начал клониться к закату.
К счастью, Василисе достало сообразительности, чтобы не тащиться ни свет, ни заря в дом отца, а потому отсыпались нечаянные любовники в её рабочей мансарде, где им никто не помешал отдаваться порочным страстям по полной. Проснулась неразборчивая в сексуальных партнёрах барышня от настойчиво лезшего прямо в ноздри кофейного аромата, чего никак не могло бы случиться, если бы пробуждающий напиток находился, как ему и положено, на кухне. Приоткрыв один глаз, Василиса с удовольствием констатировала, что её умозаключение было абсолютно верным, чашечка кофе располагалась в непосредственной близости к её носу, и держал её, разумеется, Герман.
— Очень мило, — проворковала размякшая от куртуазности своего кавалера Василиса. — Ты давно проснулся?
— Не очень, — голос Германа звучал расслабленно, но она всё равно уловила в нём непонятное напряжение. — Я тут побродил по твоему рабочему кабинету и обнаружил очень любопытные рисунки. Ты занимаешься изготовлением ювелирки?
— Нет, я всего лишь провожу экспертизу для частных аукционов, — нехотя призналась Василиса, — нужно же на что-то жить. На основной работе я занимаюсь реставрацией старинных рукописей.
— Ни за что бы не подумал, что у тебя такая скучная работа, — Герман пожал плечами и отвернулся, как бы выражая своим жестом разочарование, и Василисе тут же захотелось как-то оправдаться, хотя вроде бы было не в чем.
— Вовсе не скучная, — вскинулась она, — у меня есть доступ к таким раритетам, до которых простым людям вовек не добраться, да и непростым тоже.
— Мне кажется, что молодой привлекательной женщине гораздо больше подходит работа с драгоценными вещицами, нежели с полуистлевшими рукописями, — походя заметил Герман, попутно натягивая штаны.
— Большинство этих якобы старинных вещиц являются современными подделками, — Василиса пренебрежительно фыркнула и тоже начала одеваться, — к тому же безвкусными подделками.
— Настоящее произведение искусства никто не станет продавать на подпольном аукционе, — резонно заметил Герман, — что вовсе не говорит о сомнительной подлинности всех этих аляповатых брошек, которые ты бракуешь как подделку. Именно так и принято было украшать себя триста лет назад.
— Согласна, имитация выполнена мастерски, — Василиса быстренько нацепила на своё лицо маску профи, утомлённого идиотскими замечаниями дилетантов, — похоже, мошенники имеют дело не с рисунками, а непосредственно с изделиями, которые и копируют очень тщательно.
— Тогда почему ты считаешь, что это подделки? — удивился Герман.
— Их выдаёт современная машинная обработка камней, — на этот раз в голосе эксперта прозвучало неприкрытой злорадство. — Лень им вручную шлифовать и огранять камушки.
— Вручную? — Герман с любопытством посмотрел на самоуверенную дамочку. — А с чего ты взяла, что триста лет назад не было машин?
— Так ведь электричество придумали только в девятнадцатом веке, — парировала та.
— Это тебе в школе рассказали? — на этот раз злорадство прозвучало уже в голосе Германа. — Напрасно ты доверяешь учебникам, они врут. Лучше покопайся в тех манускриптах, доступом к которым ты хвастаешься. Хочешь пари?
— О чём будем спорить? — Василиса откровенно растерялась.
— Если ты обнаружишь, что триста лет назад люди уже вовсю использовали электричество, то публично извинишься перед нанимателем за свои ошибки с экспертизой, — тут в глазах Германа загорелся азартный огонёк. — Идёт?
— А если выяснится, что учебники не врут? — ехидно поинтересовалась Василиса.
— Тогда я подарю тебе старинную брошь, наподобие тех, которые ты приговорила раньше, — отрезал спорщик, — и тебе больше не придётся заниматься этой халтуркой.
Думала ли Василиса, беспечно соглашаясь на глупое и надуманное пари, что оно откроет ей путь к таким тайнам, о которых она даже не мечтала? Наверное, в тот момент спор с Германом показался ей просто забавным приключением, которое подбросила ей судьба, чтобы в очередной раз испытать непоседу на вшивость. Ей даже не пришло в голову, что этот удивительный мужчина вошёл в её жизнь вовсе не случайно, да и обстоятельства, которые привели его в постель беспечной барышни, тоже не были просто игрой слепого случая.
— Я не понимаю, — на ошарашенной физиономии Врана застыло такое нелепое выражение детской обиды, что его куратор не смог удержаться от ехидной усмешки. — Мы же спасатели, наша задача — вытаскивать из Игры заблудившихся игроков, так почему я должен мешать одному из них пройти через барьер?
— Похоже, ты невнимательно изучил задание, — в голосе куратора послышались недовольные интонации, — я ведь чётко дал тебе понять, что этот конкретный игрок принадлежит к клану Транзари, с которым Арокани сейчас враждуют. Так что в данный момент нам не выгодно возвращение их игрока.
Обвинение сталкера в невнимательности было абсурдным и надуманным, ведь задание передавалось телепатически, и Вран чисто физически не смог бы упустить какую-то деталь или неверно истолковать полученные инструкции. Куратор явно пытался уйти от прямого ответа, прикрываясь политикой, и это было плохим знаком.
— Кланы постоянно враждуют между собой, — осторожно заметил Вран, — но раньше я не слышал, чтобы из-за этого они нападали на чужих игроков.
— Ты много чего не слышал, — огрызнулся куратор. — Отрасти сначала свою решалку, а уж потом берись обсуждать решения членов клана. Я не собираюсь тратить своё время на твои неуместные домыслы. Есть вопросы по заданию, помимо его целесообразности?
— Есть, — Вран решил не злить своё непосредственное начальство и перешёл к конкретике. — Какими средствами мне разрешено пользоваться?
— Любыми, — отрезал куратор, — можешь хоть пристрелить своего клиента.
— Длительность миссии? — задание нравилось Врану всё меньше, но он пока не был готов к открытому бунту.
— Не ограничена, — на губах куратора появилась злорадная улыбочка. — Когда наши кланы заключат сделку, я сам тебя отзову через стража той локации.
А вот это уже была настоящая подстава. По сути, сталкера тупо ссылали в мир Игры на неопределённый срок, оставляя ему единственную возможность вернуться, убив игрока конкурирующего клана. Но ведь не секрет, что рано или поздно кланы всё равно помирятся, они всегда так поступают. И не потребуют ли Транзари в качестве одного из условий сделки голову сталкера, отправившего их игрока на перевоплощение? Отчего-то Вран даже не сомневался, что со стороны Арокани особых возражений не последует, его просто сдадут в качестве компенсации за причинённый ущерб. И что тогда? В лучшем случае провинившегося сталкера ждёт изоляция на очень долгий срок, а в худшем… Что ж, со сталкерами тоже иногда случаются несчастные случаи при переходе через барьер.
Конечно, можно было бы гордо отказаться от выполнения задания, которое в явной форме противоречило кодексу спасателей, и если это задание не служит цели загнать Врана в ловушку, то его отказ будет принят куратором с пониманием. Возможно, его на время отстранят от работы или отправят на переаттестацию, но этим дело и ограничится. Однако
