— В «Молоко», — улыбнулся человек. — Высадим тебя возле кабака.
Гомвуль сидел рядом и злился. Если Шульц восхищался работой оперативника Зубова, то волку не нравилось, как общается с котами напарник. И что только он в них нашёл?
***
Кабак завален трупами. Весь пол в крови. Оперативная группа из четырёх волков определяла личности убитых с помощью полицейской базы. К утру заработал интернет, включилась телефонная связь, а трупы накрыли простынями.
Бунтующие потерпели чувствительное поражение. Порядка трёх тысяч секачей толпились на дворцовой площади. Как и было приказано, они сидели на холодной брусчатке с поднятыми лапами вверх. «Княжеский Первый» — это главный правительственный телевизионный канал вёл прямую трансляцию на всю Сибирь и каждый узнавал в восставших своих знакомых. И невозможно понять для чего армия устроила беспорядки, какой смысл в кровавом штурме и в сотнях смертей?
— Сколько трупов?! — присвистнул Гомвуль.
— Чёртова дюжина. Ровно тринадцать. Вот список погибших. Неизвестно всего три имени, — ответил молодой полицейский волк, передавая бумаги с именами Гомвулю.
Зубов рассматривал рыло мёртвого генерала.
— Это предводитель восставших, товарищ Щерба?
— Так точно. Он самый.
— А свидетели есть?
— Да, — ответил оперативник. — Вон они сидят. Пьяные в хлам.
С той стороны барной стойки на месте обслуживающего персонала находились трое: Абрамяу, крыс Герман и Жюль в тельняшке. Все были изрядно пьяны, все курили, валились с ног, но продолжали экспериментировать, смешивая алкогольные напитки с соками, сиропами, водой и даже с чистым спиртом.
— Добавим сюда ещё капельку Осетинского джина и щепоточку соли, — прищурился Абрамяу и опрокинул целый бокал на свою грудь. — Фу-ты ну-ты!.. опять не получилось.
— Дай сделаю, — поучал Абрамяу крыс Герман. — Здесь нужен особый взгляд. Крысиный глаз. Зырь сюды, лапоть!
Герман выхватил бутылку и тут же уронил её.
— Эй, уважаемые пьяницы, — зарычал Гомвуль. Котов за сегодняшнюю ночь было слишком много. Волчья натура стонала под напором беззаботной трескотни. — Абрамяу, выйди быстренько ко мне, поговорить надо.
Хозяин кабака и не думал никуда идти. Ему и там хорошо: среди друзей и океана огненного топлива для заправки души.
— Покоя от вас нет, — кот снял тюбетейку и вытер ею усатую морду. — Я уже всё рассказал, что видел. Гомвуль, ну чего тебе надо от меня, выпить, что ли? Так давай я тебе налью, делов-то!
Кот потянулся к бокалам, висящим на тонких ножках, но оступился и рухнул на пол.
— Ответьте нам, кто расстрелял кабанов, и мы отстанем, — улыбался Зубов. Ему нравились забавные гибриды.
— Их замочили волки! — выкрикнул Абрамяу, вынырнув откуда-то снизу. — Чёрные волки с большими пистолетами.
Жюль сжал кулак, оттопырил указательный палец, изобразил ствол.
— Пах… пах… — рассмеялся морской кот. — Они всех расстреляли.
— А вот и не всех, — вмешался крыс. — Молодого кабана не убили. А ещё жирную кабанину с медалью на лямке.
— Интересно, интересно, — подыгрывал Зубов. — Ну-ка налейте мне пять грамм. С вами махну.
Герман закивал двузубой мордой, щёлкнул хвостом и наполнил водкой стакан: граммов двести. Стас расстегнул бушлат и, не закусывая, проглотил содержимое полностью.
— Вот это по-нашему! — хором поддержали весельчаки полицейского.
— А теперь расскажи, кого волки убили, кого пощадили, — вернулся к беседе Зубов.
— Лейтенант живой остался. Он хромой. Только из госпиталя выписался. И бабу его не убили. Сказали: забираем вас с собой, поскольку ты умный, — оповестил крыс и призадумался. — Но почему умный?.. если с неудачниками связался?
— А бабу, говоришь, не убили, потому что красивая? — спросил Стас.
— Красивый здесь, только я! — рассмеялся Герман. — А она страшная и старая, как тюрьма центральная…
Гомвуль положил лапу на плечо Стаса и шепнул на ухо:
— Обернись. Только сразу не падай.
Зубов покрутил стакан, постучал донышком по стойке бара и как бы нехотя повернулся.
У входа стоял сын генерала Щербы — хорошо выспавшийся и протрезвевший капитан Ахлес.
Глава 20
Рефрижератор выехал из Якутска ровно в полдень. Геннадий Сыроежкин привычно крутил баранку, рядом сидела Мария Борисовна Пяточенко. Дороги за городом замело, но мощный грузовик запросто справлялся с непогодой. «И не такое видали» — храбрился Геннадий, рассекая прикреплённым к бамперу металлическим ковшом кучи из снега.
— Как же мне повезло! — восхищалась бывшая учительница. — И представить себе не могла, что буду сопровождать самого императора Варакина.
— Обстоятельства! — резонно заметил водитель. — Импульсивные обстоятельства меняют представление о социуме. Я не исключаю сакральной миссии, возложенной на нас, дорогая Мария Борисовна. Вот, например, в том го́де ехал я в Алдан. Половина пути уже за спиной; а лето было жаркое, и кондиционер сломался. У меня с собой маринованная свежатина в ведёрке и поллитровка «княжеской» в бардачке. Я остановился в тихом месте. Вечерело уже. Разжёг костёр. Сижу — жарю шашлык. Запах стоит сумасшедший. Посмотрел на небо, а та-ам… вот, верь не верь, Борисовна: звёздочки махонькие в ряд, ну, штук десять, а потом резко разбежались и в треугольник перестроились. Какое-то время померцали, а затем в квадрат встали. Долго я любовался чудом природы. Еле успел на загрузку. И, казалось бы, что в том полезного? А оказывается, что в то время пока я огоньки разглядывал, в лесу пожар случился. В том месте, где я должен был проехать, огонь прошёл — широкой полосой. Выходит, что звёздочки жизнь мне спасли. Вот так, милая моя.
Экспедитор Пяточенко задумалась.
— А в октябре пожары бывают? — спросила она.
— Почти нет, — махнул рукой Геннадий. — Тайга очищается только летом. Сейчас смотреть надо в оба, чтобы не замело. Не бойся, Борисовна, прорвёмся.
***
Горело три лампы, было светло. Внутри рефрижератора прохладно и пахло мясом. Пришлось утепляться, а к запаху привыкать. Волки поверх красных пиджаков накинули на плечи армейские ватники. Елисей Одноглазов, Яков Караваев и Роберт Варакин — запахнулись в солдатские тулупы, на ноги натянули унты. Молодой лейтенант Сашка и Шалайя тоже подпоясались тулупчиками. Свиноматка опустила голову на Сашкино плечо. Иногда вздыхала и негромко причмокивала, будто посасывает конфетку.
— Классная у тебя баба! — не упустил момент подзадорить лейтенанта чёрный волк по имени Лепец. — Я бы тоже за такую красотку здоровьем рискнул.
Сашка устал объяснять, что эта не его женщина. Он уже десять раз повторил, что встретился с ней случайно и ещё вчера не знал Шалайю. Но Лепец не отставал. Подшучивал, подтрунивал. Другие волки сидели особняком. Играли в карты, немного выпивали для согрева и часто курили.
— В Алдан направляемся? — спросил Яша у Одноглазова.
— Как и обещал, — ответил Елисей.
— Понятно, — поправил ворот тулупа из мехозаменителя Караваев. — А как ты шифровки разгадал? Подглядывал за нами?
— Не без этого, — улыбнулся Одноглазов. — Работа такая. Всё шпионю и шпионю.
— На кого работаете? — поинтересовался Роберт Варакин.
— На Москву, — просто ответил разведчик.
Московский шпион просочился в Сибирь ещё одиннадцать лет назад. Легенда была прозаична. Сам он из Омска, родители погибли, остался сиротой. Затем три курса в Тындинском военном училище, а по окончании распределение в Якутск. Проявив себя при дворе князя, Елисей быстро продвигался по карьерной лестнице. Дослужился до главы охраны. Когда пришло время, организовал бунт, чтобы выкрасть императора Варакина. Никакой отсебятины. Ничего он не выдумывал, лишь чётко выполнял приказы из центра, то есть из Москвы.
— Сначала в Алдан, а дальше дорога до Сковородино открыта. А там, на поезд и прямо в столицу, — посвятил в перипетии будущих событий Одноглазов. — Для вас я сюрприз приготовил, но шкуры пропали. Иначе поместили бы вас Роберт и вас Яша — в костюмы тигров-снайперов. Удобная доложу вам штука. Но вышло как вышло. Зато боевой комплект брони сибирского спецназа при мне.
