— За нами смотрят уже давно, — сказал Вик. — Но пока мы шли мимо, за нами просто наблюдали, а если мы пойдем дальше вглубь их земель, то могут и убить.
— Я никого не вижу, — сказал Майк. — Возможно, тебе показалось.
— Сейчас и сам их увидишь, — сказал Вик.
С большого холма из разрушенного дома вышло несколько мальчишек, им было лет по тринадцать-четырнадцать, в руках они держали куски арматуры и ножи. Они, не спеша, направились к ним.
— А ты говорил у них ружья, — сказал Майк, изготавливая автомат к стрельбе.
— Ружья у тех, кто за нашей спиной, — сказал Вик. — По крайней мере, трое над нами в доме, а двое целятся в нас из подвала.
— Да? — удивился Майк. — Откуда ты это знаешь?
— Я не знаю, я чувствую, — ответил Вик. — Кстати, ты им очень не нравишься, поэтому веди себя спокойно, а разговаривать буду я.
— Хорошо, — сказал Майк, он отметил для себя окошко подвала, из которого на них был нацелен ствол ружья.
С такого расстояния заряд дроби был не страшен, но все равно будет неприятно потом выковыривать из себя дробины. Тех, кто бы над ними, он пока не видел, но слышал шепот, и тоже примерно знал, откуда может последовать нападение.
— Что тебе нужно, Вик? — спросил один из мальчишек, подойдя к ним. — И кто это с тобой?
— Мне нужно забрать кое-что из своего старого гнезда, — ответил Вик, улыбаясь. — Рад тебя видеть живым, скелет. А со мной один мой старый приятель.
— Его никто не знает, — сказал второй мальчишка ломающимся голосом. — Он чужой. Мы думаем, что это солдат. Хоть никто из нас не слышал о новой облаве, но чужие глаза нам на нашей земле не нужны. Может, он специально сюда пришел, чтобы все высмотреть и всех нас пересчитать? А потом появятся солдаты и всех нас заберут на войну…
— Я беру ответственность за него на себя, — сказал Вик. — Передай это старшим. Мальчишка посмотрел куда-то за их спину, потом пожал плечами.
— Твоя ответственность не принимается, — сказал он. — Ты не можешь отвечать за чужака. Уходи, Вик и чужого забирай с собой, или мы его убьем.
— Я был солдатом, и буду, когда вернусь домой, — сказал Майк. — Но сейчас у меня отпуск, облавами моя часть никогда не занималась. Я служил в действующей части, мы воевали…
— Нас это не касается, — сказал мальчишка, которого Вик назвал скелетом. — Уходите, или будем стрелять.
— Я имею право взять свое добро, — сказал Вик. — И я никого из вас не выдал, и даже кое-кого спас от Шрама. Мальчишки опять посмотрели им за спину. У Майка возникло желание оглянуться, но Вик предостерегающе сжал его локоть.
— Неприятности нам не нужны, — прошептал он. — И это дети. Неужели ты будешь по ним стрелять?
— Если потребуется, — ответил хмуро Майк. — Но первым не начну.
— Решения нет, — сказал второй мальчишка. — Мне нужно посоветоваться со старшими. Долг перед тобой признается. Он повернулся и побежал к холму, из-за которого пришел.
— Они, что, эти старшие нас слышат что ли? — спросил Майк.
— Слышат и видят, — ответил Вик. — Кроме того, у них есть система знаков, которыми они переговариваются. У этих детей конспирация хорошо отлажена, иначе бы они здесь не выжили. И эти мальчики — хорошие бойцы, потому что для того, чтобы нажимать на спусковой крючок, сила не нужна, а только точность, поверь, она у них есть…
— А где эти старшие?
— Их несколько человек, один из них находится в доме над нами, это он нас слышит, и дает знаки мальчишкам, остальные наблюдают издалека.
— Как дела, скелет? — спросил Вик, улыбаясь.
— Болею, — ответил мальчик и закашлялся, потом сплюнул в пыль кровавую слюну. — Кашель замучил, наверно, скоро умру. А как ты?
— Не так уж плохо, как могло бы быть, — ответил Вик. — Пока я здоров. Выпить хочешь?
— Водку? — спросил мальчишка.
— Да, — улыбнулся Вик. — Ты же знаешь, ничего другого я не пью.
— Давай, — сказал мальчишка. — А то грудь болит очень, терпеть тяжело. Вик полез в рюкзак, достав бутылку, он протянул её мальчику и сказал.
— Это тебе от меня прощальный подарок, я ухожу из города. А всем остальным достанется мой тайник, там тоже кое-что есть. Мальчик спрятал бутылку за пазуху.
— А куда ты собрался?
— Я иду с ним, — Вик кивнул на Майка. — Он говорит, что живет в городе, где нет радиации.
— Он тебе наврал с три короба, а ты поверил, — сказал мальчишка. — Старшие говорят, что нет радиации только в Антарктиде, но туда пешком не добраться. Кстати, чужак, раз ты был на войне, как там?
— Убивают, — усмехнулся Майк. — К тому же война уже закончилась, можете не бояться, что вас на неё заберут.
— И чем закончилась война? — спросил мальчик.
— Мы победили, — ответил Майк, вслушиваясь в шепот наверху, по голосам он понял, что добавилось ещё двое. — Узкоглазых оттеснили, армию их разбили, заключили мир.
— Понятно, — протянул мальчик. — Глупость, эти все ваши войны. Вы, взрослые, похоже, без них просто не можете.
— А вы, что, не деретесь между собой? — спросил Майк.
— Деремся, но не убиваем, — ответил мальчик. — Мы убиваем только взрослых. Из-за холма прибежал второй мальчик, они отошли в сторону и долго шептались о чем-то, потом скелет снова подошел к ним.
— Я вас отведу, — сказал он. — Идите за мной, никуда не сворачивая, за нами будут наблюдать, если сделаете хоть шаг в сторону, вас убьют. А тебе, Вик, привет, от хромого.
— Спасибо, — улыбнулся Вик. — Как он?
— Уже получше, кость почти срослась, — сказал мальчик, потом он вздохнул и хмуро посмотрел на Майка. — Чужак, тебе хотели завязать глаза, чтобы ты ничего не видел, но потом решили, что проще тебя убить. Поэтому делай все так, как я скажу, или умрешь.
— Ладно, — кивнул Майк. — Умирать в мои планы пока не входит.
— Тогда пошли, — сказал мальчик и отправился к холму.
— Что, поведешь дальней дорогой? — спросил Вик.
— Так сказано, — ответил скелет. — Вести самими плохими местами.
— А чего все так перепугались чужака? — спросил Вик. —
— Ты же слышал, наверно, о том, что Молчун со Шрамом войну начали, — ответил мальчик, взбираясь на холм. — Двоих ранили. Вот из-за этого все стали осторожничать. Никто не хочет продолжения войны. А чужак может все изменить, он же не понимает нашей жизни…
— Я понимаю только одно, что вы все боитесь людей, — сказал Майк. — Вы болеете, вам нужна помощь. А тебе самому в больницу надо, может, тебя бы смогли там вылечить.
Мальчик остановился и, посмотрев на Майка, насмешливо покачал головой.
— Где ты видел больницу, чужак? — спросил он. — Здесь нет больниц. Все сбежали отсюда, или умерли, и врачи, и медсестры. А в больших городах, где не было взрывов, своих больных хватает. Мы им не нужны, мы вообще никому не нужны, а если и нужны то только для того, чтобы воевать за них.
— Есть и другие места, где люди живут почти нормально, — сказал Майк. — Например, город, в котором я живу…
— А вот об этом никому не рассказывай, — усмехнулся мальчик. — А то ведь может получиться так, что мы тебе поверим. И пойдем мы все в твой город, будем жить в твоем доме и лечиться в твоей больнице. Только, если ты думаешь, что нас мало, то ты ошибаешься. Нас по России очень много, так много, что твоего города для нас не хватит.
Я это точно знаю, я во многих местах бывал прежде, чем здесь оказался. И везде, где бомб не было, где люди нормально живут, солдаты стоят, охраняют территорию от таких мальчишек, как я. И они стреляют без предупреждения, как только зайдешь за предупредительные знаки. Там вдоль дорог целые траншеи выкопаны, куда убитых сваливают…
— Я об этом не знал, — сказал Майк. — Извини, что я об этом заговорил, у нас в городе такого нет.
Вик с любопытством посмотрел на Майка, и тут же отвел взгляд, столько боли, печали было в его глазах, что смотреть на это было почти невозможно. Мальчик улыбнулся.
— Если мы все придем, то будет такое и у вас, — сказал он. — Ладно, можешь не бояться, я никому про твой город не скажу, хоть и всем интересно узнать, что не везде так плохо, как здесь.
