Парадиz - Дина Новая

© Дина Новая, текст, 2021

© Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2021

Две фигуры застыли на скале, женская и мужская, в развевающихся чёрных плащах.

– Кто вы? Вы ангел? – она посмотрела вниз. – Зачем так высоко?

– Нет. Я Сопровождающий.

– Зачем вы здесь? Мы перемещаемся так быстро.

– Вам только кажется. Мы остаёмся на месте.

Он посмотрел на неё.

– А вы кто теперь? Мариэлла, Марианна и ещё тысячу разных имён?

– Я не знаю. Я не задумывалась.

– Вот именно. Вы не отдавали себе отчёт. А кто-то решал за вас. То есть вы, конечно, решали, но сомнения множились.

Она отвернулась.

– Я не хотела…

– Вот видите. Теперь мы вынуждены прорабатывать каждую версию.

– Но для чего?

– Для вашего же блага. Чтобы потянуть за нить.

– Не понимаю.

Он достал из складок плаща клубок.

– Вы видели клубок когда-нибудь?

Она посмотрела на катающийся клубок на его ладони в чёрной перчатке.

– Так просто… вы хотите сказать?

– Да, так просто.

– Я разная. Везде, везде разная. Длинные волосы, короткие волосы. И зовут по-разному.

– Да, и тебе столько лет, сколько ты сама себе назначишь.

– Каждый раз не знаешь, чего опасаться.

– Но ты можешь понять, от чего ты отказалась, чем пожертвовала, что могло бы быть наконец?

– Но я отказалась.

– Не факт. А где-то это происходит по задуманному сценарию.

Внизу проплывали сиреневые облака. И саму гору тут же накрыло туманным облаком.

– Ведь так?

– Наверно, – нехотя ответила она. – Но меня это уже не волнует.

– А вот тут я сомневаюсь. Сомнение, раскаяние или что-то ещё остаётся. И вот это что-то ещё продолжает жить, никуда не уходит.

– Мне не интересно, – она снова отвернулась.

– Отговорки. С чего начнём?

– Не представляю.

– Вероятно, ты хочешь знать, где истоки? У тебя могли быть совсем другие родители. Могла жить во Франции, или в Польше, или в Литве…

– Но почему?

– Не перебивай. Это важно. У тебя могло быть столько семей, столько вариантов, о которых ты не задумывалась.

– Значит, не хотела.

– Но они есть. Спокойно живут. Параллельно.

– Как мы попадем туда?

– Каждый раз ты не заметишь, как мы попадем туда. Но ты ощутишь это. Каждый раз будет по-другому. Каждый раз портал откроется заново, и ты не заметишь, только ощутишь. Дважды попасть нельзя.

– Все места заняты.

Белые плетёные кресла на пляже. Михаэла сидит в одном из них. Короткая стрижка, белые шорты.

Какая-то женщина приходит с мальчиком лет шести.

Они встают перед ней.

– Это ваш сын, – говорит женщина ровным голосом.

– Что вы мелете? Уйдите отсюда. Не мешайте.

– Это ваш сын. Я оставляю его здесь, – женщина незаметно уходит.

– Как зовут тебя, мальчик? – Михаэла привстаёт на локте с кресла.

– Каспер.

– Ты уверен?

– Да, тётя так говорила, – он махнул рукой в сторону женщины.

– Ну хорошо, садись.

Мальчик присаживается на край белого кресла.

– Тётя ещё что-нибудь говорила? – Михаэла приглаживает рукой его светлые волосы.

– Нет. Ничего.

– Она больше не придёт?

– Я не знаю.

– Понятно. Давай играть в салки. Кто быстрее добежит до воды. Идёт?

– Идёт, – он кивнул головой.

– Давай, побежали.

Мальчик бежит всё быстрее, у воды не останавливается, бежит дальше.

Она подбегает к нему.

– Стой. Куда же ты? Остановись.

Мальчик скрывается под водой.

Она оборачивается. На берегу никого нет. Ни души. Кресла пусты.

– Как же так? – она останавливается у кромки песка и падает на колени, охватывает голову руками.

– Ты потеряла его? – слышится голос.

– Я потеряла его.

– Очень жаль, – продолжает голос.

– Мне тоже.

Михаэла медленно поднимается, медленно бредёт вдоль пляжа.

– Я потеряла его.

Она идёт в чёрных обтягивающих шортах, белом топе, тёмные волосы, загорелое тело.

– Но и это ещё не всё, не всё, – продолжает голос. – Давайте посмотрим правде в глаза. Вы могли, если б захотели, сохранить его.

Она оглянулась. Голос из белого плетёного кресла продолжал вещать. Это был всё тот же – Сопровождающий.

Она шла… не оборачиваясь.

Шло время. Длинная, длинная череда встреч и расставаний.

– Бокал белого вина?

– Пожалуй.

Она повернулась. Длинные белые волосы за спиной, обтягивающее белое платье. Бокал мерцал в её руке. Кто она теперь была? Михаэла, Михалина? Не важно.

Перед ней стоял Человек из прошлого.

«Не помню, как его зовут», – подумала она.

– Не прокатиться ли нам? – он посмотрел на неё так, как будто хотел убить.

– Вы приглашаете меня на рандеву?

– Да, по твоей прошлой жизни.

– Это не страшно?

– Ничуть. Даже интересно. Посмотреть то, чего не было.

– Да. Согласна. А как вас зовут? Я совсем забыла…

– Хайди. Я тоже забыл, как вас зовут.

– Синтия.

– Совершенно не помню, – он как бы отмахнулся от неё.

– Да не важно, – она посмотрела на него. – Куда вы меня повезёте?

– Для начала по загробной жизни. По злачным местам, я хотел сказать.

Он, распахнув перед ней переднюю дверцу белого автомобиля, пропускает вперёд.

Казалось, что он сам был из какого-то третьесортного боевика, в чёрном костюме, с гладко зачёсанными чёрными волосами. Не хватало только оружия.

Он пристёгивает её. Летит с места с бешеной скоростью.

– Выпустите меня, немедленно. Выпустите.

– Сидите смирно, Синтия, – он резко вывернул руль.

Они резко въехали на поворот какой-то пустынной улицы. Ни души. Одинокие прохожие бредут как тени.

– Я, кажется, должен был сбить вас на этой улице. Вот здесь, – он показывает рукой на дорогу. – Но, как видите, я этого не сделал, – смотрит на неё с застывшей ухмылкой.

– Негодяй, мерзавец.

– А по-моему, – он опять поехал, взявшись за руль, – вы должны меня благодарить.

Он смотрит в ветровое стекло, прямо перед собой.

– Вы ударились затылком и потеряли сознание. Я вначале проехал вперёд, но потом подбежал, оказал вам первую помощь. Но могло быть и хуже. Значительно хуже.

– Остановите машину.

– Не дёргайтесь.

– А вы не боитесь? – она внимательно на него посмотрела. – Вокруг столько людей.

– Они ничего не замечают. Это было давно. Иногда правда и вымысел сливаются так же, как явь и сон. Выходите, – он отстегнул ремень на её плече.

Она, шатаясь, вышла из машины.

Они шли по плывущей от дождя мостовой. Вверху висели призрачные огни. В окнах витрин застыли манекены. Иногда они имели свойство оживать назло прохожим. Но эти, эти