— Так что же в этом нового? — заключил размышления Данн.
— Я боюсь, — поежилась Маара.
Ужинали в комнате. Все еще дрожавшая Лета с виноватым видом заварила себе какие-то снадобья из медицинского мешка. Ее укутали, уложили, укрыли. Улеглись сами. Кроме опасности ночного вторжения мучила усталость. Если бы не страх перед преследователями, можно было бы передвигаться пешком, оставаться здоровыми и бодрыми. Пешком лучше всего, согласно решили они. Ну, по воде еще туда-сюда, терпимо. А вот всякие паланкины, вагоны, портшезы, телеги — просто кошмар, выворачивают душу наизнанку.
Даулис вспомнил истории о древних машинах, покрывавших пройденное Маарой и Данном расстояние за несколько часов. За день эти машины могли облететь весь свет. Маара силилась представить себе эти расстояния. Множество раньше существовало всяких средств передвижения, о которых сейчас вспоминают так же, как о сказочных летающих драконах и говорящих птицах. Когда-то из страны в страну можно было перебраться с такими же удобствами, как нынче из дома в дом на той же улице, сидя в переносном стуле или лежа на носилках.
Но пока им предстояло провести опасную ночь в придорожной гостинице и назавтра преодолеть дневной перегон.
Данн вытащил нож и уселся караулить. Маара заснула, Даулис следил за Летой. Затем Даулис сменил Данна. Лета спала неспокойно, ворочалась, хрипела, дрожала, и они добавили ей одеял. Если в южных гостиницах хозяева снабжали постели тонкими простынками или одеяльцами, то здесь в комнате лежала толстая стопка одеял, а окна закрывали массивные деревянные ставни, всю ночь скрипевшие под напором холодного ветра, проникавшего сквозь щели в комнату.
Утром Лета вяло лежала под одеялами, уставившись в потолок. Все ей сочувствовали. Даулис опустился рядом:
— Лета, дорогая, потерпи еще денек — и все. Самое худшее останется позади.
Она ответила не сразу. После небольшой паузы села, откинув одеяло.
— Кажется, я знаю, что нужно сделать. Не могу переносить эту ужасную пустоту. Замотаю голову шарфом, чтобы ничего не видеть. И приму еще дозу, засну. Так лучше будет.
Появился возница с повозкой и мулами, опять запросил добавку, Маара опять начала спор, и снова народ поворачивался в их сторону и подходил послушать. Пришлось заплатить, и Маара сказала, что деньги кончаются и придется разменять следующий золотой.
Даулис успокоил, что там, за границей, размен сложностей не вызовет.
— И что это за место такое, позволь спросить? Мы с Данном всю дорогу от скальной деревни маемся с разменом.
— Скоро сами увидите.
Этот день выдался еще хуже предыдущего, но у них, по крайней мере, появилось занятие: следить за Летой. Та обмотала голову полупрозрачной вуалью, позволявшей видеть, насколько побелела ее и без того белая кожа. Она приобрела мертвенный зеленоватый оттенок, просто страшно было смотреть. Лета лежала на руках у Маары, пока у той не занемели мышцы. Маару сменил Даулис, а Даулиса Данн. Лета дремала, засыпала, резко просыпалась, засыпала снова. Туман в этот день отсутствовал, и вокруг простиралась темная равнина со сверкающими болотными лужами, поросшими качающимся на ветру камышом.
Вечером они остановились на постоялом дворе в миле от границы Тундры. Постройка одиноко торчала у дороги и была набита всякого рода публикой, характерной для пограничной полосы, среди которой, разумеется, хватало шпионов и соглядатаев. Хозяин тоже вел себя соответствующим образом. Он внимательно осмотрел каждого из приехавших, чтобы запомнить их внешность и быть в состоянии описать ее в случае надобности.
Им выделили комнату в самом конце пристройки к главному зданию, причем комната эта соединялась с соседней дверью, которая была заперта. Под полом, казалось, хлюпала вода, так как постоялый двор выстроили на болоте. Даулис потребовал было комнату получше, но услышал в ответ, что все занято. Лета стремилась лишь к одному: поскорее улечься. Они заняли номер, уложили Лету и принялись совещаться… Данн заклеймил комнату как ловушку и вообще считал невозможным для себя ночевать в этом месте. Маара с ним полностью согласилась.
Даулису не понравилась их идея провести ночь под открытым небом, но брат с сестрой сказали, что к этому привыкли. Лету, конечно, следует оставить в комнате, а Даулис должен за нею следить. Ему оставалось лишь согласиться и пообещать, что скоро все изменится к лучшему. Данн и Маара взяли с собой пищу, но воду не захватили, ибо местность не грозила безводьем. Взошла луна, осветила окрестности, однако высмотреть какое-либо подходящее убежище им не удавалось. Рядом с гостиницей лишь хозяйственные пристройки, кладовки да сараи. Но где же искать их возможным похитителям, если не в этих сараях? Деревьев не видать, из растений вокруг один лишь камыш. Поодаль скопление скал, но они тоже кажутся очевидным убежищем, так что лучше держаться от них подальше.
Подальше к востоку сверкала в лунном свете обширная водная поверхность, и Маара с Данном направились туда, осторожно ступая по болоту. Вышли к озеру и вскоре обнаружили привязанную к пню лодку. Они улеглись в лодку и закутались в серые одеяла. Здесь царила тишина, звуки из гостиницы не доносились до озера. Разговаривать не решались, лишь еле слышно перешептывались.
— В жизни так не боялся, — прошептал Данн, и Маара согласилась:
— Нутром чую, кто-то за нами ползает.
Даже сквозь одеяла их пробирал холод. Спали поочередно. Луна закатилась, совсем стемнело, и в кромешной тьме они услышали шаги. Кто-то шлепал по болоту, шуршал камышом. Так и подмывало вскочить и убежать. Но куда? И почему преследователь один? Вряд ли Чарад или Билма ограничились бы одним исполнителем.
Черная фигура приблизилась к лодке. Неизвестный остановился, всматриваясь в камыши, в озерную гладь, заметил лодку. Может быть, уловил даже неясные очертания чего-то, лежащего на ее дне. Но тут раздался резкий крик камышовой птицы, и он, ахнув, кинулся наутек.
— Кулик, — прошептал Данн.
— Кулик, — повторила Маара.
Они лежали, вслушиваясь, но ничего более не слышали. Затем опять закричала птица. Может быть, Кулик вернулся?
Небо посветлело. Брат с сестрой выбрались из лодки, дрожа от холода, осторожно пробрались сквозь камыши, но ничего подозрительного не заметили. Открытое пространство между камышами и постоялым двором преодолели быстрым шагом, почти бегом. От постоялого двора к границе уже тянулась цепочка людей. Маара и Данн вернулись в свою комнату. Даулис сидел, привалившись спиной к стопке одеял, держал на руках Лету, гладил ее по голове. Он сообщил, что ночью кто-то скребся в ставни и в дверь, и выслушал их рассказ.
