— Ты просто как солнечный лучик в этот пасмурный день, — сказал Маркус. Он поднялся на ноги. — Это потрясающе — мы не сможем попасть в госпиталь, не сможем выйти из него, возможно, не сможем даже покинуть Ист-Мидоу. Даже наша форма нам больше не поможет — у нас совершенно ничего нет.
— Это не так, — сказала Кира, оглядываясь на госпиталь. На четвертом этаже совершенно точно горел свет. — У вас есть я.
— Ты же простишь меня, что я не скачу от радости? — сказал Фарад.
— Видите свет вон там? — спросила она, указывая на освещенные окна вверху. — Это Сенат, и вы приведете им того, кого они хотят увидеть больше, чем кого бы то ни было на свете: меня.
— Нет, мы этого не станем делать, — горячо сказал Маркус, и оставшаяся троица эхом вторила ему.
— Станете, — сказала Кира. — Наш план рухнул, мы не можем вывести Мэдисон, но мы все же можем сделать ей укол — если попадем внутрь. Мне совсем не обязательно быть при этом, и, когда я говорила, что готова отдать ради этого свою жизнь, я говорила серьезно. Если Арвен выживет, мне будет все равно, что со мной сделает Сенат.
— Мы не собираемся отдавать им тебя, — сказала Хочи.
— Вы это сделаете, — сказала Кира. — Вы опустите козырьки фуражек, пройдете к двери и скажете им, что поймали меня при попытке пересечь границу. Это самая правдоподобная история, которую мы сможем сейчас выдумать, потому что любой достаточно умный солдат, который прислушивался сегодня к своей рации, будет знать, что этой ночью какие-то люди пытались прорваться через границу. У вас даже не спросят идентификационные данные, потому что — с чего бы шпионам Голоса передавать правительству своих же людей?
— Хороший вопрос, — сказала Хочи. — С чего же это делать нам? Мы этим ничего не выиграем.
— Вы попадете в госпиталь, — сказала Кира. — Просто передайте меня охране внутри, и они отведут меня к сенаторам, а вы направитесь к рольному отделению.
— Нам не нужно будет никому передавать тебя, — сказал Маркус. — Как только мы попадем внутрь, то сможем просто… со всех ног броситься к отделению и прорваться туда.
— И поднять тревогу по всему зданию, — сказала Кира. — Если вы передадите меня охране, то сможете сделать свое дело тихо, — она взяла Маркуса за руку. — Если лекарство сработает, у человечества появится будущее; это единственное, чего мы всегда хотели.
Когда Маркус заговорил, его голос был надломленным:
— Я хотел, чтобы в этом будущем со мной была ты.
— Возможно, они не станут убивать меня сразу, — произнесла Кира, слабо улыбаясь. — Может быть, нам повезет.
Маркус рассмеялся, но его глаза были влажными от слез.
— О да, до сих пор нам везло ну просто во всем.
— Нам нужно будет заранее предупредить их, — сказала Фарад, взвешивая в руке рацию. — Так же, как тогда с постом. Если нас услышат до того, как увидят, у нас будет гораздо больше шансов, что это сработает.
— Мы не можем надеяться, что одна и та же уловка сработает дважды, — сказал Джейден. — Кто-нибудь, кто точно знает, сколько всего патрулей и где их участки, будет прослушивать частоты. Им не потребуется много времени, чтобы понять, что мы лжем.
— Мы не можем объявиться просто так, без предупреждения, — сказал Фарад. — Насколько это будет выглядеть подозрительно?
Хочи вытащила свой пистолет, надела на него глушитель и выстрелила прямо в центр рации. Кира и остальные отшатнулись с изумленными возгласами.
— Проблема решена, — сказала Хочи, возвращая оружие в кобуру. — Злобная террористка Кира Уокер во время схватки прострелила нашу рацию. Ну, а сейчас: Кира — моя лучшая подруга во всем мире, но она права. Ее план — лучший и самый быстрый способ попасть в госпиталь, поэтому заберите у нее оружие и давайте покончим с этим.
Кира сняла с себя все свое оружие и остальное предметы, который были при ней, оставшись почти ни с чем; остальные в конце концов стали помогать ей с этим, покорившись тому, что решение уже принято. Маркуса это не радовало, но он и не пытался остановить ее. Последним предметом в ее распоряжении был шприц, плотно завернутый и обложенный старыми рубашками, крепко привязанный к дополнительному ремню, протянутому под всеми остальными слоями ткани. Кира сняла его с пояса, секунду подержала в руках и передала Маркусу.
— Позаботься об этом, — прошептала она.
— Я не хочу, чтобы ты это делала.
— Я тоже, — сказала она. — Но я должна.
Маркус долгим взглядом посмотрел ей в глаза, ничего не говоря, затем взял в руки ремень и крепко обвязался им под рубашкой. Он уверился, что ремень не виден из-под одежды, и вымазал лицо грязью, изменяя цвет своего лица настолько, чтобы появилась вероятность, что медсестры в госпитале не узнают его. Вероятность. Джейден и Хочи последовали его примеру, и Кира понадеялась на то, что этого будет достаточно. «Мне просто нужно будет позаботиться, чтобы все смотрели на меня».
Кира изгибалась, лягалась и кричала, пока её несли к первой линии постов охраны. «Вы должны отпустить меня! Я же пытаюсь вам помочь, идиоты, вы что, не видите?» Время пряток закончилось, сейчас её задача — быть как можно более заметной, привлекать к себе всё внимание, дабы никто не взглянул на её друзей. Ей удалось вырвать руку из хватки Фарада и Кира попыталась атаковать Джейдена — всё должно выглядеть убедительно. Тот ответил таким же образом — ожесточённо ударил её по голове, затем завёл руку за спину и заключил в удушающий захват, полностью обездвижив Киру. — Уф, — пропыхтела та, — отличный удар.
— Заткнись! Тоже мне, «Голос». — Он развернул её и оттолкнул в сторону Фарада: — Ты как держишь заключённую, осёл? Смотри, не упусти её опять!.
— Думаю, ты сломал мне руку, — сказала Кира.
— Отлично, — сказала Хочи достаточно громко, чтобы ближняя группа солдат слышала это. Солдаты окрикнули их, но Хочи вмешалась прежде, чем они смогли вымолвить ещё хоть слово: — Мы поймали её! — сказала она, помахивая сломанной рацией как трофеем. — Быстрее организуйте нам проход к Сенату — я не хочу, чтобы кто-либо из гражданских подобрался достаточно близко, и помешал нам.
Сержант из группы охранников колебался:
— Но кто вы?
— Кира Уокер, — ответила Хочи, — собственной персоной. Она входила в группу, попытавшуюся пересечь периметр. Смотрите сами. — Она указала на Киру, которая, в свою очередь, гордо уставилась на сержанта.
— Срань господня, — только и смог вымолвить он, подходя ближе и всматриваясь в лицо Кира. Она не знала его, но тот кивнул головой: — Это точно она. Он приостановился на мгновение, а затем плюнул ей в лицо: — Моих лучших друзей убил Голос, сволочь!
