Натан Ли поднял глаза. Долговязый солдат стоял над телом Окса с ножом в руке. Натан Ли понял, что бежать нельзя. Ноги словно вросли в землю: он не шелохнулся, когда крестоносцы окружали его.
— Что они с ним делают?
Миранда вцепилась в край телемонитора. Она еще не отошла от потрясения. Пока спала, ее возлюбленный ушел за реку и пропал. И появился вновь.
Спрятанная в каком-то укромном уголке лагеря камера Иззи ни на секунду не прерывала трансляции. Толпа о ней понятия не имела. На переднем плане тела и лица двигались словно в хороводе, то заслоняя, то открывая обзор. В паузах был виден крест вдали.
Вместе с капитаном Миранда наблюдала, как Натан Ли появился из массы людей и прыгнул на Окса, как тигр, а потом остался один против легиона воинов. С такого расстояния все это напоминало суету муравьев. Нож — слишком мелкий, чтобы разглядеть, но о котором легко догадаться, — вывел из игры Окса, а Натану Ли подарил на время безопасность.
Ее сердце словно обратилось в камень. Она недолюбила. И все-таки Натан Ли не устоял перед прошлым и отправился в лагерь. Развернувшаяся на экране месть казалась отсюда такой незначительной.
Но вот он отступил от Окса, и тот поднялся на ноги, а толпа снова заслонила происходящее от Миранды.
— Что же будет? — проговорила она.
Капитан впился взглядом в экран.
— Вон, — сказал он. — Над их головами. Видите?
Она видела.
Крест Иззи начал заваливаться.
Полночь
Она наблюдала, как растворился след Иззи, став черным пятном на желтовато-зеленой спутниковой картинке. Никто не мог сказать наверняка, были ли это на самом деле он и Натан Ли там, внизу. Сквозь завесу вьюги и ночи все, что могло пробиться на картинку монитора с высоким разрешением, — это их тепловые сигнатуры. Но Миранда знала, что Натан Ли прикроет друга от ветра и будет держаться до конца.
С дюжину разнообразных изображений с этого и других спутников мерцали на расставленных по комнате мониторах. Картинки с разрешением среднего качества использовали масштаб в одном дюйме миля и показывали сгустки тепла многочисленных человеческих тел, выглядевших неподвижными. Но, скомпилировав изображения за последние двенадцать часов и прогнав их на высокой скорости, эксперты ASTER смогли выявить начало массового исхода. Обширные бесформенные очертания — сотни тысяч людей — удалялись от эпицентра. Структура толпы менялась наиболее активно перед закатом. А потом люди, словно в трясине, увязли во тьме, резко упавшей температуре и разгулявшейся метели.
Большинство из них, не одолев и полумили, встали на ночлег. Впрочем, главное было ясно: пилигримы уходили или пытались сделать это. Осада снята. Город им больше не нужен. В Лос-Аламосе не сумели дать этому точное объяснение, однако уход паломников совпал с появлением в долине Натана Ли. Может быть, именно он уговорил Окса отправить паломников домой. Или предостерег от ужасных последствий, или предложил себя в качестве заложника, или указал им новое направление движения. В общем, что-то в этом лагере произошло.
По всему Лос-Аламосу люди праздновали, будто окончилась большая война. Вечером в Центре Оппенгеймера прошла межрелигиозная служба, транслировавшаяся по телевидению для тех, кто не смог прийти. Миранда краешком глаза ухватила несколько фрагментов. На фоне снятого со спутника отступления паломников городские священники, пасторы, муллы, раввины и буддийские монахи возносили хвалу в связи с избавлением горожан. Они молились за тех бедных людей, что попали во власть снежной бури, разгулявшейся в долине. Было легко думать и говорить о враге с состраданием — теперь, когда он умирал у их ног.
Странное дело: недовольными остались лишь генералы. Город был спасен, но они упорно отказывались признать это.
— Сейчас все стало хуже, чем прежде, — заявил один из них Миранде. — Этот болван поломал нам всю картину.
Болван, надо думать, — Натан Ли. Миранда взвилась:
— Чего вы еще хотите? Мы спасены. Просто он опередил вас, в этом все дело?
— У нас приказы, — ответил ей генерал.
— Чьи приказы? — Но она уже догадалась. Ее отца, повелителя земных недр. Они верили в Эббота и его несокрушимую соляную крепость. — И какую же вашу великую стратегию поломал Натан Ли? Они уходят!
— Вот именно, — недовольно процедил генерал.
Это был максимум информации, которую Миранда сумела получить от военных. Но каким образом отход паломников мог разрушить стратегию генералов? Она попыталась отыскать доводы против. В какой мере приход пилигримов способствовал их стратегии? Миранда бросила гадать. Очевидно, нечто большее было приведено в движение, и Натан Ли сорвал им все планы. Или почти разрушил их. Генерал был раздосадован, но не сломлен. События дня: атака Натана Ли, падение креста с Иззи, массовый исход — случились некстати и причинили беспокойство. Она видела, как генералы в срочном порядке адаптируются к изменившейся ситуации. Их план был еще жив.
— Хотите войны, — догадалась Миранда.
— Мы хотим максимальной безопасности.
— Теперь она есть, — сказала Миранда. — Завтра к этому времени паломники уйдут. Можете вложить мечи в ножны.
— Это обманный маневр, — сказал генерал. — Они отходят в леса. В свои туннели. Занимают позиции.
— Какие леса? Какие туннели? — потребовала объяснений Миранда.
Она была поражена. Критерием вояк оставался Вьетнам. А может быть, Афганистан или галлы. Варвары ведь тоже были дикарями.
— Они ведь собрались в одном месте — все разом, последние выжившие, — сказал генерал. — А теперь где их искать? Они уходят.
— Дайте им убраться восвояси, — приказала Миранда. — Зато мы теперь можем спокойно жить в городе.
Генералы отбыли, но их подчиненные офицеры остались: кружили по комнате, склонялись над мониторами, регистрировали координаты, что-то записывали. То и дело кто-то из них выходил позвонить. На фоне всеобщего ликования с физиономий военных не сходило выражение безысходности, словно Судный день уже наступил. Остальные воспринимали происходящее как праздничную вечеринку в офисе: счастливые лица, маленькая сосенка с бумажными украшениями, нити гирлянд с лампочками в форме красных перчиков на стене.
Миранда тихонько сидела в своем углу. Ей не хотелось портить людям праздник. Отступление было тем, о чем они не смели даже мечтать. Теперь можно было выбираться на воздух, наслаждаться солнечным светом, продолжать исследования, заботиться о выживших, искать вакцину. Их домом был город, а не подземелье ее отца.
