class="p1">— Кикиморы же, — пожала плечами Яга, — всё лучше, чем червяков в болоте ловить.
В ангаре стоял нестерпимый шум и гам.
— И чего им так весело? — удивлялся кот, глядя на галдящую толпу. — Только что работали, как проклятые, теперь едят какую-то баланду — и счастливы!
Крики усилились, когда в ангар внесли большие котлы. Издалека содержимое было похоже не то на мутный чай, не то на компот. Чашки с радостными возгласами передавали друг другу. Взяв чашку, Яга поднесла её к носу и закашлялась.
— Отвар из мухоморов! Теперь всё ясно, почему они работают без устали и такие радостные… Ох, Горыныч! Лучше бы ты не нарывался…
***
Найти в окрестном лесу и поймать пару аспидов, руководивших сбором мухоморов, единственных выживших грибов, оказалось делом несложным. Сложно оказалось удержать крылатых змеюк: как их связать было категорически непонятно. Наконец, справились. Кикимор, собиравших грибы, бабка прогнала, напугав до полусмерти, чтобы они не посмели вернуться. Кот пробрался к котлам и перевернул чаны с уже сваренным зельем. Охрана, состоящая из двух окосевших леших, ничем не смогла ему помешать. Оставалось ждать.
Расчёт Яги сработал в точности. Нечисть, не получившая вожделенного напитка вечером, и утром не увидев привычных котлов, подняла бунт. Кикиморы и лесовики всей толпой рванули на стройку и начали громить то, что только что сами построили. И тут из своего логова в развалинах бывшего кинотеатра выполз Змей Горыныч.
— Это не про него ли говорили, что он Апокалипсис устроит? — с сомнением спросил кот.
— Не, — поморщилась бабка. — Конец света дело рук человеческих, а не… — её голос потонул в грозном рыке Горыныча. Горло змея налилось красным, из ноздрей повалил дым.
— Это что такое? — вопросил он. — Как вы смеете мне не повиноваться? Я — бог солнца, я — правитель всей земли… — Горыныч вытянул шею и выпустил струю огня. Нечисть стремительно попряталась среди развалин. Змей снова выдохнул огонь, но так никого и не достал, только закоптил кирпичи. Он в гневе дохнул ещё раз и закашлялся, из глотки повалил дым.
— Потух, потух, — хохоча запрыгали кикиморы. Баба Яга вышла из-за развалин дома.
— Ты б не позорился, Горыныч, — сказала она ему сочувственно. — Годы у тебя уже не те. Проваливай от греха подальше. Бог солнца, тоже мне…
Горыныч хотел что-то сказать, но снова закашлялся, осыпая всё вокруг чёрным пеплом, развернулся и уполз обратно под развалины.
К вечеру в городе никого не осталось. Яга наказала всем собираться у бункера Кощея, и мелкая нечисть убежала в мёртвые леса.
— Хорошо поработали, — сказала бабка коту, который задумчиво грыз походный сухарь.
— Рай на земле недостижим. Не поможет ни утопия, ни бесклассовое общество, — вздохнул Баюн.
— Кто на этот раз? — уточнила бабка.
— Ошо, — задумчиво отозвался кот.
— Дурак твой Ошо, — раздражённо бросила Яга. — Рай — это когда ты дома, трава зелёная и небо голубое. А больше ничего и не нужно…
Глава 5
Дорога домой обещала быть ещё трудней, чем путь в город: у бабки разболелись ноги. Молодильный крем она с собой второпях не взяла, да и часто перевоплощаться было вредно для здоровья.
Кот смотрел на Ягу с сочувствием, но ничем помочь не мог: сам с непривычки устал, как собака.
— Давай, что ли, какой-нибудь транспорт соорудим, пока мы в городе? — предложил он.
— Какой такой транспорт? — нахмурилась бабка.
— Ну, что-нибудь старое переделаем, вон тут троллейбусы есть, автобусы, машины…
— Ты в своём уме? — Яга покрутила у виска. — На троллейбусе через лес?
— Да, вариант не очень… — кот почесал затылок. — А если ступу сделать?
— Из чего, спрашивается?
— Пойдём, поищем?
Бабка с котом долго бродили по пустым пугающим улицам, но так ничего и не нашли.
— Только зря время теряем, — ярилась Яга.
— Ищите и обрящете, — уныло сказал кот. — Давай ещё немного пройдём.
— Да ну тебя, авантюрист чёртов! — махнула рукой бабка. — Иди ищи, я здесь посижу.
Яга села на скамеечку у подъезда одного из домов, а кот обошёл двор, заглянул на помойку, потом осторожно вошёл в подъезд.
— Нашёл, — раздался оттуда его восторженный крик. — Нашёл!
В подъезде что-то заскрипело, потом загрохотало, и, наконец, на порог выкатилась допотопная стиральная машина.
— Подойдёт? — с надеждой спросил кот.
Яга посмотрела с сомнением.
— Она же железная.
— Ну где я деревянную найду? — расстроился кот. — Давай эту попробуем. Домой хочу, в бункер. Жрать охота!
Он нырнул в стиралку и начал выкидывать оттуда всё лишнее. Внезапно из свёрнутых на дне проводов выскочила огромная мышь. Кот с победным мявом подкинул её и поймал прямо в рот. Вот только пока мышь летела, он успел заметить, что у неё четыре хвоста. Кот на секунду замер с торчащими изо рта хвостами, а потом выплюнул мышь. Та отбежала на безопасное расстояние, оттуда погрозила кулаком и выругалась по-мышиному. Кот ещё раз сплюнул и вернулся к своему занятию. Вскоре бак был пуст.
— Принимай работу, хозяйка, — объявил довольный Баюн. Бабка скептически осмотрела импровизированную ступу.
— Ладно, ступа есть, так ведь помело ещё нужно…
— Ах, помело, — хлопнул себя по лбу кот. — Сейчас!
Он снова вбежал в подъезд и выволок оттуда здоровую метлу, видимо, когда-то принадлежавшую дворнику.
— Вот, сойдёт?
Яга пожевала сухими губами.
— Попробуем, — и принялась заговаривать артефакты. Кот отошёл в сторону, тихо напевая: «Безумству храбрых поём мы песню…»
Бабка дошептала заговор и неловко полезла в бак. Баюн кинулся ей помочь, она недовольно зыркнула на него:
— Да ладно, я ещё не совсем инвалид!
Кот пожал плечами и устроился на бортике ступы.
— Ну что, летим? — спросила Яга и махнула помелом. Заскрипели по асфальту крошечные колёсики. Ступа взвизгнула, подпрыгнула, загудела, оттолкнулась от земли и набрала высоту.
То, что в бункере что-то не так, было понятно уже с воздуха. Сухая трава перед входом была вытоптана до земли, кусты и деревья вокруг поломаны. Баба Яга дала ступе команду на снижение, и та неловко приземлилась, тормозя мелкими колёсиками.
Яга выпрыгнула из ступы с резвостью неожиданной для древней старухи и кинулась к бункеру. Дверь была открыта настежь. Внутри стояла пугающая тишина.
— Кощей, — позвала Яга. — Кощей! Эй, есть тут кто-нибудь?
Никто не отозвался.
Баба Яга и кот шагнули внутрь. Под ногами валялись свечные огарки, обрывки бумаги и прочий мусор. Комната Кощея была разорена. Пол усыпан осколками, кое-где виделись капли крови.
— Кощеюшка, — прошептала бабка и вдруг заголосила дурным голосом:
— Кощеюшка! Да на кого ж ты меня оставил…
— Ты чего это? — кинулся к ней Баюн.
Она
