Работая на подобных заказах, нельзя включать съемочную аппаратуру. Но при запуске фейерверков используется та же система, что и при пуске ракет. Надо взять в прицел точку, где находится заказчик, нажать на спуск, и больше можно ни о чем не заботиться: в каждом фейерверке есть чип, который так просчитает траекторию полета и момент разрыва, чтобы вид был оптимальным.
Так вот, наводясь на прогулочную дорожку, я увидел прямо в перекрестье сильно увеличенную голову Давида-Голиафа. И заметил в его ушах затычки, а на лице — очень мрачную гримасу. Я на секунду включил внешние микрофоны — и все понял. Вокруг грохотала музыка с парти, которую устраивал его сосед-порноактер, живущий в зеленом раю за искусственным водопадом. И попечитель Резерва Маниту — сам великий Арафат Цукербергер, — ничего не мог поделать с пидарасами, окопавшимися за рекой и включившими музыкальную установку. Вот так мировое правительство само кусает себя за хвост ядовитыми зубами — если, конечно, верить оркским гадательным книгам.
Им я верил не особо. Но трудно было не вспомнить слова Каи про коридор мучений. Выходило, что по нему брел не только ничтожный я, но и августейший Давид-Голиаф: вот так проходит земная слава из пункта «А» в пункт «Б». Наверно, уже не земная, а воздушная — но разницы, как видим, нет. Чего уж тут нервничать по поводу мелких преференций.
В свободное время я пытался понять, куда и как Кая успела спустить мои деньги. Это было не так просто — но в конце концов удалось.
Кае оказалось достаточно всего один раз получить доступ к контрольному маниту. Это произошло, судя по датам, в тот самый день, когда началась война — и я последний раз хотел поменять ее настройки. Видимо, стресс был слишком сильным, и перед вылетом я забыл выйти из системы. Пока я сражался в небе, она заскочила в комнату счастья и скопировала все мои пароли и цифровые подписи.
С тех пор она получила возможность тратить мои маниту. Сто семьдесят пять тысяч, которые она у меня выпросила, были нужны ей только для отвода глаз — чтобы у меня не возникало вопросов, на какие шиши она делает заказы. И она пустила мои последние средства на нечто совершенно непонятное. Она купила…
Там был целый список.
Несколько больших рулонов синтетической ткани.
Вроде той, что оркские кочевые пастухи используют для своих юрт, и тех же цветов — серого и черного. Собралась разводить коров? Еще — пару крупноячеистых рыболовных сетей, причем самых дорогих, сделанных из практически невесомой сверхпрочной нити. Собралась ловить крокодилов? Еще — уйму строительной мелочи и инструмента: пластиковые панели, крепеж, несколько видов сборочной пасты и так далее. Полное перечисление занимало два экрана — в числе прочего там были водолазные акваланги-респираторы, газовые горелки и альпинистские часы. В общем, дикий набор.
Может быть, ей нужно было что-то одно, а все остальное она купила для отвода глаз, пытаясь заставить меня думать про коров и крокодилов?
Она оплатила все это по какой-то сложной рассрочке, так, что счета пришли с большой задержкой. Лапочка, видно, решила не огорчать меня раньше времени, и не зря. Но теперь, с квитанциями, мне было значительно проще.
Я вбил коды в маниту и стал шарить по базам данных. И довольно быстро все обнаружил. Заказы были отправлены на адрес транспортного терминала в Желтой Зоне. Была внесена двухгодовая плата за хранение — по совершенно безумным тарифам. Я связался с терминалом и получил короткий ответ: «Получено адресатом». Адресатом была оркская женщина по имени Хама инн 1 505209043 127. Она также востребовала неизрасходованную плату за хранение и получила ее наличными.
Кая была внизу.
И деньги у нее тоже имелись — куда больше, чем у папочки. Не потому, что у нее их было так уж много. Просто у папочки их теперь не было совсем. Вся эта операция оказалась для нее очень простой — купить Свидетельство Славы (оркскую карточку-аусвайс) можно в Уркаине на каждом углу. На любое имя и номер (можно даже инн переколоть, были бы маниту).
А дальше ее следы терялись.
Сперва надо было понять, как она спустилась вниз.
Я проверил, совпадал ли по времени ее побег с какими-нибудь экскурсиями в Оркланд, и обнаружил два выезда в Цирк, оба — с заездом в Желтую Зону. Экскурсантов на таких маршрутах пересчитывают сканером по вшитой биометрике, это происходит автоматически при загрузке в трейлер. Контрольная аппаратура реагирует только на людей — пылесос или соковыжималку можно пронести под мышкой. Моя лапочка, значит, подмигнула сканеру, как сестра брату, прошла мимо и села на свободное место. Никто ничего не заметил. Теперь невозможно было даже выяснить, с какой из экскурсий она отправилась в Желтую Зону.
Она осталась внизу, но найти ее было невозможно.
После этого горестного открытия я пьянствовал два дня. Значительная часть выпитого покинула мой организм в виде слез. Мне представлялась моя душечка, сидящая в конспиративном платке где-то на оркском базаре, с трогательным чемоданчиком, где хранится весь ее нехитрый девичий скарб — три сменных письки, гель «ярость Афродиты» и засаленная пачка уведенных с моего счета маниту.
Но зачем ей стройматериалы для юрт? Что она, собралась к оркским скотоводам? Или хочет шить оркские распашонки, освещая газом подвальную мастерскую? Бред. Полный бред.
И только на третий день мой пьяный мозг наконец связал два факта: Кая внизу и Грым внизу. До этого мне, видимо, казалось, будто они спустились в два разных Оркланда — или я думал о них разными полушариями. Мне даже в голову не пришло, что они могли назначить встречу.
Но как только я осознал такую возможность, предположение превратилось в мрачную уверенность. И я вспомнил, что Грым просил меня полить цветы — а я этого так ни разу и не сделал.
Оказавшись в квартире Бернара-Анри (я так и не приучил себя считать ее оркским притоном), я первым делом кинулся за маниту. Доверчивый Грым не защитил его паролем. Я залез в почту. Она была полна псама от ювелирных и косметических фирм, который продолжала притягивать Хлоя после своего ухода — словно угасшая звезда, все еще манящая мечтателей своим светом.
Корреспонденции было много, а я даже не знал, что следует искать. По счастью, я догадался заглянуть в отправленные Грымом письма — и увидел, что он ответил на одно из рекламных посланий.
Это было странно даже для орка. Открыв письмо, я внимательно его изучил.
И понял, как развивались события.
Примерно через месяц после ухода Хлои Грым получил письмо от Сжигателей Пленки. Или, во всяком случае, послание, очень похожее на такое письмо. Может быть, они приходили и раньше — но это было первое, которое он сумел прочесть. Оно гласило:
