И все же ей удалось избавиться от «красотомыслия» самостоятельно — никакие наномолекулы, операция или команда Шэй не были тому причиной.
Вот почему она стала «Резчиком».
— Но любой из нас мог тогда принять эту таблетку, — произнесла Тэлли тихо, — это несправедливо.
— Конечно, это не справедливо, но это не твоя вина, Тэлли. Ты была удачливее, поэтому теперь ты особенная. Зачем винить себя за это?
— Я никогда не говорила, что виню себя, — ответила Тэлли, — просто хочу что-то с этим сделать. Ну, так как? Я сегодня вечером иду с тобой?
— Не думаю, что ты готова, Тэлли-ва.
— Я в порядке. Ну, до тех пор, пока опять не придется одеть эти уродливые маски.
Шэй засмеялась и пристально вгляделась в лицо Тэлли, разглядывая ее татуировки.
— Я не волнуюсь по поводу твоего лица, только разума. Согласись, два бывших парня не для твоей психики.
Тэлли отвернулась: «Зейн не экс-парень».
— Ну-ка посмотри на меня, — Шэй повернула ее лицо, — ты дрожишь. Это не хорошо.
Тэлли посмотрела на свои руки. Она пнула ногой ветку в огонь. Тепло от пламени согревало ее кожу. Но холод реки навсегда остался в ее памяти. Теперь даже самый жаркий костер не способен до конца согреть ее.
— Ты так дрожишь, потому что видела Дэвида?
— Дэвида? — фыркнула Тэлли, — что это за глупая мысль?
— Не смущайся, Тэлли, невозможно всю жизнь обманывать себя.
Шэй вытащила ее нож.
Тэлли плюнула в огонь. Нет, ей не удастся застать ее врасплох:
— Я обращалась с Дэвидом, намного лучше, чем ты. Я помню это.
Шэй засмеялась и игриво толкнула ее в плечо.
— О, Босс, — сказала Тэлли, — извините, это была шутка.
— Какая разница, Тэлли?
— Не знаю. Так я могу пойти сегодня с вами к Зейну?
Шэй застонала.
— Пока мы точно не выясним, что с ним — нет. Почему бы тебе не пойти и не помочь поискать Фаусто с остальными?
— Вы действительно думаете, что они что-то найдут?
Шэй пожала плечами и соединилась через наушник с остальными «Резчиками»:
— Нужно проверить, как у них дела, — объяснила она.
Позже они все вместе стали сканировать скайборд. Дымники не могли уничтожить наушник Фаусто, не уничтожив его самого. Поэтому, если до места нахождения Фаусто будет не больше километра, скайборд это покажет. Но километра было слишком мало. Тэлли это знала. Когда она путешествовала в Дым, это заняло много дней без единых признаков цивилизации.
Если Дымники хотели исчезнуть, дикой природы было более чем достаточно.
— Но это не значит, что я должна потратить время впустую, — сказала Тэлли.
— Сколько раз тебе объяснять, Тэлли-ва? Ты теперь особенная. Ты выше ВСЕХ остальных. Пойми, ты — «Резчик», Зейн — нет. Это же так просто!
— Если это так просто, тогда почему я чувствую себя так глупо?
Шэй застонала.
— Потому, что ты имеешь одну особенность: всё время всё усложнять.
Тэлли пнула ногой огонь, создавая поток искр. Ей вспомнились дни, когда она была уродкой. Почему-то ее удовлетворение жизнью никогда не было долгим. Она все время менялась, исправляла ошибки и разрушала все, что находилось вокруг нее.
— Я не всегда была в этом виновата, — мягко произнесла Тэлли, — иногда вещи сами были очень сложными.
— Доверься мне, Тэлли. Похоже, Зейн собирается все очень хорошо запутать. Дай ему время, что бы он свыкся с мыслью стать одним из нас. Разве ты не счастлива с нами?
Тэлли кивнула, она была счастлива. Ее новое тело давало ей гораздо больше, чем целый год быть красивой. Но теперь, когда она знала, что Зейн к ним не присоединится, внутри образовалась странная пустота. Внезапно, она почувствовала себя какой-то незаконченной, ненастоящей.
— Я счастлива, Шэй-ва. Помнишь, когда Зейн и я бежали из города? И мы оставили тебя? Ну, я не смогу сделать этого снова.
Шэй покачала головой:
— Иногда мы должны отпустить тех, кто нам дорог.
— Значит, я должна была позволить тебе утонуть вчера вечером?
Шэй простонала:
— Хороший пример, Тэлли. Послушай, это для твоего же блага. Останься, если не хочешь все усложнить.
— Да, усложнение нам ни к чему, Шэй-ва, — Тэлли провела кончиком пальца по острым зубам. На языке почувствовался вкус крови.
— Как только Зейн станет особенным, я перестану усложнять все вещи, — она протянула руку, — я пообещала, теперь ты. Кровь за кровь.
Шэй уставилась на каплю крови:
— Ты клянешься?
— Да, я буду хорошим «Резчиком», и буду делать то, что ты или доктор Кейбл будете говорить мне. Только позволь мне увидеть Зейна.
Секунду Шэй колебалась, а затем провела пальцем по ножу, наблюдая, как потекла кровь.
— Все, чего я когда-либо хотела, это что бы ты была на моей стороне.
— Я тоже, — ответила Тэлли, — просто я хочу видеть Зейа в наших рядах.
— Все что угодно, что бы ты была счастлива, — сказала Шей.
Их пальцы соприкоснулись. «Кровь за кровь».
Боль отрезвила ее разум. Впервые за весь день она думала ясно. Перед Тэлли пронеслись картины прошлого: как она была уродцем, как стала красивой. Но теперь одно она знала точно: все это время она стремилась стать особенной. Даже сама того не осознавая. Теперь будущее представлялось ей в светлых красках.
— Спасибо, Шэй-ва, — нежно сказала Тэлли, — я сдержу обещание.
Шэй убрала палец и засунула нож за пояс.
— Я прослежу за этим.
Тэлли начала сосать кровь из пальца.
— Значит, я могу пойти с вами сегодня вечером, Босс?
— Думаю, теперь — да. — Сказала Шэй, печально улыбаясь, — но боюсь, тебе не понравится то, что ты увидишь.
После того, как остальные полетели искать Дымников, Тэлли и Шэй, засЫпали костер, вскочили на скайборды и полетели в сторону города.
В эту ночь Нью-Красотаун был освещен огнями фейерверков. Впрочем, как и в любую другую. Их свет проникал даже в самые дальние уголки города. Увеселительный сад, казалось, мерцал сотнями огней. С каждым взрывом фейерверков, силуэт города менялся.
Когда они пролетали над Нью-Красотауном, внизу раздались приветственные возгласы пьяных красавчиков. На мгновение Тэлли почувствовала зависть уродцев, сидящих на берегу реки и ждущих своего шестнадцатилетия. Тэлли улыбнулась. Это была ее первая поездка через Нью-Красотаун с тех пор, как она стала особенной.
— Вы когда-нибудь пропускали эти дни веселья? — спросила Тэлли. Они вместе с Шэй были красотками всего несколько месяцев, пока все не изменилось. — Это было забавно.
— Это было ужасно, — ответила Шэй, — у меня все время болела голова.
