Постепенно разрушаемый город с его скучным народонаселением быстро надоел. Сцены разрухи и насилия уже перестали производить впечатление. Стало скучно. Я попытался взлететь, но воздух здесь был больно тяжелый и у меня ничего не вышло. И я решил хоть как-то выбраться из города своими ногами. С трудом, но мне это удалось и я оказался на окраине.
Я еще раз попытался взлететь, но однако обстановка в небе оставляла желать лучшего. Управляемые и неуправляемые снаряды и боевые ракеты так и мелькали в дымном небе, а выше плыли густые, разноцветные облака с запада, представляющие собой как бы отражение того, что происходило внизу, с той лишь разницей, что ― так во всяком случае показалось мне ― герои там выглядели покрасивее и помускулистее, взрывы многокрасочнее, да и масштабы разрушений более величественны, значительнее. Словом, больше всего они напоминали американские фильмы-боевики, чем, в сущности, и являлись.
Пробиться сквозь них в чистое небо я так и не смог, поэтому просто перелетел поближе к лесу.
Здесь было хотя бы поинтереснее. Прямо по лугу проходила граница города (или чего-то другого). Граница была нарисована прямо по траве красной краской. В некоторых местах трава разрослась и граница становилась совершенно размытой. Неподалеку в полосу был воткнут столб, к которому самым небрежным образом была прибита табличка с указателем в две стрелки. Та стрелка, что была обращена к городу, показывала согласно надписи в сторону «научной фантастики», причем слово «научная» было настолько затерто, что почти не читалось. Во всяком случае приписанное кем-то от руки «НЕ» выглядело горазд свежее. Над другой стрелкой английскими буквами, стилизованными под славянскую вязь, было обозначено, что где-то там в лесу находится «фэнтези».
Вдоль границы со стороны «фэнтези» навстречу мне устало плелась странная парочка ― тонкая девушка лет семнадцати и рыжий парень, оба в каком-то домотканом камуфляже. На плечах они волокли здоровенный и, видимо, очень тяжелый для их плеч мокрый, весь в водорослях, хотя никакого водоема поблизости не обнаруживалось, сверток. Кроме свертка на плече парня болталась вполне современного вида спортивная сумка из кожзаменителя, даже не пытающегося выдавать себя за нормальную кожу, а за девушкой по траве волочились ножны с мечом.
― Все, больше не могу, ― сказала девчонка, и парень согласно кивнул:
― Привал, кладем.
Они осторожно скинули свою ношу на землю. Из свертка торчала обутая во что-то вроде ботфорта нога. Парень снял сумку, а девчонка присела на сверток где-то в районе груди того, кому принадлежал ботфорт.
― Долго еще нам так мучаться? ― спросила девчонка в пространство. Парень на вопрос даже не обернулся. Он с тоской смотрел на остатки светлого будущего в недосягаемой дали. ― Скорей бы уж вторая книга, — вздохнула девушка.
― Как же, дождешься от них, ― зло бросил парень и добавил с заметным акцентом: ― Поубывав бы…
― А если опять в фэнтези попадем?
Парень зло глянул на нее, и она сразу съежилась и тихонько заплакала.
Парень подошел к ней и погладил по плечу.
― Ну что ты, ― успокоил он. ― Извини, но нам пора. Нельзя нам долго здесь, ты же знаешь.
Девушка кивнула и поднялась. Они кое-как пристроили свою ношу, и скорбной процессией двинулись дальше.
Да, проблемы, подумал я. Впрочем, для большинства других жителей города «фантастики» и пригородной «фэнтези» проблем перейти границу не существовало. Туда и обратно так и шастали перфорированные красавцы и красавицы, затянутые в черную кожу и увешанные мечами и бластерами, оттуда в город лезли разные чудища, ни виду которых, ни тому, что они разговаривают как люди, никто не удивлялся, различные колдуны в украшенных звездами колпаках и мантиях ― и выглядящие как обыкновенные люди, мужики в рогатых шлемах, в шерсти и с мечами; первые лезли, чтобы красиво умереть, предварительно кого-то замочив; последние — чтобы сами помахать рогами и мечами, а колдуны и маги растворялись неведомо куда.
В самой «фэнтези» тоже шла сплошная рубка всех со всеми. Кто-то, как и в «фантастике», кого-то воевал. Изначальное Зло валилось под ударами Добра С Кулаками, и его добивали мечом и ногами. Добро без кулаков страдало под игом в ожидании Героя, колдовали и волхвовали все кому не лень, гадили и хулиганили из любви к искусству разнообразные нечистые, драконы похищали неведомо зачем девиц и те томились, не очень-то скучая и ожидая освободителей ― тех же Героев, ― которые выстраивались в очереди на поединок. Тут и там шастали самые разношерстные компании, ища кольца, заколдованные мечи и прочие амулеты. Очень много было конан-варварообразных мордоворотов, странствующих, дерущихся и освобождающих (или наоборот) всех кто ни подвернется, не спрашивая их на то желания.
Оглядываясь по сторонам в надежде увидеть хоть что-нибудь новенькое, я побрел вдоль границы в ту сторону, откуда тянулись видеооблака. Однако кругом было практически одно и то же.
Я решил, что пора бы возвращаться, и даже взлетел, чтобы вернуться к исходной точке, но едва добрался до середины города, меня атаковало что-то вроде громадной черной воронки, состоящей из сбесившихся ворон, чем-то здорово садануло по кумполу и, кувыркаясь, я свалился на широкую площадь, откуда, кажется, совсем недавно стартовали в звездные дали тысячи звездолетов. А сверху, сквозь поредевшую пелену зарубежной видеопродукции, к которой примешивались сообразные и мало чем отличительные отечественные образцы, на меня чуть не свалился ржавый космический корабль, в котором с большим трудом можно было познать ту самую ракету, что едва не задела меня серебристым стабилизатором при взлете.
Едва я успел подняться и отряхнуть от кирпичного крошева колени, как из еще дымящегося неостывшего звездолета вылез его пилот, мрачный, не брившийся добрый десяток световых лет тип без правой руки и левой ноги, пристроился на кромке люка и сходу завел вдохновенно завел многословную речь, из которой следовало, что его астромат «Звезда Мечты» вернулся из далекой галактики Туманности Андромеды, где около прекрасной голубой звезды Эоэллы местные жители третьей планеты Хошь-Ни-Хошь стенают (он так и сказал ― стенают) под пятой электронного диктатора и взывают о помощи… Где-то посредине своей выспренней речи увечный звездолетчик осмотрелся и заметил, что никто кроме меня его не слушает, а все занимаются своими делами. Он удивленно воззрился вокруг, на обломки высоченной и когда-то мощной стены, пересекающей площадь, и уставился на меня.
― Это Земля? ― спросил он с сомнением.
Я виновато улыбнулся и пожал плечами. Я, сказать честно, сам был не очень в этом уверен.
