Поцеловав ее, Бен взял тарелки, передал Дюку слова Руфи, потом обнаружил на одной из кушеток Джилл — похоже, она спала. Присев рядом, он с наслаждением смотрел на нее, думая, что Джилл и Доун похожи друг на друга даже больше, чем ему сначала показалось. Тело Джилл было покрыто ровным загаром, такого же оттенка, как у Доун, сложение было одинаковое, и в покое даже черты лица делались похожими.
Тут он заметил, что глаза у нее открылись, она улыбнулась:
— Ты есть Бог, милый. Ой, какой чудный запах!
— Ты прелестна. Я даже не хотел тебя будить. — Придвинувшись, он сунул ей в рот кусок яичницы. — Это я сам готовил, правда, с помощью Руфи.
— Здорово. Ты меня не разбудил, я просто валялась, пока ты не пришел. Всю ночь не спала. — Джилл потянулась.
— Совсем?!
— Глаз не сомкнула. Но чувствую себя великолепно. Это я намекаю, что есть очень хочется.
И он накормил ее. Она даже не стала вставать.
— А ты поспал? — наконец спросила она.
Бен отвел глаза:
— Немного.
— А Доун удалось поспать, хотя бы пару часов?
— Пожалуй, больше.
— Ага, с ней все в порядке. Представляешь, нам теперь достаточно двух часов, а раньше требовалось восемь. Я знала, что эта ночь будет для вас счастливой, только беспокоилась за Доун — ей надо было хоть чуть-чуть отдохнуть.
— Да, ночь была чудесная, — признал Бен. — Хотя меня и удивило, что ты, как бы это сказать, так пихнула ее ко мне.
— Ты шокирован? Ну, я-то тебя знаю, Бен. Я тоже испытала соблазн, мне так хотелось провести с тобой ночь, милый!
Но когда ты явился, ревность из тебя так и выпирала. А теперь, по-моему, она испарилась, а?
— Похоже.
— Ты есть Бог. У меня тоже была чудесная ночь, и я не переживала за тебя, зная, что ты попал в хорошие руки. Лучшие — лучше моих.
— О нет, Джилл!
— Неужели? Я грокаю у тебя остатки ревности, но мы их смоем… — Сев, она коснулась его щеки и трезво промолвила: — И еще до вечера, милый. У меня несколько любимых братьев, но когда ты пойдешь на церемонию Воды, я желаю, чтобы ты был совершенством.
— Гм… — Бен умолк.
— Ожидание существует, — сказала она. Потянувшись к краю кушетки, она вынула из пустоты сигареты.
Радуясь случаю сменить тему, он заметил;
— А ты тоже научилась ловкости рук.
Джилл улыбнулась.
— Пустяки, «я всего лишь яйцо», говоря словами нашего учителя.
— Как ты это сделала?
— Так, просто свистнула — по-марсиански. Сначала грокаешь предмет, потом грокаешь, чего ты от него хочешь, и… Майк! — замахала она рукой. — Мы тут, милый!
— Иду. — Подойдя прямо к Бену, Человек с Марса поднял его на ноги. — Ну-ка, дай мне поглядеть на тебя, Бен! Боже, ну и рад я тебя видеть!
— А я рад тебе. И рад, что я здесь.
— А что ты там говорил насчет трех дней? Три дня, еще чего!
— Я ведь работаю, Майк.
— Посмотрим. Девушки так волнуются, готовятся приветствовать тебя вечером Могли бы и успокоиться, а то толку от них не будет.
— Пэтти изменила расписание, — влезла Джилл. — Доун, Руфь и Сэм сделают все необходимое. Пэтти отменила дневное выступление, так что ты свободен.
— Отличные новости! — Присев, Майк положил голову Джилл себе на колени, потянул Бена к себе, обнял его, вздохнул. Он был одет в щеголеватый деловой костюм, который Бен на нем уже видел.
— Ох, Бен, никогда не читай проповедей. День и ночь я ношусь с бешеной скоростью с одной службы на другую, объясняя людям, почему никогда не надо спешить. Тебе, вместе с Джубалом и Джилл, я обязан больше, чем кому бы то ни было на всей планете, и что же? В первый раз за все время я наконец могу сказать: привет, Бен! Как дела? Вид у тебя отличный. И Доун сказала мне, что ты в форме.
Бен покраснел:
— Со мной все в порядке.
— Хорошо. Сегодня на охоту выйдут хищники. Я грокну и помогу тебе. В конце ты станешь свежее, чем в начале, — верно, мой Маленький Брат?
— Да, — согласилась Джилл. — Бен, Майк может дать тебе силу, физическую, а не только лишь моральную поддержку. Я сама немного умею, а Майк и правда все может.
— Джилл тоже многое может, — Майк погладил ее. — Маленький Брат — опора для многих. Прошлой ночью она прекрасно выступила. — Улыбнувшись ей, он пропел:
Такой, как Джилл, ты не найдешь,
Возьми хоть миллион,—
Ты с ней нигде не пропадешь—
С прекрасной Джиллиан!
Верно, мой Маленький Брат?
— Фу, — отвечала Джилл, зардевшись от удовольствия, прижимая к себе его руку. — Доун такая же, как я, и с ней тоже не пропадешь.
— Но Доун сейчас внизу, опрашивает тех, кого я ей указал. Она занята, а ты нет. Важное различие, не так ли, Бен?
— Возможно. — Кэкстону было не по себе, ему хотелось, чтобы они либо перестали обниматься, либо позволили ему уйти.
А Майк ласкал Джилл, продолжая обнимать Бена… и Бену пришлось признать, что Джилл его поощряет. Майк серьезно произнес:
— Бен, прошлой ночью, помогая группе совершить прыжок в Круг Восьмой, мы так перевозбудились. Дай я расскажу об уроках Шестого Круга. У нас, людей, есть нечто такое, о чем марсиане даже не подозревают. Я хочу объяснить тебе, насколько это драгоценно… особенно ценно потому, что я узнал про все… потому что я понимаю, каково тому, кто этого не имеет. Разделение живых существ на мужчин и женщин — блаженство. Бог создал Мужчину и Женщину, величайшие сокровища, которых мы, кто сами суть Бог, не сумели бы изобрести. Джилл?
— Прекрасно и верно, Майк, и Бену известно, что это — истина. Спой песенку про Доун, милый.
— О’кей…
Наша Доун вся пылает,
Грокнул Бен, что никогда
Она трусов не надевает,
Только шляпу иногда.
Джилл хихикнула:
— Ты ей самой это пел?
— Да, и она ответила «приветом из Бронкса»— есть такой веселенький звук, сама знаешь. А еще она передала Бену поцелуй. Слушайте, в кухне у нас кто-нибудь есть? Я уже пару дней ничего не ел. Или пару лет?
— Там Руфь. — Бен попытался встать.
Майк усадил его.
— Эй, Дюк! Кто бы испек мне кучу блинов, высотой с тебя, да принес бы кувшин кленового сиропа?
— Сделаю, — отвечал Дюк.
— Ну, я не настолько голоден! Лучше поищи Тони или Руфь.
Притянув Бена к себе, Майк спросил:
— Бен, я грокаю, что ты не совсем счастлив?
— Что? О, все в порядке! — опустил глаза Бен.
Майк посмотрел ему в лицо.
— Эх, если бы ты знал язык, Бен! Чувствую, что тебе не по себе, но не вижу твоих мыслей.
— Майк… — произнесла Джилл.
Посмотрев на нее, Человек с Марса перевел глаза на Бена.
