— Опять ты не договариваешь, Рин… — сказал тогда Макс.
— Милый Макс, я говорю, что мне позволено говорить… — ответила ему Рина — …и даже немножко больше… Ты уже знаешь больше некоторых проверенных и верных товарищей…
— И когда же мне, наконец, расскажут — для чего я нужен организации? — не отступался Макс.
— Макс! — Рина приподняла голову от подушки и, опершись на локоть, заглянула в глаза Макса: взгляд ее был полон решительности. — Как бы там ни было вначале… да, ты действительно понадобился организации… но теперь… ты нужен мне! Всегда помни об этом! — она склонилась к его лицу, при этом россыпь смоляно-черных волос на долгий миг поцелуя шатром закрыла от его взора все, что было вокруг.
— И ты мне нужна, милая Рин, — сказал ей тогда Макс.
С минуту они лежали в молчании и смотрели глаза в глаза, потом Рина, будто опомнившись от забытья, вернулась к прерванному разговору и ответила на заданный перед тем Максом вопрос:
— Завтра… хотя нет, уже сегодня… — поправилась она, взглянув вверх: небо на востоке уже стало заметно светлее, — до рассвета оставалось совсем немного — …я познакомлю тебя с Александром и Ивори…
— Александр? — Макс вспомнил, что уже слышал это имя. — Это его сегодня упоминала Рахиль? Он… старший в ячейке?
— Да. Рахиль говорила о нем. Только… — Рина немного замялась — …на самом деле, фактически, старшая ячейки — я… Формально — я его заместитель, но фактически — это я руковожу, планирую и координирую действия разрозненных групп и отдельных членов подразделения организации…
— Вот так дела… — только и сказал тогда Макс: эта девушка не переставала его удивлять.
— Но это еще не все… — загадочно улыбнулась Рина. — Александр и Ивори — мои… приемные родители…
Был вечер. После еще одного рабочего дня (в ходе которого никого, как и в предыдущие два, не убили и к Максу не являлась полиция) они с Риной и Клэр отправились на побережье Атлантики, где на одной из многочисленных, раскинувшихся в том живописном месте, вилл их уже ждали.
— Здравствуйте, Макс! — высокий чернокожий мужчина, по виду южноафриканец, с собранными позади в хвост, пепельно-седыми волосами и нетипичными для чернокожих темно-синими глазами протянул широкую, подстать максовой, ладонь, которую Макс быстро и крепко пожал.
— Здравствуйте, Александр! — Макс немного волновался: все-таки эта встреча была не только частью ритуала его вступления в организацию, но и знакомством с семьей Рины.
— У нашей Рин хороший вкус… — высокая, крепко сложенная блондинка, вместе с Александром встречавшая их, окинула Макса взглядом красивых миндалевидных глаз и тоже подала ему руку.
— Ивори… — Макс ответил более мягким, нежели перед тем Александру, даже галантным, рукопожатием. Возраст Ивори (как и возраст Александра) явно не подходил для роли приемной матери двадцатидевятилетней Рины. Голубоглазой мулатке, первый взгляд на которую сразу заставил Макса вспомнить об амазонках (была бы она белокожей, Макс наверняка вспомнил бы и про валькирий), на вид было не больше тридцати пяти, и она скорее подошла бы на роль сводной сестры Рины, нежели ее приемной матери. — …Очень рад знакомству. — Глядя в глаза Ивори, Макс изобразил нескладную, но вполне искреннюю улыбку.
Все пятеро стояли на круглом пятачке перед входом в дом, походивший больше на маленький дворец, куда их доставила машина Рины, петляя перед тем около пятнадцати минут по тенистой узкой дороге.
Вилла — трехэтажное строение в стиле Нового Возрождения с низким, в форме блюдца, куполом в центральной части крыши, — стояла на подошве невысокой, — триста пятьдесят — четыреста метров, — поросшей густым лесом горы, в двух сотнях метров от линии прилива. До соседних вилл расстояние было порядка десяти — двенадцати километров, — вся гора, с лесом и прилегавшей к ней береговой линией, была собственностью корпорации, акционерами которой были приемные родители Рины. Из вымощенного каменными плитами дворика, где хозяева встречали гостей, открывался широкий вид на казавшийся бескрайним океан, лежавший сразу за узкой полоской песчаного пляжа. Максу еще никогда не приходилось бывать в подобных местах, — бывать в подобных местах он, со своим четвертом уровнем мог только по приглашению (как, впрочем, и с третьим, будь он у Макса). Виллы на побережье, усадьбы и особняки, и даже собственные острова — привилегия «первых» и тех из «вторых», которым перепадала милость от «хозяев мира».
Обменявшись приветствиями они прошли в дом, куда их пригласил Александр. Внутри обстановка оказалась неожиданно сдержанной: не было вычурности и роскоши, какую предполагал внешний вид здания; никаких излишеств, никаких статуй, никаких голографических картин; Макс не заметил ни охраны, ни прислуги. Было заметно, что здесь не живут. Во всяком случае постоянно. Сразу за входом начинался хорошо освещенный светопанелями просторный белый атриум, представлявший собой округлый колодец, диаметр которого составлял, на первый взгляд, не менее пятнадцати метров, одна сторона которого — примерно четвертая его часть — та, в которой располагался главный вход — состояла сплошь из окон и выступала из смотревшего на океан фасада здания. Первым, на что обратил тогда внимание Макс, едва оказавшись внутри, стала изображенная в центре помещения на белом полу пятиконечная звезда темно-красного цвета, — символ корпорации «Олимпус», — лучи которой не доставали до стен помещения двух, или немного более метров. Слева направо с первого на третий этаж внутри атриума тянулась пологая шириной в полтора метра лестница, сраставшаяся на уровнях второго и третьего этажей с балконами в форме полумесяцев, — место, в котором лестница примыкала к балкону второго этажа находилось точно напротив главного входа, а ее начало окончание были на девяносто градусов левее и правее. Для нежелающих ходить пешком по лестнице в дальней от входа части атриума имелся также лифт. Сверху атриум накрывал пологий купол-блюдце, сквозь который уже виднелись появившиеся на небе первые, самые яркие звезды. Макс осмотрелся: вдоль балконов второго и третьего этажей тянулись ряды дверных проемов закрытых раздвижными створками, — вилла производила впечатление законсервированной гостиницы, за которой следят, но в которой давно уже не было постояльцев. На первом этаже «номеров» не было, зато имелось несколько широких коридоров, расходившихся в разные стороны.
— Прошу, сюда… — Александр сделал пригласительный жест, адресованный по-видимому одному Максу; они с Ивори направились к крайнему слева коридору, начинавшемуся сразу за лестницей. Макс с Рин и Клэр двинулись следом за ними.
