Мэдисон: кусок камня в виде здоровенного чувака. А ещё он был совершенно, абсолютно голый.
У меня запылали щёки, и я поспешно подняла глаза на лампы под потолком. Я не смела смотреть вниз, пока девчонки были здесь. Мне совсем не хотелось выглядеть смешной.
– Ну вот, Эшли, посмотри, чего ты добилась, – заметила Мэдисон. – Ты совсем смутила Люси.
Итак, вот оно.
Знакомый язвительный тон, который Мэдисон приберегала для гадостей, нашёптываемых в школьном коридоре. Ах, как легко и привычно он прозвучал!
Я машинально вцепилась руками в борт ящика. Мне следовало сразу догадаться, что всё складывается слишком хорошо, чтобы быть правдой. А я позволила себе потерять бдительность. И теперь оказалась одна против всех. Идиотка!
Я отважно взглянула прямо на троицу. Они стояли кучкой и шептались, прикрывая рты ладошками, и то и дело косились на меня. От дружелюбных масок не осталось и следа, а их взгляды не предвещали ничего хорошего.
Особенно взгляд Мэдисон. Я слишком хорошо изучила эти глаза. Я практически чуяла запах лившегося из них яда.
Ледяные тиски вернулись и намертво стиснули мне горло.
Мэдисон направилась ко мне. Эшли с Греттой топали следом, дружно хихикая. Я дёрнулась было вниз по лестнице, но Мэдисон уже была рядом и упёрлась руками мне в спину.
– Куда это ты? – она толкнула меня назад, наверх.
Я не пыталась сопротивляться. Ноги стали ватными, и я снова вцепилась в ограждение.
Мэдисон схватила меня за руку холодными пальцами. Я не смогла сдержать дрожи.
– Он ведь тебе нравится, правда? – прошипела Мэдисон. Она силой оторвала мою руку от бортика.
– Спорим, она хочет с ним поцеловаться? – подхватила Гретта. Она оказалась слева от меня и схватила за другую руку. Эшли продолжала хихикать где-то позади.
– Чувствуешь, как её трясёт? Это от нетерпения! – сказала Мэдисон. Я ощущала тепло её дыхания на своём ухе. – Вы же просто созданы друг для друга! Такой гнусный Тухлоед – в точности как ты.
Мэдисон перехватила мою руку за плечо, Эшли держала за другую руку, а Гретта толкнула на перила и поймала за ноги.
Я отчаянно вырывалась, но не смогла с ними справиться: они подняли меня над ступенями.
Я хотела закричать. Хотела выть во всю силу лёгких и плеваться им в лица, обзывая самыми мерзкими словами, какие только есть на свете.
Я хотела – но я не стала.
Тем временем они подтащили меня к самому ящику. Закинули на борт и столкнули внутрь.
Я упала на шершавую грудь Гипсового Человека, ободрав ладони и колени. Казалось, от удара из лёгких вышибло весь воздух. Было ужасно больно, и я закричала.
– Ничего себе! – пропела Мэдисон. – Тухлоедина, оказывается, умеет говорить!
– Это всё из-за её нового бойфренда! – ответила Эшли, и троица расхохоталась.
Я мучительно долго стояла на четвереньках, уставившись в неподвижное лицо каменного великана. Меня колотила такая дрожь, будто произошло землетрясение. Живот свело болезненной судорогой. Мне показалось, что я вот-вот обделаюсь. Пришлось зажмуриться и до боли прикусить щёку.
Я отважилась медленно поднести руку к лицу. Ладонь была в пыли и крови. Стараясь не обращать внимания на боль в коленях, я встала на ноги. Волосы, мокрые от пота, закрывали моё лицо. Я попыталась откинуть их назад.
Мэдисон была тут как тут, с телефоном наготове. Сверкнула вспышка, и она показала фотографию Эшли и Гретте. Я машинально подумала, что их визгливый хохот способен расколоть оконные стёкла. Вот было бы здорово. А ещё лучше – чтобы рухнули стены и потолок.
– Ты ведь отправишь мне фотку? – спросила Гретта, пока я сползала с великана и ковыляла к дальнему краю ящика.
– О, я отправлю эту фотку всем! – пообещала Мэдисон, – но сначала…
– Глазам не верю! – заверещала Эшли.
Я успела выбраться из ящика и медленно спускалась по ступенькам, когда увидела, что так удивило Эшли. Я чувствовала себя овцой, загнанной сворой диких псов. Меня искусали в кровь и вываляли в грязи, но, поскольку собаки успели насытиться, худшее уже позади.
И снова я ошиблась.
Потому что всегда есть что-то ещё более худшее. Всегда.
Три девицы застыли с разинутыми ртами, стоя полукругом над моим раскрывшимся рюкзаком. В руке у Эшли болталось безрукое и безногое туловище Баю-Бай.
Пару лет назад мама водила нас с Антонией в музей на выставку доисторических ископаемых. Кроме бесчисленных трилобитов и челюсти тираннозавра, там была экспозиция насекомых, которые миллионы лет назад увязли в янтаре. В своих камерах из гладкого прозрачного камня они словно застыли навсегда, не сумев закончить движение.
Теперь я знала, что они чувствовали, потому что сама увязла, как муха в янтаре, возле выставленного напоказ Гипсового Человека. Если бы сейчас в стену врезался строительный таран, которым разрушают старые дома, и полетел прямо в меня, я бы и тогда не смогла отклониться ни на дюйм.
Яркий маникюр Эшли просвечивал сквозь длинные светлые локоны Баю-Бай. Её туловище слегка раскачивалось. И даже с противоположного конца шатра было видно, как сверкают зелёные глаза. Меня заворожил этот неподвижный взгляд, казалось, мы остались вдвоём в целом мире.
Однако эта непонятная связь очень быстро оборвалась. Стоило заговорить Мэдисон, я вернулась в реальный мир.
– Я-то думала, что Тухлоедина – это просто твоё прозвище, – протянула она, брезгливо кривя губы. – А оказалось, ты такая и есть!
– Бу-э… бу-э… – заблеяла Эшли. – Гретта, забери это от меня! Мне противно её держать!
– Чёрта с два! – Гретта отшатнулась и замахала руками: – А вдруг она блохастая?
Эшли тут же с визгом отдёрнула руку, выпустив Баю-Бай. Кукла упала на пол.
– Фу! Дрянь какая! – Эшли демонстративно передёрнула всем телом. – Теперь вот руки мыть после неё. Пойдём со мной, Гретта! Ну пожалуйста!
– Ладно, так и быть, – Гретта закатила глаза. – Мэдди, ты идёшь?
Мэдисон покачала головой и зловеще улыбнулась:
– Пожалуй, стоит сделать пару фоток Тухлоедины с этой её куклой с помойки и послать остальным. Встретимся на лужайке.
– Окей. Тухлоедина, пока-пока!
– Ага, покедова, уродка!
Двойняшки с визгом и хохотом выскочили вон. Мэдисон подняла куклу, держа двумя пальцами за шею. Подёргала её за волосы, потыкала в глаза. А потом присмотрелась внимательнее.
– Миленько, – заметила Мэдисон и сняла с платья алый поясок. Взглянула на меня и со злорадной ухмылкой спрятала поясок в карман. Усадила Баю-Бай на ступеньку и принялась щёлкать камерой.
А я стояла столбом и не пыталась ей помешать. Как поступала всегда. Вот только на этот раз она нашла способ унизить меня перед всей школой
