– Что ты мне тут жалобы разводишь! Не хуже тебя всё это знаю! – Серго вспыхивает, как порох. – А всё равно отступать нам нельзя и некуда. Только вперед! Так что забери все эти бумажки и иди! Жду от тебя конкретных деловых предложений, а не плача насчёт непреодолимых трудностей, – заканчивает он на немного более спокойной ноте.
Вот так с ним и беседуем. Уже не первый раз…
В марте, буквально накануне съезда, были подведены итоги двух лет пятилетки. Не вдаваясь в дебри экономического анализа, скажу только, что темпы роста промышленности превысили контрольные цифры по оптимальному варианту. Однако при этом производство предметов потребления отставало от плановых наметок, а расход капитальных вложений – превышал их. Не удалось достичь контрольных цифр по росту производительности труда и снижению себестоимости даже по минимальному варианту.
На открывшемся 14 марта XVI съезде ВКП(б) развернулась предвиденная мною нешуточная борьба. Нет, кроме дежурных филиппик в адрес троцкистов и левых уклонистов больше никаких политических выпадов на съезде поначалу не было слышно. Но уже в отчетном докладе ЦК, с которым выступил И.В.Сталин, было ясно и недвусмысленно заявлено о необходимости увеличить темпы социалистического строительства.
Впрочем, от аналогичного призыва в знакомой мне истории, который так же прозвучал в 1930 году и тоже на XVI съезде, эта речь Сталина всё же отличалась. История, сворачивая на проторенный путь, всё же не попадала в ту же самую колею. Сегодня председатель Совнаркома, говоря о необходимости расширения фронта капитальных работ, не просто призывал без оглядки пересмотреть показатели пятилетки в сторону повышения. Было видно, но что он все-таки отдает себе отчет, что простым росчерком пера и волевым нажимом проблема не решается.
– Некоторые товарищи, опьяненные успехами первых лет пятилетки, уже начинают поговаривать, что теперь нам всё нипочем, и любые высоты по плечу, стоит только партии бросить клич, – своим обычным спокойным голосом обращался Иосиф Виссарионович к залу. – Таким товарищам полезно было бы напомнить слова Ленина о комчванстве, о том, что попытки решать все вопросы одним только коммунистическим декретированием ни к чему хорошему не приведут. Бюрократические утопии нам нужны! – веско заявил он, сделав коротенькую паузу.
– Одного лишь желания как можно быстрее продвинуться вперед недостаточно. Это желание должно быть подкреплено, во-первых, точным экономическим расчетом, и, во-вторых, настойчивыми организационными усилиями, позволяющими мобилизовать волю рабочего класса, инженеров, техников, руководителей на достижение поставленных целей. Увеличить темпы – непростая задача, товарищи, – Сталин избрал доверительный тон для обращения к делегатам. – Дополнительные капитальные вложения по щучьему велению не получить. Для этого необходимо пополнить наш бюджет. Однако те предприятия, которые мы начали строить в соответствии с пятилетним планом, только-только начинают вступать в строй, и доход в казну начнут давать не сразу. Как же быть? – председатель Совнаркома снова сделал маленькую паузу, акцентирующую его последние слова.
– Колоний, которые можно ограбить, как это делают империалистические державы, у нас нет, доброго заокеанского дядюшки, который спешит нам на помощь с многомиллионными кредитами – тоже. Выход один – мобилизовать наши внутренние резервы!
После этого заявления Сталин стал перечислять вполне резонные меры по снижению себестоимости продукции, обеспечению режима экономии, по рационализации производства, борьбе с браком, налаживанию трудовой дисциплины, по повышению квалификации работников, чтобы успешно освоить новую технику и добиться на этой основе роста производительности труда. Не забыл помянуть и про развертывание социалистического соревнования, и про всемерное развитие инициативы снизу.
– Но всех этих мер может быть недостаточно, товарищи, – сурово заметил Иосиф Виссарионович. – Пока они дадут необходимые результаты, пройдет некоторое время, а увеличить капитальные вложения нужно уже сейчас. Поэтому Центральный Комитет предлагает обсудить возможность, ради ускоренного решения задач социалистического строительства, временно пойти на такие крайние меры, как повышение некоторых розничных цен, увеличение налога с оборота для предприятий лёгкой и пищевой промышленности, увеличение налогообложения частного капитала и зажиточной части крестьянства. Кроме этого, предполагается провести широкое распространение, разумеется, на началах полной добровольности, второго, значительно расширенного выпуска займа индустриализации.
– Некоторые наши товарищи опасаются: а не приведет ли такой усиленный нажим в сторону индустриализации к тому, что наше хозяйство вдруг захромает на свою вторую, крестьянскую, ногу? Сможет ли село дать необходимое количество сырья для быстро растущей промышленности, и хлеба – для растущего пролетарского населения городов? Должен сказать вам, что эти опасения небеспочвенны, – веско бросил Сталин. – Да, на село уже пошла современная техника. Да, коллективный сектор в деревне растет день ото дня. Но пока эти усилия ещё не дали большой отдачи, а чтобы оснастить село новой техникой в необходимом количестве, нужно двинуть вперед строительство новых фабрик и заводов. Через два-три года, я уверен, мы уже не узнаем наше село. Но как же быть сейчас? Думаю, надо попросить село о своего рода хлебном займе. Временно, на следующие три года, ввести порядок, при котором сельхозналог вносится натурой по определенным нормам, а сдатчикам налога выдаются облигации сельскохозяйственного займа, которые будут затем погашаться товарами, пользующимися наибольшим спросом.
Та-а-к, а вот последнее – это что-то новенькое. Хотя вру, подобная идея фигурировала в одной из моих записок, которые я составлял, дай бог памяти, ещё в 1925 году. Но хитер товарищ Сталин, ой хитер! Не стал выдавать свою позицию за волю ЦК, а бросил косточку делегатам, с недвусмысленным посылом: хотите дополнительные капиталовложения в свои области, районы, города – голосуйте за предложенную политику. А заодно поставил в неудобное положение «правых»: теперь им нельзя просто кричать об авантюризме и необдуманных скачках, а придется разбираться во всей той системе мер, которая была изложена Иосифом Виссарионовичем. Да и обвинения в том, что он заимствовал свою программу у троцкистов и зиновьевцев – не пройдут. Бросать такие обвинения – значит, идти на открытый политический разрыв, а на это «правые» ни за что не решатся. И уж точно не на съезде.
И все же полемика вокруг отчетного доклада, хотя и велась в острожных выражениях, показала, что в ЦК есть разные подходы, как к трактовке, так и к методам разрешения хозяйственных проблем.
