Осецкий, Виктор Валентинович, ввел в заблуждение руководящие органы партии и правительства, и, организовав не вызванные необходимостью закупки военной техники за рубежом, нанес государству значительный ущерб, измеряемый суммой примерно в 30 тысяч американских долларов. Осецкому было известно, поскольку он сам принимал участие в утверждении соответствующих решений, что мы приобретаем у германской фирмы Бютаст образцы и техническую документацию для производства автоматической зенитной пушки калибра 20-мм. Несмотря на это, он организует приобретение аналогичного зенитного орудия у швейцарской фирмы. Чтобы скрыть наличие этой совершенно излишней закупки, Осецкий проводит ее не по линии Спотэкзака Наркомата внешней торговли, а по линии спецзакупок через ОГПУ. Тем самым товарищ Осецкий виновен не только в нанесении прямого денежного ущерба Советскому государству, но и в действиях, которые могут быть расценены, как направленные на обман партийно-государственного руководства. У меня все, – с этими словами Ежов поднял голову и посмотрел на сидящих во главе стола. Дождавшись кивка – от Сталина, а не от председательствующего Кагановича, – он садится на место.
Какие будут предложения? – берет бразды правления в свои руки Лазарь Моисеевич.
Заслушать объяснения товарища Осецкого, – бурчит Орджоникидзе, не глядя на меня.
Каганович задумывается на несколько секунд, мимолетно переглядывается со Сталиным и важно произносит:
Слово для объяснения предоставляется товарищу Осецкому.
Резко (наверное, даже излишне резко) встаю с места, и, стараясь сдержать волнение и не запинаться, начинаю:
В первую очередь должен категорически отвергнуть обвинения в обмане руководства партии и правительства. Заказ на автоматические зенитные пушки 1S фирмы Werkzeugmaschinenfabrik Oerlikon был одобрен в установленном порядке Центральным Военно-промышленным управлением, а затем и Комиссией обороны при СНК СССР. Или же товарищ Ежов полагает, что в этих органах заседают не ответственные руководители, а дети малые, которым можно подсунуть на подпись что угодно? Кроме того, я вовсе не скрывал, что считаю недостаточной закупку через фирму Bütast автоматической зенитной пушки разработки заводов Rheinmetall в Германии, а решение о развертывании ее серийного производства – неправильным. Завод №8 имени Калинина, которому поручено это дело, не справился даже с производством автоматической зенитной пушки собственной разработки. А копирование немецкого образца требует еще более высокой культуры производства, что подразумевает наличие более высокоточных станков, более квалифицированных рабочих и более качественных сталей, по сравнению с тем, как обеспечен ими завод №8 сегодня. Если была надежда на тех специалистов, которые делали во время империалистической войны автоматические пушки Максим и Виккерс, так если из них кто сейчас и остался на работе, так на заводе «Большевик» в Ленинграде, бывшем Обуховском. А поставка стволов для этих зениток с Саратовского завода №92 не обеспечивает необходимой живучести, что уже доказали испытания.
Это мое мнение отражено в протоколах заседаний Центрального Военно-промышленного управления, копии которых я готов предоставить Николаю Ивановичу, поскольку он не удосужился разыскать их сам. Там же я настаивал на закупке и других образцов автоматических пушек, как у швейцарцев, так и у шведской фирмы Bofors. Объяснил я и необходимость такой закупки – нашим конструкторам нужно изучить различные технические решения, заложенные в эти автоматические артиллерийские системы, и на их основе разработать собственные образцы. Такие, которые давали бы приемлемые тактико-технические характеристики, и при этом отвечали технологическим возможностям производства на наших заводах. И это не просто мое мнение. Заказ для включения в список спецзакупок вовсе не был высосан товарищем Осецким из пальца, а сделан на основе заявки конструкторского бюро автоматического оружия Ковровского инструментального завода №2. Копию заявки я тоже готов предоставить Николаю Ивановичу, – и с этими словами я беру папку с документами, которую держал в руках, делаю несколько шагов вперед и кладу ее на стол. Нет, не перед Ежовым, а перед Кагановичем. Или, если угодно, перед Сталиным – сидят-то они бок о бок.
Товарищи, – поворачиваюсь на голос и вижу жесткое, суровое лицо секретаря ЦК Андреева. – Вопрос явно не подготовлен.
Что ви предлагаете, товарищ Андреев? – негромко спрашивает его Иосиф Виссарионович.
Передать вопрос в ЦВПУ, – пусть создают комиссию и разбираются в своих внутренних дрязгах сами, прежде чем вываливать все в сыром виде на нас, – отвечает Андрей Андреевич. В отличие от известной мне по прошлой жизни истории, он сейчас занимает пост заместителя председателя ЦКК и секретаря ЦК, курируя развитие тяжелой промышленности.
Есть другие предложения? – вклинивается в диалог Каганович. – Нет? Ставлю на голосование. Кто за? Против? Воздержавшиеся? Принято единогласно…
