что такого? — обиделся ратава-корги. — Просто хотел сделать тебе подарок. Кто знает, что случится с нами завтра, не стоит зря терять время. Только всё оказалось напрасно, Василиса даже на порог меня не пустила.
— Да что же такого ты ей про меня сказал? — Вран резко оборвал и так уже затянувшуюся прелюдию.
— Сказал, что ты её отдал мне, — повинился Ро. — Но это ведь правда, — попытался он оправдаться, — ты сам хотел, чтобы она про тебя забыла.
Вран завернул кран и отошёл к окну. Отчего-то на душе у него сделалось паршиво, словно он действительно предал любовь этой, по сути, незнакомой женщины. А ведь до сегодняшнего разговора он даже не задумывался о том, чтобы с ней снова встретиться. И всё-таки когда у него отняли эту возможность, ощущение утраты затопило его сознание как приливная волна. Наверное, что-то подобное мы ощущаем, когда нам случается сломать какую-нибудь красивую, но нелюбимую вещицу. Всё равно жалко.
— Не бери в голову, — отрешённо произнёс Вран, глядя на сгущающиеся за окном сумерки, — так даже лучше.
— Потому, что теперь у тебя есть отмазка, чтобы снова жить воспоминаниями? — Ро осуждающе покачал головой. — Не надоело?
— А что плохого в воспоминаниях? — усмехнулся Вран. — Они тебя никогда не предадут, в отличие от живых людей, их нельзя захватить в плен, ими невозможно шантажировать, да и беспокоиться за их безопасность нет необходимости.
— Говоришь так, словно собрался на войну, — Ро ехидно ухмыльнулся.
— Война уже началась, — вздохнул Вран, — и мне никак не удастся дезертировать с фронта. Если я не успею вовремя вернуть свой клан, то жертвами этой войны можем стать не только мы с тобой, но и весь мир Игры.
— Всё так серьёзно? — Ро невольно напрягся. — В таком случае почему бы тебе ни привлечь к боевым действиям ратава-корги? Среди них нет поклонников Пятёрки, можешь мне поверить.
— Не могу, — тоскливо вздохнул Вран, — твоя контора была создана Пятёркой, а потому в ней по определению должны состоять осведомители. Ещё одного предательства я не допущу. Жизнь показала, что по-настоящему я могу доверять только членам клана Ставрати.
— Но на одного-то ратава-корги ты точно можешь рассчитывать, — Ро смущённо потупился. — Что там нужно делать, чтобы стать Ставрати?
— Серьёзно? — не ожидавший такого хода Вран даже растерялся. — Прости, но это невозможно, ты просто не готов связать свою судьбу с кланом. Клановая клятва не имеет срока давности, это навсегда.
— Откуда тебе знать, к чему я готов? — в голосе Ро прозвучала обида. — Может быть, я и в ратава-корги подался из желания обрести семью? Не отвергай мою помощь Вран, я предлагаю её от чистого сердца.
Пару секунд глава клана обдумывал внезапно поступившее предложение, а потом молча подошёл и обнял добровольного помощника. Ро совершенно не ожидал от него такого откровенно дружеского жеста, а потому застыл словно парализованный, боясь даже вздохнуть, чтобы ненароком ни разрушить это колдовство.
— Давай пока обойдёмся без клятв, — Вран покровительственно похлопал нового кандидата по плечу, — дай себе время подумать. Но твоя помощь будет очень кстати, спасибо за это.
— Всё так просто? — Ро едва ворочал языком от растерянности. — Стоило мне только заикнуться о вступлении в твой клан, и ты тут же заделался заботливым папочкой?
— А кем ты хочешь, чтобы для тебя стал глава клана? — глаза Врана озорно заблестели. — Мамочкой, братиком, а может быть, возлюбленной?
— А можно просто другом? — в глазах Ро загорелся слабенький огонёк надежды. Если честно, после всего, что между ними случилось, он больше не рисковал называть Врана своим другом, но тут почему-то не удержался и сразу пожалел о своих словах. Недосказанность, которая в явной форме присутствовала в их отношениях, была всё же лучше прямого отлупа, который, скорей всего, его ждал.
— Что ж, можно и другом, — легко согласился Вран, чем поверг кандидата в когнитивный шок.
— Тогда повторим? — едва очухавшись, Ро раскрыл свои объятья другу. — Друзья ведь могут время от времени обняться?
— Только не части́,— рассмеялся Вран, снова заключая друга в свои объятья.
Ро даже не подозревал, что своим спонтанным порывом нечаянно ответил на вопрос главы клана Ставрати о его предназначении. Это ведь был далеко не первый случай, когда аэры и даже люди видели в нём вождя и готовы были идти за ним хоть на край света и даже жертвовать жизнью ради целей, которые были им вроде бы не близки. Вот только до сих пор Вран принимал этот феномен как должное и откровенно недооценивал преданность тех, кто доверил ему свою жизнь. Возможно, это объяснялось тем, что и свою преданность им он расценивал как нечто обыденное и само собой разумеющееся. Однако признание Ро открыло ему глаза на истинную причину создания клана Ставрати. Нет, Враном двигали вовсе не амбиции и даже не желание иметь семью, просто таково было его предназначение. Кому-то суждено стать исследователем или создателем произведений искусства, кто-то может найти себя лишь в служении другим, а Врану было предназначено стать вождём.
У каждого своя судьба, и не стоит завидовать соседу, если его жизнь кажется вам более привлекательной, возможно, он тоже сейчас скрипит зубами, поглядывая в вашу сторону. Только тот, кто осознал, для чего он явился в этот мир, и сознательно вступил на путь следования своему предназначению, избавляется от уколов зависти и сожаления. Врану пришлось многим пожертвовать ради своего клана: свободой, беззаботным образом жизни, эгоистичными желаниями, но в награду за свои жертвы он получил нечто, гораздо более ценное — ощущение полноты жизни. И как бы ни сложилась его дальнейшая судьба, но свою дорогу он выбрал уже давно и теперь понял почему.
Домик, спрятавшийся за живой изгородью из аккуратно подстриженных кустов боярышника, выглядел как ёлочная игрушка. Красная черепичная крыша, зелёные наличники и дверь, а в фундаменте — серый дикий камень. Ну прям классика мечты о родимом очаге. Кстати, очаг внутри действительно имелся и при том вполне соответствовал прочему антуражу сказочного домика. Его облицовка из красного кирпича в сочетании с зелёной керамической плиткой смотрелась одновременно уютно и изысканно. Дополняло эту лубочную картинку кресло-качалка с красно-зелёным клетчатым пледом. Электрического освещения предусмотрено не было, гостиная освещалась лишь пламенем очага и десятком свечей, расставленных по полкам в лирическом беспорядке. В общем, декорации для предстоящего спектакля были выполнены в едином стиле, даже красно-зелёный наряд молодой черноволосой женщины, хлопотавшей у праздничного стола, составлял с убранством дома как бы единую композицию.
Вран застыл у входа, очарованный открывшейся его взору картинкой. В последнее время ему не часто
