Вот типичный диалог.
Пограничник: «Ваши документы, пожалуйста. Вы прибыли на „Бутоне“?»
Я: «Совершенно верно. Вот мой паспорт и лицензия разведчика».
Пограничник (удивленно): «Вы разведчик? Да, действительно… Полевой агент Агентурной службы… Ну-ну…»
Я: «Есть проблемы? Вашими правилами запрещено допускать на территорию Тругабы-5 (можете подставить любое другое название — И. Ш.) агентов иных цивилизаций?»
Пограничник (удрученно): «Н-нет… Пожалуйста, проходите, господин разведчик. Но вы же понимаете… г-м… что в силу вашей профессии вы будете подвергаться слежке, а ваши передвижения могут быть… г-м… ограничены?»
Я: «Конечно, конечно! Я занимаюсь своим делом, ваша контрразведка — своим. Могу идти?»
Действительно, где вы видели инструкцию, в которой было бы сказано однозначно: «Запрещено пропускать на территорию планеты агентов инопланетных цивилизаций»? Разумеется, все знают, что агентов пускать не нужно, но кто же напишет это в инструкции открытым текстом?
Итак, я вежливо прощаюсь с пограничником, иду на выход, а бедняга смотрит мне вслед, вытаращив глаза или вытянув их на присосках, или подбрасывает глаза к потолку, чтобы лучше видеть — это уж в зависимости от того, как устроены у представителей данной цивилизации зрительные органы.
Я обращаюсь в лучшую гостиницу, записываюсь в файле гостей как «агент инопланетной разведки», принимаю тахионный душ, чтобы вернуть пару часов жизни, зря потраченной в очереди на паспортный контроль, и начинаю ждать развития событий.
Чаще всего, прилетев на ту или иную планету, я знаю заранее, к какой области науки или техники относится необходимая мне информация. И если мне приносят сведения о состоянии дел в производстве оружейного фермия, в то время как мне нужно знать об изобретении в области генетического бомбометания, я с гневом отсылаю курьера обратно.
Поймите, господа, ни у разведки, ни, тем более, у контрразведки нет времени на всякие сантименты вроде подкладывания в среднее ухо тайных микрофонов или подвешивания над подушкой устройств, записывающих сны. Темп прежде всего.
Для иллюстрации вернусь к случаю, который я уже начал описывать выше, а именно — к заданию, выполненному мной на планете Тругаба-5. По словам майора Лившица, аборигены вплотную подошли к изобретению гиперонного туннелирования и в течение нескольких месяцев могли создать пушку, стреляющую быстрыми гиперонами сквозь интерпространственные туннели.
Итак, я поселился в гостинице (естественно, лучшей в городе) и разослал свои визитные карточки всем фирмам, чьи адреса нашел в телефонной книге, внесенной в память компьютера, встроенного в ключ от номера.
Первым, как я и ожидал, оказался пресс-секретарь службы контрразведки Тругаба-5 господин Аг-три-в-квадрате. Имя, кстати, вполне соответствовало внешности: у пресс-секретаря было три худощавых тела, насаженных на один позвоночник, и девять конечностей, назначение которых менялось в зависимости от требования ситуации. Как мне кажется, какая-то из конечностей (может быть даже любая) использовалась для производства потомства, но я не рискнул спросить об этом прямо, поскольку не хотел задавать вопросы, не связанные с целью моего задания.
— Господин Шекет, — сказал Аг-три-в-квадрате, — вы понимаете, надеюсь, что, получив интересующие вас секретные сведения, можете быть подвергнуты задержанию с последующим пожизненным заключением в тюрьме?
— Пожизненным или бессрочным? — уточнил я.
— Пожизненным, — твердо сказал пресс-секретарь.
— О чьей жизни идет речь в цитированном вами подзаконном акте? — осведомился я. — О моей лично или о среднестатистической?
— О среднестатистической, естественно, — сообщил Аг-три-в-квадрате. — Не мог же законодатель знать, какова продолжительность жизни конкретного агента по имени Иона Шекет!
— Меня это устраивает, — кивнул я.
Меня это действительно устраивало, поскольку среднестатистическая продолжительность жизни на планете Тругаба-5 составляла, насколько я помнил, сорок три дня и восемь часов. Не подумайте только, что бедные аборигены живут меньше какой-нибудь полевой мыши! Некоторые старожилы дотягивали аж до двухсот лет. Но статистика — наука точная, и при расчете среднестатистической продолжительности жизни тругабцы усредняли данные по всем без исключения живым существам планеты, чтобы не быть обвиненными в шовинизме по отношению к братьям их меньшим. Так что все естественно: лягушки здесь жили два-три часа, а число этих милых тварей превышало, на мой взгляд, всякие разумные пределы.
— Меня это устраивает, — повторил я, и Аг-три-в-квадрате удовлетворенно покачал тремя своими туловищами.
— Отлично, — сказал он. — Какие именно сведения интересуют моего коллегу с Земли?
— Сведения о конструкции гиперонной пушки, — сообщил я.
— Это секретная информация, — объявил пресс-секретарь.
— Конечно, — сухо сказал я. — Поэтому я ею и интересуюсь.
— Вы хорошо поняли, что вас ожидает в случае…
— Со слухом у меня полный порядок, — не очень вежливо перебил я пресс-секретаря, давая понять, что не намерен терять драгоценного времени.
— Прошу прощения, — мне послышался в словах Аг-три-в-квадрате тяжелый вздох, но я мог и ошибаться.
Вышел он, не попрощавшись — видимо, полагал, что мы еще встретимся, в чем я сильно сомневался и потому крикнул вслед:
— Прощайте, уважаемый господин!
Не прошло и пяти минут, как в дверь протиснулся следующий посетитель, оказавшийся помощником генерального конструктора гиперонной пушки. От Аг-три-в-квадрате он отличался только тем, что три его туловища не были насажены на один позвоночник, а существовали независимо, что создавало определенные трудности в разговоре, поскольку я не всегда понимал, к кому обращаться.
Пришедший тоже не хотел терять времени и потому сразу приступил к описанию конструкционных особенностей орудия. Мой компьютер едва успевал поглощать информацию, покряхтывая, если какая-нибудь формула требовала подключения новых регистров оперативной памяти. Минут через семь процедура передачи секретной информации успешно завершилась, и посетитель перестал мельтешить перед моими глазами.
— Заметано, — сказал компьютер, перегревшись настолько, что вытащил из своего словаря это устаревшее еще в прошлом веке выражение.
— Благодарю, — сказал я конструктору. — Я понимаю, как вам было неприятно передавать эти сведения потенциальному противнику…
— Не стоит благодарности, — взмахнул мой гость пятью конечностями из семи — двумя он в тот момент присосался к стене на уровне моих глаз. — Я исполняю свой долг. Передача информации — святая обязанность. Я знаю, что Аг-три-в-квадрате предупреждал вас, но считаю своим долгом еще раз предостеречь: вы сейчас слишком много знаете!
