Кабан весело хрюкнул, словно он не часовой, а школьник у доски.
— А я здесь ни при чём?.. это всё наш капрал. Он проиграл, а отдавать не хочет. Потому и выгнал котов на мороз.
Рыжий в очередной раз поскользнулся и неловко упал мордой в снег.
— Нельзя их здесь оставлять. Ведь холодно, — озаботилась Мария Борисовна. — Геннадий, давайте котиков к нам в кабину пригласим. Бром, ты ни против?
— Да забирайте их всех сразу, только без автоматов, — радостно замотал рылом кабан. — Нам они здесь точно не нужны. Надоели, эти вруны. Говорят, что императора в Алдане удерживают какие-то бандиты. Всё про какого-то палача талдычат. Балаболы блин.
Мария Пяточенко спрыгнула со ступеньки на укатанную снегом дорогу; запахнула тёплую куртку и поспешила к караульной будке.
— Ну что мальчики, поедите с нами до Якутска? — подбежав к гибридным котам, спросила она у чёрного красавчика.
Шмаль гневался на капрала и совсем не слушал человеческую женщину. Боевой кабан проиграл ему с разгромом в «секу», а отдавать тушёнку не хочет. Что это такое вообще? Где живёт свинячья совесть? А ещё его обвиняют в жульничестве — мол, карты меченные принёс, а в карманах запасные тузы спрятал. А Шмаль не мошенник, он просто грандмастер — везёт ему, словно он сам придумал все карточные игры.
— Отдай, что должен! Где моя жратва? Где мои патроны? — требовал Шмаль.
— Не ори мне здеся! Здеся нету ничего твоего, — не хотел отдавать ящик тушёной курятины капрал Кук.
— В дом пусти тогда. Нам холодно, — толкал громадного кабана Шмаль. Он больше переживал за друга. Барсу выспаться надо, потому что медведи затрещин ему насыпали до самой весны, а волки били черенками лопат по спине. — Не имеешь права нас на морозе держать. Пусти, говорю!
— Кис-кис-кис, — ещё раз позвала экспедитор Пяточенко. — С нами поедите?
Шмаль показал когти, словно ножи и уже собрался дать настоящий бой борову, но ласковый голос его успокоил. Он принюхался, ловя снежинки мокрым носом.
— А-а, это ты. В Якутск едешь? — спросил он, узнав женщину.
— Да. Остались формальности и отъезжаем.
— Через центр проскочим? Нам в «Молоко» надо, — уточнил чёрный.
— Мы во дворец направляемся. Как думаешь, где находится резиденция князя — разве не в центре?
***
Геннадий разрешил забраться котам на спальное место. Барс уснул сразу, Шмаль был полон энергии. Он отогрелся, перекусил петушиной колбаской и, высунув голову из-за шторки, мило беседовал с водителем и экспедитором.
— А можно мне ещё подымить? — спросил Шмаль.
— Женщину пожалей, негодник, — предостерёг Геннадий. — Три раза уже курил. Хватит.
— Ну, нет так нет, — согласился чёрный. — За спрос лопатами не бьют.
— Что с твоим другом случилось? — поинтересовалась Мария Борисовна. — Выглядит, будто его пытали.
— Если разрешите сигаретку зажечь, расскажу, — хитро прищурился Шмаль.
— Ладно… кури… — сжалился Геннадий. Кот был весёлый, правда, нёс разную чепуху, но задорный рассказ, как известно — сокращает путь. Пусть болтает.
Шмаль затянулся, выпустив ароматное облачко.
— Императора спасали. И почти получилось ведь, если бы нас не предали.
— Значит, доктор Варакин в Алдане? — спросила Мария Пяточенко.
— Где ж ему быть ещё? В доме у Палача его держат. В неволе, — нагонял важности чёрный. — Я кабанам на посту говорю, там император страдает, а они мне: нет у нас тушёнки, ничего у нас нет! Я им про императора, а они про макароны. Я про спасение мира, а они про колбасу.
— Не отвлекайся, — остановил кошачьи фантазии Геннадий. — Кто предал вас? И что с рыжим произошло?
Шмаль задумался.
— Есть один ненадёжный товарищ. Имя назвать не могу, потому что это государственная тайна. Вот только барсука жалко. Ведь всё равно найдут. А когда поймают, то порежут его на куски, мама не горюй.
— Страсти какие, — вздохнула женщина. — И тебе, наверное, досталось?
— Мне больше всех, — кивнул Шмаль. — Я просто крепче других. С детства на улице — тёртый калач. Чтобы со мной справится мало иметь оружие и железные когти. Я всегда говорю в таких ситуациях: что Шмаля не калечит, то делает его ещё хитрее. Это мой девиз по жизни. Смекаете, о чём я?
— Понятно, — покачал головой Геннадий. Антропоморфный кот говорил расплывчато, никакой конкретики. — А с рыжим-то что?
— Чего-чего… избили его, — сообщил чёрный.
— А ты где был, почему он битый, а ты целёхонький?
Шмаль пожал плечами и расправил усы:
— На задании я был. Императора спасал. А рыжий в казино своё получил. Тоже мне, игрун…
***
Прошла всего неделя, а Якутск уже забыл, что всего несколько дней назад был центром восстания кабанов. Ещё вчера грабили и стреляли, сегодня в привычном режиме работали фабрики и магазины. Гибриды не боялись выходить на улицы, люди готовились к зиме. Вечерами снова сияла огнями манящая реклама увеселительных заведений.
В «Молоко» юбилей. Ровно три года назад Абрамяу открыл свой кабак и обслужил первого гостя. Бизнес оказался удачным, как и предполагалось. Кабак не только приносил прибыль, он позволял обрасти нужными знакомствами и всегда находиться на пике событий. Даже во время армейского бунта «Молоко» по иронии судьбы превратилось в штаб повстанцев. И это совсем неслучайно. Многие кабаны — те, кто руководили путчем, — неоднократно посещали заведение. Сидя в креслах, они наслаждались обстановкой праздника и грезили ответить победу именно в «Молоко». Здесь собирались как бандиты, так и сливки общества: армейские генералы, полисмены, журналисты, банкиры.
Сегодня зал полон гостей. Чтобы зарезервировать столик, пришлось потратиться. Цены взлетели раза в три. Сцену готовили для выступления звёзд эстрады. Поговаривали, что гвоздём программы выступит король шансона, кабан Михей. Боевые вепри сходили с ума от песен знаменитого шансонье, а свиноматки мечтали провести с Михеем хотя бы час своей жизни для улучшения генофонда страны.
Как всегда, рядом с Абрамяу его верные друзья — они же охранники и вымогатели денег. В честь знаменательного вечера Жюль снял тельняшку, разодевшись в форму курсанта речного училища. Когда-то форму пошили для человеческих подростков, но сегодня Жатайский техникум закрыт, а форма осталась.
Жюль сам отгладил гюйс и ленточки на бескозырке. Сам начистил ботинки и был почти трезв. Хотелось встретить праздник рядом с друзьями, чтобы запомнить его надолго.
Шмаль настолько уверовал в своё величие, что при ходьбе не касался пола. Его воздушество рассказывало всем и каждому, что ему почти удалось спасти императора. Чёрный призывал срочно собрать армию отчаянных парней, но сам участвовать второй раз в штурме особняка алданского Палача не собирался.
Рыжий снова превратился в послушную тень авторитетного друга. Удары лопатами по горбу не прошли бесследно. Говорил Барс редко и медленно, только по делу — и часто запирался в туалете. Он там сидел в одиночестве и заунывно кричал, словно скоро придёт весна. А вчера всё-таки рассказал Шмалю, что произошло ночью в доме Палача.
…Барс залез в теплотрассу, прополз по ней до конца. Когда очутился в подвале, его встретили три волка и два громадных медведя. Недолго думая, стали бить. Требовали выйти на связь с сообщниками. Но вся беда в том, что Барс потерял сумку, в которой была рация, пистолет и патроны. Он так волновался, что каким-то невообразимым образом оставил шпионские примочки, где-то между труб по пути в подвал.
Били его долго. Рыжий хотел признаться, что шёл на дело не один, что за забором особняка, ждёт сигнала его сообщник Марат, но волчья жестокость оставила всё втайне; а главное, сохранила жизнь гибридному барсуку. Задание провалено. Марат жив. Он вернулся на окраину Алдана, выращивать кролей, квасить капусту и ждать нового приказа из Москвы.
***
Кабак забит под завязку — ни одного свободного места. Абрамяу прислал Гомвулю и Зубову личное приглашение. Не надо забывать, что хозяин кабака гибрид слова. Если сказал, что с полицейских никогда не возьмёт ни копейки, значит, так тому и быть.
