— В чем-то ты совсем не продвинулся. — Подумал вслух Рэб.
— В чем же? — В голосе Варна появилась надменность.
Он поступил как человек, раскрывший свой привилегированный титул перед простолюдином, и ему не стало надобности таиться, теперь он мог проявлять свой статус открыто.
— В том, что твоя спесь и высокомерие точно такие же, как и у низших существ.
Варн снова засмеялся. Он повернулся в полоборота к ученым и смеялся до тех пор, пока те не поддержали его неискренним смехом.
— Ты слишком прозорлив для мутанта, но ты ошибаешься. Мое высокомерие во много раз высокомернее, чем… чем у этой бедняги, например. — Варн кивнул в сторону девушки. — В сравнении с ней, я гениально высокомерен.
— Высокомерие, это комплекс, постоянное желание сравнивать себя с кем-то, чтобы убедиться в том, что ты лучше. Ты постоянно сравниваешь себя и боишься узнать, что кто-то умнее тебя, сильнее и удачливее. Это изматывает, гениально изматывает, в вашем случае.
— Так, это к делу не относится. — Офицер Варн развернулся спиной к Рэбу. — Подготовьте отчет с сегодняшними результатами. Нам надо будет принять решение по объекту. Твой язык… — Варн развернулся к Рэбу, — Сослужил тебе плохую службу. Я буду голосовать за то, чтобы тебя разобрали на органы.
Офицер пошел к двери. Рэб почувствовал дыхание смерти в лицо и понял, что не готов расстаться с жизнью.
— Постой! — Окликнул он Варна. — Вы обо мне еще не все знаете.
Офицер резко остановился и развернулся.
— Ты был девушкой?
— Нет. Я умею управлять мутантами.
— Пасти?
— Нет, я проникаю в их сознание и управляю их телом, как своим.
— Ты только что это придумал, чтобы я не голосовал за твою смерть.
— Нет, у меня этот дар с самого момента попадания в Улей. — Признался Рэб.
— Хм, ладно, живи. Слышали, что сказал этот монстр? Подготовьте ему мутанта.
— Слушаюсь. — Ответил синий «балахон».
— Если ты врешь, то тебя уже ничто не спасет.
Через пару часов дверь в стене снова откатилась в сторону. Лотерейщик, клокоча глоткой, вошел в помещение, где был Рэб. Молодой мутант испуганно смотрел на большого Рэба.
— Покажите, как вы это делаете? — Попросил ученый.
Рэб поймал взгляд лотерейщика и сразу же оказался в нем. Его собственное тело громыхнуло костяной броней об пол.
— Подними вверх правую руку.
Рэб поднял.
— Подпрыгни.
Он исполнил просьбу.
— Обернись вокруг себя.
Рэб сделал оборот.
Среди ученых началось оживленное шептание. Дверь в стене снова откатилась в сторону. Невидимые руки втолкнули внутрь ту же самую девушку, на которой проверяли Рэба. Ученым мало было реакции на команды, они хотели убедиться в том, что лотерейщик сможет обуздать свой самый доминирующий инстинкт — бесконечный голод. Девушка зашла смелее. Быть в своем теле, для Рэба не означало тоже, что и в другом. Лотерейщик издал голодное урчание. Девушка напряглась, испуганно замерев взглядом на мутанте. На этом, демонстрация голода и закончилась. Лотерейщик не двигался. Ученые снова заворковали между собой.
Рэб слышал эпитеты, которыми они наделяли свои выводы. «Уникально», «невероятно», «это будет прорыв», «мы на пороге великого открытия». Из этого Рэб сделал вывод, что ему дадут пожить, а там он сможет понять загадку схожести между Варном и бомжом. Интуитивно, он чувствовал, что это один и тот же человек, но никак не мог увязать их в одно событие. Рэб хотел разговорить офицера, чтобы понять связь, для чего требовалось расположить его к себе.
Отчет офицера медицинской службы полковника Варна
«Испытуемый объект № 14028 обладает уникальной способностью, не выявленной прежде у других объектов. Механизм способности похож на телепатический контроль чужого мозга и работает только с зараженными объектами. Сканирование мозга отклонений не выявило. Рекомендую выявить механизм ее работы, для чего прошу оставить испытуемый объект для дальнейших изучений»
Снова череда наркозов и череда мутантов разных степеней развития. Рэб был обвешан датчиками, которые вставили прямо в череп, через просверленные в нем дырки. Хорошо, что врачи-садисты держали его на обезболивающем. Рэб был уверен, что это делалось не из сочувствия, сколько для чистоты опыта, чтобы боль не отвлекала.
Варн регулярно присутствовал на опытах, общался с Рэбом и незаметно для него самого тон его разговоров становился менее заносчивым и высокомерным. Рэб знал, что слабость человека всегда находится там, где он пытается выпятить ее достоинства. Высокомерие и властность могли на самом деле быть следствием унизительного положения перед вышестоящим начальством. В этом надо было убедиться, не затронув чувств Варна.
— Офицер, вы сказали, что ваши предки с Земли, но вы не такой, как обычный человек? Как это понимать?
— Тебе это зачем знать? Твое дело правильно реагировать на раздражители. — В своей манере ответил Варн.
— Это мой уровень реакции. Я же не только слюни пускаю. Любопытство такой же рефлекс. Интересно же узнавать что-то новое.
— Хорошо, в отличие от земных правительств, здесь никто из этого тайн не делает. Я ребенок из пробирки с заранее заложенными особенностями. Я говорил, что я сильнее, умнее и проживу дольше рядового землянина.
— Выходит, вы не знали родительской любви.
— О, сантименты, нельзя жалеть о том, чего не знаешь.
— Вас, наверное, с пеленок приучили жить в соревновании с остальными детьми, таким же, как вы?
— Это нормальное состояние, оно приучает тебя всегда быть в тонусе. Любая победа приносит тебе удовлетворение несравнимое ни с чем.
— Я так и думал. — Ответил Рэб и замолчал.
— Что ты думал? — Не выдержал Варн.
— Что вы не были лучшим из лучших.
Варн налился пунцом, завертел головой. Ученые, как по команде, сделали вид, что ничего не слышали.
— Для мутанта, ты слишком болтлив. Не забывай, что ты у меня в клетке, и это моя победа, и она приносит мне много удовольствия.
— Простите, офицер, мы не маленькие дети, чтобы меряться своими победами, взгляните на свою жизнь честно, вы ею довольны? Радует она вас хотя бы в течение часа каждый день?
— Что ты хочешь сказать? Ты раскрыл смысл жизни?
— Я прожил две жизни, одну из них под видом внешнего благополучия и омерзительную по сути, и вторую, трудную, даже страшную, но именно она привела мои мысли в порядок и поселила в душе покой. Я вам говорю это не к тому, чтобы вы начали своим превосходным умом анализировать мои слова и искать для собственного оправдания несоответствие в них. Нет, я знаю цену хорошим поступкам. Отключитесь от всего, чему вас научили, вы один такой, но такой, какой вы есть, проживите свою жизнь, чтобы чувствовать удовлетворение ею, а не вечный гон за фантомом превосходства. Вы умнее меня, и я это принимаю, и не сделаю ни одной попытки доказать обратное.
— Ты сильнее. — Произнес ошарашенный Варн.
— Вот, сколько бы вы не пытались заниматься единоборствами, один мой щелбан расколет ваш череп. Но я не стану бороться с вами, а вы обязательно постараетесь доказать мне, что умнее. Отказаться от сравнения, значит сохранить в себе спокойствие и душевную гармонию.
— А как же амбиции? Что толку просидеть на одной должности?
— Если для вас так важна работа, то я вам не советчик. Вам делать выбор, особенно если вы видите впереди цель своей жизни.
— А ты видел цель в жизни до того, как попал сюда?
— Я так думал. На самом деле просто убирал все альтернативы, поддавшись на обаяние богатства.
— Ты, уникум не только в своей необычной способности. С кем я ни общался из Улья, все говорят только о смерти, страхе, ужасе и желании вернуться назад.
— Жители моего стаба счастливее остальных жителей Улья. Они почти не сталкиваются с его проявлением. — Воспоминание о Затерянном мире, наполнило душу грустью. — Некоторые из них не желают другой жизни.
— Так, наш разговор удалить. — Варн повернулся к ученым. — Я вернусь через двое суток, кормите этого… Рэба хорошо, никаких новых дырок, пусть зарастут старые. Он мне нужен для других целей.
Варн отчеканил военной походкой до самых дверей, у самого выхода остановился, бросил взгляд в сторону Рэба, посмотрел пару секунд, но ничего не сказал и вышел. Рэб облегченно выдохнул. Он чувствовал, как прохаживался по лезвию бритвы, позволяя себе замечания в адрес офицера. Некоторые из них могли стоить ему жизни. Рэб хотел верить, что нащупал нужную кнопку в душе человека. Теперь нужно было удержать ее в нажатом состоянии.
Рэба на самом деле оставили в покое. Сносно кормили, не сверлили новых дырок и не погружали под анестезию. Раны на голове перестали болеть, но появился зуд. Рэб тер лапой костлявый панцирь черепной коробки, но это не помогало. Зудело в глубине, там, где рубцевалась израненная плоть.
