Их приходится удерживать силой. Силой земного притяжения.
Но вот птиц — тех даже силой нелегко удержать. Их тянет, вечно тянет куда-то в другие миры, откуда прилетели их предки. Они рассказывают своим птенцам сказку о далекой планете птиц, и птенцы, едва вылупившись, уже порываются лететь.
А куда лететь? Об этом не говорится в сказке.
И птицы летят, куда несут их крылья, надеясь, что крылья их унесут далеко. И каждый раз, улетая, они прощаются с Землей навсегда, и Земля возвращает их силой своего притяжения.
Потому что как ни притягательна сказка, а из жизни не улетишь. В жизнь можно прилететь — из сказки, из мечты или откуда-нибудь со звезд, как утверждает гипотеза.
Может быть, ошибочная гипотеза, но она многое объясняет.
Объясняет, почему растения зарываются в землю, почему животные бегают по земле и почему птицы летают. Она объясняет, почему мы, бродяги, все стремимся в какую-то даль и вечно ищем какую-то сказку…
Как далеко уводят порой гипотезы!
Одна из них нас привела на Землю.
Динозавры стали динозаврами потому, что им не хватало кислорода, — так утверждает гипотеза, возникшая в более поздние времена. Чем меньше кислорода, тем больший требуется дыхательный аппарат, а чем больше дыхательный аппарат, тем, естественно, больше требуется ему кислорода.
Только мир, в котором трудно дышать, рождает гигантов. Гигантами становятся те, кому трудно дышать.
Муравьям легко дышится. Поэтому они муравьи.
Это были странные существа, — сказано о них в позднейшей литературе. — При значительном обилии ног они были малоспособны к передвижению.
Правда, суша в то время не представляла никакой ценности, поскольку она никому не принадлежала.
При всем обилии видов Трилобитов, — говорится о них в позднейшей литературе, бросается в глаза крайняя однотипность их примитивной организации и особенно развития.
Потоп действительно был после них — они не дожили до потопа. Они вымерли от обычного похолодания, не догадавшись переселиться в более теплые места. Динозавры отличались большими размерами, но смекалкой они не отличались.
Точка зрения ихтиологии: самцы привлекают самок светом своих щечных огней.
При этом нужно, конечно, учитывать роль воспитания и внешней среды. Насекомое, вступающее в жизнь, приучается к самостоятельности не с начала трудовой деятельности, как у людей, и даже не с детства, как у животных, а прямо-таки с эмбрионального состояния. Ведь насекомые и сами маленькие, как дети, им было бы трудно носиться со своими детьми, как это делают многие другие родители. Поэтому насекомые предоставляют своим эмбрионам полную свободу действий: живи как хочешь, питайся — как хочешь, как хочешь выкарабкивайся из своего эмбрионального состояния и устраивай свою личную жизнь. Эмбрион, имеющий личную жизнь, называют личинкой. (Прим. педагога.)
Для многих это и сейчас затруднительно. (Прим. очевидца.)
Насекомые любят тепло, но при их величине удержать тепло очень трудно. Им просто негде его удержать. Высшим животным теплота дана природой, теплота у них в крови и переходит от поколения к поколению. Насекомые этого лишены. Чтобы иметь пригодные для жизни условия, они не могут рассчитывать на дядю или на дедушку, они должны сами создавать себе эти условия — ведь не зря их приучили к самостоятельности в эмбриональном детстве. Поэтому, чтоб было теплей, им приходится много двигаться. В покое у них понижается температура, в движении — повышается. Иногда до 42 градусов Цельсия, но это для них не смертельно. Двигаться не смертельно, смертельно — не двигаться. Так они считают, и совершенно в этом правы. (Прим. педагога.)
Этот период наступает за периодом эмбрионального детства, и насекомых тогда совсем не узнать: такие они тихие, смирные, уравновешенные. Их даже называют куколками, настолько они ведут себя идеально. (Прим. педагога.)
Справедливость требует признать, что не все насекомые научились летать даже те, кого мы сейчас относим к разделу Крылатых. Когда Блохе приходится представлять раздел Крылатых Насекомых, она всякий раз впадает в конфуз, потому что сама-то она бескрылая. Получается, что она села в чужие сани и заехала в чужой огород. Не залетела, заметьте, а заехала, потому что Блоха не летает. Конечно, можно сказать, что, дескать, на то она и Блоха. Что она паразит, и поэтому не летает. Все летают, а она, паразит, не летает. Но если Блоха не летает, то она хотя бы прыгает (ведь и в авиации так: одни летают, другие прыгают, а она, паразит, только проходит по разделу крылатых). (Прим. моралиста)
