будет?
— Да, пустяки, трибунал, лет пять дадут, не больше.
— Нет, я не согласен. Вы можете сбежать со мной?
— Куда, в Улей? Я же заражусь, у меня положительная реакция.
— Ладно, Варн, оставьте эти мысли. Мне было приятно, что вы пытались помочь мне, но не стоит идти на такие жертвы.
Варн как-то странно посмотрел на Рэба, потер ежик волос на голове рукой.
— До завтра! — Произнес он резко, развернулся и быстрым шагом направился на выход. По дороге включил назад силовой барьер.
Рэбу принесли хороший ужин. «Как перед казнью» — подумал он. Аппетита не было, но Рэб усилием воли затолкал его в себя. Работа челюстей отвлекала от дурных мыслей. Теперь он знал, что ощущают люди перед казнью. Это тянущее чувство ожидания смерти, грусть, мелькающие перед глазами картинки из жизни и сожаления о том, чего не успел. Последнее больше всего относилось к Затерянному миру.
Уснуть не удалось. Рэб ощутил, какой давящей была тишина в лаборатории. Утренний звук открывающейся двери заставил сердце заколотиться. Он уже ждал, что придут военные, которые поведут его в место, где лишат жизни, но пришли синие балахоны и занялись привычными делами. Это немного успокоило. Смерть откладывалась на несколько часов.
Примерно в обед, дверь снова открылась, и в лабораторию влетел Варн. Он был одет не в военную форму. На спине висел рюкзак, на плече какое-то оружие, а в глазах горел огонь. Рэбу почудилось, что тот самолично явился отправить Рэба на тот свет. Вместо этого военный отключил все силовые барьеры. Синие балахоны закричали и бросились на выход.
— Иди за мной и не задавай лишних вопросов.
— Я могу задавать их только здесь.
— За мной!
Варн не глядя назад, пошел на выход, уверенный в том, что Рэб исполняет его приказание. Тот и не думал сопротивляться. Любая альтернатива смертной казни казалась лучшим выбором. Варн почти бежал. Народ при виде мутанта, едва помещающегося в коридоре, в страхе прятался в первые попавшиеся помещения. Варн совал в лицо какой-то значок и Рэб решил, что это универсальный пропуск.
В коридоре не было окон, и когда ему попалось такое, круглое, как иллюминатор, он не удержался, чтобы не посмотреть в него. Он ожидал увидеть что угодно, но только не звезды, медленно вращающиеся по ту сторону стекла.
— Быстрее! Надо успеть, пока они не очухались.
Рэб зашел в лифт, следом за Варном. Резкое ускорение вдавило его в пол, но оно было недолгим. Почти сразу началась невесомость. Варне не обращал на нее ровно никакого внимания. Рэбу стало интересно. Вдруг сразу пропало понимание верха и низа. Мозг пытался втиснуть ощущения в привычную схему, но вместо этого вызвал тошноту. До неприятного не дошло, лифт начал тормозить и Рэб приложился головой к потолку. На нем осталась приличная вмятина. Варн не обращал внимания. Он был сосредоточен.
Из лифта они еще раз пробежались коридорами, пугая прохожих. Наконец, они вошли в большой зал. Там находились такие же синие балахоны, как и в лаборатории, где держали Рэба. Они испуганно замерли, когда в дверь еле протиснулся Рэб.
— У нас срочная отправка, вот разрешение, вот координаты места и времени! — Варн говорил с таким металлом в голосе, что синие балахоны и не думали сопротивляться. — Все согласования получены.
— Проходите, процедуру вы знаете.
— Знаю, скорее.
Варн показал Рэбу на «мыльный» пузырь, переливающийся радужными боками над металлическим постаментом. Рэб догадался, что надо пройти сквозь пленку внутрь. Осторожно просунул руку внутрь и не ощутил ровным счетом ничего. Варн подтолкнул его, чтобы тот скорее оказался внутри. Рэб просунул голову и оказался в непроницаемой тьме, в абсолютно черном пространстве.
Пространство ожило, обрело цвет и звук, завибрировало, отчего Варн пошел мелкой волной, как будто его показывали с помехами по телевизору. Но это не мешало ему выглядеть сосредоточенным. Вдруг резко дернуло и потянуло вниз, в бездну. Рэб закричал, но не услышал голоса. Варн растянулся в линию без конца и края. Рэб боялся шевельнуть лапой, чтобы случайно не порвать ее. Чувство реальности пропало с ощущением времени. Сколько продолжалось падение, Рэб не мог понять. Они резко остановились, и тогда Рэб услышал свой крик, вернее это был дикий рев.
— Заткнись, пожалуйста! — Крикнул Варн. — Людей распугаешь.
Рэб замолк, открыл глаза и обомлел. На улице была ночь, но он сразу узнал свою улицу и дом. Забрехали напуганные собаки. В окне его спальни отдернулась шторка.
— Мы где? — Хотел спросить Рэб, не веря своим глазам, но издал только рык.
— Это твой мир, Рэб. Мы попали за месяц до перезагрузки этого кластера. Да, нам это под силу, и время и пространство находится под нашей властью.
Если бы Рэб мог расплакаться, он сделал бы это. Ноздри жадно ловили привычный, но забытый запах родного поселка, глаза всматривались в окна своего дома. Ум отказывался верить в то, что это реально. И вдруг, Рэба осенило, что он не изменился, что он совсем не человек, и ему стал непонятен поступок Варна. Зачем ему жить чудовищем среди людей? Он красноречиво посмотрел на свои безобразные шипастые лапы.
— Если у тебя появились сомнения на мой счет, то хочу тебе сказать, что я не настолько туп, чтобы отправить тебя доживать век в этом ужасном наряде. Потерпеть придется только до перезагрузки. Нам придется целый месяц прятаться. Я слышал, что у вас тут в ходу обмен бумажек на товар, не подскажешь, где можно ими разжиться? Или ты предпочитаешь питаться собаками?
Собаки, словно почуяв нависшую над ними опасность стали затихать одна за другой.
— Я так думаю, что твое первое «я» не особо обрадуется таким гостям, как мы?
Рэб согласно кивнул. Он знал себя прежнего.
Прятаться они стали у речки, в трех километрах от поселка. Когда-то здесь была водонасосная станция, обеспечивающая поливом сельскохозяйственные угодья, но в тяжелые времена ее разграбили и сдали в металлолом все, что можно было сдать. На пустом месте густо разрослась молодая поросль, хорошо скрывающая от посторонних глаз огромного мутанта и человека.
Рэб общался с Варном посредством переписки на мокром песке, ковыряя в нем слова неуклюжей лапой. Это было лучше, чем слушать одного Варна, не имеющего никакого понятия о жизни на Земле. Первой проблемой стали деньги. Варн захотел есть, но ничего легального, кроме рыбалки, Рэб не мог ему предложить. Была мысль отправить побираться его к церкви, но такому, как Варн никто не подаст, слишком он холеный для попрошайки.
У Варна с собой был целый набор медицинских препаратов и предметов. Он знал, что обычный мир грозит Рэбу смертью, для чего взял с собой препарат, дарующий адаптацию на одни сутки. Каждое утро Рэб подвергался болезненной процедуре инъекции в подмышечную впадину, единственное место, куда можно было всадить иглу. Аппетит Рэба нельзя было сравнить с человеческим голодом. Не удержавшись, он сбежал в луга, где паслись племенные бычки. Долго выслеживал, готовился сделать молниеносный бросок и скрыться с бычком в кустах.
