— Выглядит подозрительно похожим на ловушку.
— Да, понимаю. Как хочешь, я не настаиваю. Просто реши, веришь ты мне или нет. Если нет, я не обижусь. Представляю, как тебя теперь пугают капсулы. Ладно, спи давай. Увидимся.
* * *
— Как у нашего кота
дочка чем-то занята.
Когда дочери растут,
то проблемы там и тут…
— напеваю я машинально.
— Я всё слышу! — доносится из санмодуля. — И да, у меня свидание! Моё свидание, не твоё! И проблемы мои. Так что прекрати своё родительское нытьё!
Катя высовывается из двери и корчит мне рожу, на которой я, с изрядным удивлением, замечаю инородные включения.
Помада. Тушь.
— Откуда у тебя косметика?
— Купила.
— На «Форсети» продаётся косметика?
— Папа, ты удивишься, но на станции есть женщины!
— Я в курсе. Просто никогда не видел в продаже…
— Почему меня это не удивляет? Ах да, наверное, потому что даже прокладками пользоваться меня учил кот!
— Серьёзно? Я как-то…
— Боже, пап, забей. Я выжила. Мне пятнадцать, у меня свидание. Я собираюсь кокетничать и хихикать, как дурочка. Строить глазки. Позволю угостить себя мороженым. Это называется «социализация». Если не знаешь, что это, спроси у Кота.
— Я где-то слышал это слово… Не помню точного значения, но ассоциируется с бессмысленной суетой, ведущей к неизбежному разочарованию.
— Просто у тебя отвратительный характер.
— Ну, спасибо!
— Обращайся. А теперь я намереваюсь приятно провести хотя бы то время, пока мы пристыкованы, а не летим неизвестно куда, неизвестно насколько и с сомнительными шансами вернуться.
— Катя, я не раз предлагал тебе…
— Остаться на станции, ага. В интернате. Одной. Без тебя. Без Кота. Ждать и думать, вернётесь вы или нет.
— Так живут все космики.
— А я не хочу. Всё, закрыли тему. Мой потенциальный поклонник уже полчаса ковыряет ножкой комингс входного шлюза. Думаю, пора снизойти к его страданиям. Пока, не скучай.
— Дети однажды вырастают, — сочувственно сказал динамик в животе игрушечного кота.
— Я знаю, Кот. Я знаю. Но как же внезапно это происходит!
* * *
Хороший сон. Наверное, мы неплохо ладили с дочерью. Жаль, я не помню ни её, ни себя.
— Капитан на мостике! — поприветствовала меня Катерина. — А почему вы сегодня в кресле пилота?
— Отсюда удобнее управлять дроном. Есть джойстики.
— Могу я поинтересоваться, зачем вам понадобился дрон, ведь поблизости нет объектов для исследования?
— Хочу осмотреть баржу с другой стороны. Наружные камеры не дают полной картины.
— Ищете меня?
— В том числе. Но не только. Подвинься!
Аватарка ИИ сжалась, освободив обзорный экран рубки.
— Это совершенно излишне, капитан.
— Ты могла бы избавить меня от хлопот, сказав, где твоё оборудование. Но ты не захотела, приходится искать самому.
— Зачем мне это говорить? Чтобы вы заложили под меня бомбу?
— Правильно заложенная бомба — залог доверия в отношениях.
— Каламбуры вам удаются плохо, капитан.
Тёмный экран раздвинулся створками люка, дрон готов к старту. Компактное радиоуправляемое устройство, передвигающееся за счёт импульсных реактивных двигателей; радиус действия небольшой, но мне хватит. Это миниатюрная копия дрона-разведчика, которые широко используют рудокопы Пояса. Поскольку буксиру искать ничего не нужно, то функционал урезан до предела. Одна камера, один манипулятор — можно постучать самому себе в шлюз. Используются для осмотра корабля снаружи, если лень надевать скафандр и тащиться самому. Толку от него не очень много, потому что манипулятор совсем слабенький. Ведь дрон лёгкий и при взаимодействии, скорее, отлетит от объекта, чем хотя бы его поцарапает. Основная функция — «летающий глаз», она-то мне и нужна.
На экране кажется, что баржа медленно и величаво вращается вдоль продольной оси, но это иллюзия, которую создаёт движущаяся камера. Модули, модули, модули…
— Капитан, я знаю, в чём ваша проблема! — сказала занявшая под себя уголок экрана Катерина.
— Неужели в том, что у меня амнезия и я лечу неизвестно куда на покинутом экипажем буксире? — отвечаю я рассеянно. — Кто бы мог подумать…
— В негативном настрое! Что бы вы ни встретили, первая реакция — подавленный испуг и встречная агрессия. Вы не допускаете существования людей, явлений и сущностей, не настроенных к вам негативно! Для вас каждая новость — плохая! Всё незнакомое — опасно! Все окружающие — потенциальные враги! Разве нельзя быть немного более открытым миру?
— Какой интересный заход… Он означает, что я скоро увижу что-то интересное?
— Даже если и так, — изображает смущение Катерина, — не спешите воспринимать все неожиданности как опасности! Вселенная вовсе не пытается вас уничтожить, капитан, это паранойя!
— Вселенная рано или поздно уничтожает всех и каждого, и это объективный факт. Она не очень-то дружелюбна… О как! Не это ли ты имела в виду под «неожиданностью»? Надо признать, сюрприз удался…
Рама баржи всегда имеет стыковочно-буксирные узлы с разных сторон. Буксир цепляется там, где ему удобнее: или в зависимости от развесовки груза, или просто с той стороны, к которой окажется ближе при приёмке. Всего стыковочных порталов на раме четыре, и это позволяет при необходимости перецеплять баржу с буксира на буксир «на горячую», не вымораживая «тёплые» модули, а также зацеплять её за доковые площадки на станциях. Хорошо продуманная и проверенная многими годами эксплуатации конструкция, как всё у космиков. В рейсе три портала из четырёх обычно пустуют. Обычно — но не сейчас.
На стыковочном узле, обратном тому, на котором сейчас буксир, пристыкован другой корабль. Ну, как, корабль… Кораблик. Разведывательный катер, разве что немного крупнее стандартного. Длиннее на один лишний модуль, вставленный между рубкой и машинным отсеком. Даже с таким дополнением катер весит на фоне баржи сущую ерунду, так что никаких проблем буксиру не доставляет, но сам факт…
— Как интересно… — сказал я вслух, направляя туда дрон.
— Капитан, это как раз то, о чём я говорила! — с энтузиазмом ответила Катерина. — Не надо сразу воспринимать всё новое как опасное!
— Катер не выглядит новым… Довольно потасканный, я бы сказал, кораблик…
Камера приблизилась, и я вижу, что аппарат явно не раз садился в атмосферу. Для разведчиков, в отличие от буксира, это штатная функция. Буксир тоже можно опустить на грунт — без баржи, разумеется, — но ни кораблю, ни грунту это на пользу не пойдёт. Нагрузки за конструкцию предельные, расход топлива чудовищный, а уж какой пятак он при этом выжжет на планете — с орбиты будет видно. Но это ещё полбеды — ему же ещё и взлетать потом придётся! В общем, посадка буксира — ситуация экстренная, а вот катер садится более-менее легко. Ну, как легко… Надо иметь квалификацию атмосферного пилота, уметь управлять этой птичкой в планировании… Да, катер, в отличие от большинства кораблей, имеет аэродинамическую форму и даже несущие плоскости переменной геометрии и садится не вертикально на голой тяге, как буксир, а по глиссаде, как самолёт. Это позволяет ему экономить топливо и не оставлять на грунте след, как от бомбы. Обычно катера сажают вообще на воду — и ровная полоса не нужна, и запасы топлива для взлёта сразу пополнить можно. На воде летают и на воду садятся. Удобно.
