больше никого толком и не знал. Кому его вспоминать, по кому скучать? Его посетило какое-то странное чувство пустоты. В обычной жизни он не задумывался о тех, кто ему может быть дорог, но, лишившись всего, понял, что ему было нечего лишаться. И это было самым гнетущим.
Он вновь подумал об их с Асцелией первой встречи. Он тогда сидел на кухне, пока робот-слуга искусно фехтовал встроенным в свою руку ножом и разделывал мясо. В квартиру позвонили. Он подошел к двери и открыл дверь. На пороге стояла маленькая девочка, которая тут же подбежала к нему с объятиями. Она принялась неразборчиво рассказывать о прошедшем дне в детском саду, между слов он услышал, что она назвала его папой. Робот начал издавать странные звуки, после чего, дергаясь, пронзил лежащую на доске тушку животного и левой рукой схватил правую. Да так, словно пытался оторвать её.
Девин пришел в себя. Он не мог понять смысла этих действий. И не мог понять, почему он вспомнил всё именно так. Ему казалось, что ход событий в его голове несколько изменился. Разве так он встретил Асцелию в первый раз? Но он не успел достаточно погрузиться в раздумья, так как Келмиур окликнул его.
— Я понимаю. Извини за такой вопрос, — он взял Девина за плечо.
— А, да, всё нормально. Я всё понял. Пока что не будем говорить Фонсу о сигнале. Но я хотел ещё кое-что узнать. С каких пор ты стал советником капитана? Не пойми меня неправильно, просто раньше я не замечал, чтобы вы так много общались.
Келмиур посмеялся.
— Ты ещё многого обо мне не знаешь, но у нас будет время узнать друг друга получше. Ты хорошо себя показал в том городе. Спас нас с Кэтрин… Ну ладно, не будем наглеть, давай вернём Фонсу его комнату.
Они оба вышли из комнаты. Келмиур ещё раз сказал ему: «Всё же постарайся его понять. Ему сейчас сложнее всех». Они разошлись.
Девин вышел на улицу и пошел через разбитый у корабля лагерь. Здесь понемногу обосновывались те, кто уже решил остаться на Гитери. Живя здесь, а не на корабле, они пытались привыкнуть к здешним условиям. Все «постройки» были сделаны местными умельцами из подручных материалов, отчего качество такого жилья хромало. Какое-то время им придется жить в таких вот палатках, так как в городах было опасно — большинство зданий стало бы их гробницами, настолько они были изничтожены.
«Попытаться понять. Может правда всё не так просто, как мне кажется? Клифф… не может же он просто так быть надменным и таким несносным. Или может? Так-то мы общались от силы пару часов, и я его совсем не знаю. Откуда он пришел, где был его дом, кто его вырастил, что он видел в этой жизни? Может, у него и правда есть причины недолюбливать тех, кто не работает? В конце концов, не может же наша небольшая вражда встать между мной и правом жить, а не выживать. Я попытаюсь понять его, постараюсь найти компромисс. Девин Элион, запись номер два, конец».
Он обернулся назад. Колосс во плоти — ракета царила над степью своей высотой. Он представил эту картину со стороны — стоит он, слабейшее из существ, а напротив него возвышается громадина, созданная, чтобы покорять небеса и превозмогать над силой гравитации. Она могла бы в одно мгновение навсегда перечеркнуть жизнь такого незначимого человека в истории мира. Но человек способен на всё, а машина — только подчиняться воле человека. «Найти бы ещё эту волю», — подумал Девин.
Такую ракету было невозможно не увидеть. Будь здесь наследники былой цивилизации, они бы точно заметили такую громадину посреди поля. Люди трудились над восстановлением двигателя и очисткой корабля от пены, которая уже успела сильно затвердеть.
Всем этим процессом командовал Клифф. За эти три дня они с Фонсом ни разу не пересеклись. Оба были полностью погружены в свою работу. Вот только на Клиффа груз работы давил многим больше, так как ему самому приходилось отвечать за всё, что было связано с отлётом. Не было компетентного человека, которому можно бы делегировать часть обязанностей. У Фонса же таким помощником выступал Келмиур. Непонятно, почему капитан доверился обычному охраннику, но всё же работа их группы шла заметно быстрее и эффективнее, чем у Клиффа.
Это заставило его поразмыслить над тем, чтобы найти себе помощника. Но он не мог выбрать никого из составленного им же списка кандидатов из членов команды. В нём было несколько ученых и инженеров, каждый из них имел многолетний опыт и немало заслуг. Но всё это было лишь показухой, и Клифф это прекрасно понимал. Эти все титулы и отличия они получили за «правильные» отчеты и за многолетнюю выслугу перед вышестоящими органами. Даже если на что-то они и были способны, то они были способны на это только в комфортных и безопасных условиях, а настоящие реалии не были таковыми — половина, если не больше, из них либо забилась в угол и трясётся от страха перед миром, либо уже двинулась, не выдержав здесь и недели. Последние, кстати, все как один сбежали из корабля в неизвестном направлении, кто куда. Их одолел такой животный ужас, что они не смогли совладать с собой.
Львиную часть работы в подобных экспедициях давно уже выполнял искусственный интеллект и роботы, контролируемые им. А с той немногочисленной работой, для которой всё же нужен был человек, могли справиться и младшие инженеры, та же Кэтрин в свой первый полет сделала больше, чем эти горе-ученые за три таких полета. Но почему-то их раз за разом отправляли в космос. И каждый такой полёт сопровождался всеобщим преподнесением участников экспедиции в качестве настоящих героев. О да, то, с каким размахом из кучки беспринципных лодырей делали суперзвезд и героев нельзя было и представить. Все информационные источники трубили во весь голос об их достоинстве и величии, словно пытаясь наполнить водой дуршлаг. Они не были таковыми. Эти титулы надолго с ними не останутся. Скоро мы это увидим.
Все они вызывали у Клиффа какое-то отвращение. С каждым полетом они словно становились примитивнее, их мозг слабел, они менялись не в лучшую сторону. Возможно, это происходило от вечного ничегонеделанья. Клифф за годы работы успел повидать достаточно действительно хороших специалистов, которые горели своей работой.
