В правом ухе Дос-Сантоса зазвучал приятный женский голос его помощницы Исоке, оставшейся в Лагосе:
— Нородом! Диверсанты разоблачены и задержаны. Это гринписы, они себя называют «Лигой Айзека Уолтона». В организации всего лишь десяток членов, но им удалось убить несколько рек и вдвое сократить объем крупнотоннажных перевозок на планете! «Дайичи канго» только что оценил ущерб: приблизительно пять миллиардов долларов в час. Но кримоловы и полиция МВФ уверены, что выловили всех! Новых диверсий можно не опасаться.
Как всегда, когда Дос-Сантос слушал страстный голос Исоке — с недавних пор ему подчиненной, — он пытался представить, как бы ответил на его месте Трекслер.
— Исоке, это замечательно, но у нас остается проблема — Седьмая река. Надо ее починить и запустить.
— А вы разве не можете ввести в реку рем-инструкт с того места, где находитесь?
Мастер терпеливо объяснил подмастерью, почему сначала необходимо денатурировать рибозим-загрязнитель в Машинном озере. Если просто смешать загрязнитель с рем-инструктом, то получится невообразимая каша.
— Как же нам быть? Вы оказались правы насчет остальных багалетов — их тоже вывели из строя. У нас больше нет исправных летательных аппаратов. Можно нанять частное или заказать государственное транспортное средство, но ждать придется в лучшем случае несколько часов. Ведь вы находитесь в самом центре низкотехнологичного заповедника…
Дос-Сантос вспомнил о стоящем перед ним рыбаке. Помесь, раскрыв пасть и свесив язык, нервно дышала. Под пятнистой шкурой подергивались мышцы.
— Кажется, транспортное средство у меня уже есть. Не бог весть что, но попробовать стоит. А жука все-таки пришлите при первой возможности. Пускай ищет меня на реке.
Сказав Исоке «до связи», Дос-Сантос обратился к Гиене:
— Можно на твоей лодке добраться до Машинного озера?
Гиена улыбнулась:
— Хорошая лодка. Ее сделали люди. Так быстро бегает! И мотор еще ни разу не глох.
— Быстро — это как?
Вопрос заставил трансгена поломать голову, на собачьей морде пролегли глубокие складки. Но через минуту псоглав ответил:
— Видишь вон тот древодом? Отсюда — десять вздохов.
— Двадцать узлов, — пересчитал киб. Дос-Сантос застонал:
— Два часа до озера, а то и больше! Но ничего другого не остается. Поплыли.
Дос-Сантос и помесь оттолкнули коракл от берега и запрыгнули в него. Гиена ткнула пальцем в ганглий на румпеле, заработал органический мотор. Через отверстие в носу лодки поступали силикробы — отключенные, «живые» — не важно, — и движок, расщепляя их, получал энергию АТФ. Толстые, как кнуты, макрореснички в кормовой части коракла вскоре развили максимальную скорость.
— Мы остановимся у моей деревни и скажем стае, куда я плыву.
Дос-Сантос хотел было возразить, но передумал. Зубы трансгена, уже не говоря о гарпунах, выглядели грозно, и даже надежный интратековский пистоляп не прибавлял речному мастеру куража, Анубиец, хоть и был создан людьми, не носил ошейника и к числу домашних помесей не принадлежал. Рядом с Дос-Сантосом в лодке находился дикий полузверь, обладающий правом заботиться о себе. И пускай псоглав сейчас дружелюбен, пускай ему нужно, чтобы человек починил реку, его поведение может с легкостью измениться. Значит, надо пойти на компромисс с этим существом — если не хочешь пойти на убийство.
— Хорошо. Но у нас мало времени.
— Очень быстро поплывем. Детеныши и самка знать должны, а то волноваться будут.
Ох уж эти помеси с их претензией на равенство с людьми во всем!
Банок в лодке не было, пришлось сесть на корточки. Руку мастер опустил за борт, она скользила по поверхности реки, а киб, не теряя времени, искал формулу денатурата, способного разрушить яд. Вроде все ясно, кроме одного: для чего предназначены таинственные органические молекулы, присутствующие в загрязнителе.
Через некоторое время на верхнем берегу, на поляне, появилась деревня рыболовов.
Средняя часть верхнего канала, состоявшая из одних силикробов, не содержала в себе никакой жизни, зато другие две трети, содержавшие, кроме силикробов, воду, представляли собой целую экосистему, приют для искусственно выведенных форм жизни. Почти на самом верху пищевой пирамиды находились водоворыбы — те самые, что поддерживали существование Гиен.
Граница между верхним и нижним каналами до катастрофы представляла собой вертикальную плоскость, невидимый рубеж между силикробами двух типов, разгоняющихся и тормозящих, как того требовали их программы. Однако исключить фактор хаоса оказалось невозможно: накопление ошибок приводило к возникновению разной величины водоворотов и прочих аномальных явлений. С ними справлялись водоворыбы, крупные, сильные широкоротые организмы, которые питались «глючными» силикробами, как киты — планктоном, и тем самым разрушали аномалии.
Непросто было Гиенам плавать на лодчонках по самому краю водоворота и гарпунить добычу, требовались ловкость, смелость и везение, но киноцефалы превосходно справлялись со своей работой.
Дос-Сантос перефокусировал зрение с сетчаточных диаграмм на рыбацкую деревню. На берегу уже столпились высыпавшие из хижин — стручков древодома — Гиены: рыбаки — с гарпунами, матери — с детенышами в специальных обвязках.
Внезапно поднялся крик, жители деревни неистово жестикулировали, на лицах — ужас. Рулевой подвел лодку к берегу, остановил. Дос-Сантос повернулся, глянул на середину реки. Там создавался огромный водоворот.
— Полноправ, это невероятно! Силикробы сами по себе не могли включиться!..
Дос-Сантос расстегнул кобуру, чтобы в случае чего легче было выхватить пистоляп:
— Однако это происходит.
Над водоворотом что-то поднималось. Нечто похожее на статую. Снизу его кусали рыбы — но безрезультатно.
Матово-черная глыба, несомненно, состояла из силикробов. Но так, как сейчас, силикробы еще никогда не соединялись. Они и созданы-то были совсем не для этого. Колышась, сужаясь и утолщаясь, выросла колонна втрое выше и шире человека. Вне всяких сомнений, силикробы пытались создать некую форму — этого от них требовала чужая программа.
Наконец им это удалось.
Над рекой возвышался эбеновый Нептун. Волосы — донная трава, призрачный лик сирены, борода — раковина моллюска, могучие руки, бочкообразная грудь, вместо ног — рыбий хвост.
Река материализовала своего монохромного бога.
— Это автокаталитический инструкт, — прошептал потрясенный Дос-Сантос. Он знал, что подобное уже происходило, но само по себе и давно, когда реки еще только создавались. Но тут — совсем другое. Тут поработала «Лига Уолтона», и то, что она создала, наверняка гораздо опаснее прежних речных миражей — результатов спонтанного катализа.
Дос-Сантос отправил сигнал бедствия Исоке, выхватил пистоляп и выпустил всю обойму.
Умные пули, наполненные растворителями мгновенного действия, попали в цель. Дос-Сантос знал, что разлагающие вещества не могут причинить вреда небелковым микророботам, но надеялся, что пули простым физическим давлением сместят силикробов и разрушат установившиеся между ними связи. Однако они прошли насквозь, не причинив вреда.
И тут автокат целеустремленно двинулся к кораклу. Хоть и создавалось впечатление, что он скользит по поверхности реки на хвостовом плавнике, словно конькобежец на коньках, на самом деле его несли силикробы. Так несет пассажиров движдорожка. Тварь определенно имела какие-то намерения, а значит, обладала разумом, пусть и низким по шкале Тьюринга, может быть, как у самой реки…
Дос-Сантоса отвлек плеск за бортом — это спрыгнул за борт рулевой. Мастер хотел последовать его примеру…
Опоздал.
Его схватили руки Нептуна. Лицо Дос-Сантоса вдавилось в маслянистую грудь автоката, он ослеп, он задыхался…
И вдруг начал погружаться в тварь. Мастера убивала его собственная река!
Да тут еще, ко всему прочему, скафандр забарахлил. От давления на систему подачи жидкости и биоэластиковые резервуары, заключенные между слоями ткани, вода собиралась в одном месте, на левой стороне груди.
