Ознакомительная версия.
– Со смертью играть опасно, – согласился Александр, – лучше с ней вообще не играть.
– Поэтому я придумал игру в мастера профессии, – улыбнулся Алексей. – Суть ее в том, чтобы выполнять все задачи хорошо или идеально, тогда любые риски и подозрения снижаются до минимума. Это очень сложно, и часто адреналина совсем нет. Все тихо, размеренно, спокойно, но в случае успеха результат вызывает не меньшее удовлетворение, чем ощущение опасности.
– Любишь рисковать? – улыбнулся Александр. – Я думал, ты все планируешь заранее. Точный расчет и здравый смысл.
– Расчет и смысл всегда в приоритете, но без импровизации никак. Я опытный и осторожный, но всегда найдется более осторожный противник. Остается только одно преимущество – скорость! Кто быстрее, тот и жив.
Александр замолчал, внимательно посмотрел на Алексея. Затем неожиданно схватил зажигалку со стола и кинул в него. Алексей быстрым движением поймал зажигалку прямо у своего лица, на котором при этом не отразилось никаких эмоций.
– Предсказуемость путь к смерти, – небрежно заметил Алексей и положил зажигалку в карман.
– Ты быстрый. Очень быстрый. Я думаю, ты очень опасный противник.
– Опасный. Надеюсь, мы всегда будем играть на одной стороне, – ответил Алексей и немного задумчиво добавил: – В молодости я был быстрее. Лучше многих. Но я выполнял задачи, которые не вызывали у меня морального восторга, работал ради пустых идей или за деньги, по сути, я тратил свое время зря.
– Большинство людей живут долгую жизнь, думая, что все это зря, а потом оказывается, что во всем есть смысл, только они не видят его, – Александр задумался. – У тебя же тоже статус помощника Виктора?
– Нет. Я скорее наемный специалист, – усмехнулся Алексей. – До помощника я не дотягиваю. В основном по морально-этическим нормам.
– Не дотягиваешь? – удивился Александр. – А какая, по-твоему, между нами разница?
– Как какая? Очень даже большая. Ты же «чистый». Душа у тебя светлая, психика без шрамов, разум без злобы. Я это вижу.
– А разве у тебя не так? – задумался Александр.
– У меня все по-другому. Я на войне был, и людей приходилось убивать, – сухо ответил Алексей. – У меня сердце холодное и воспоминаний плохих много. Ты же спишь по ночам хорошо? Кошмары тебя не мучают?
– Нет, не мучают. Сон у меня хороший, здоровый, а у тебя иначе?
– Я тоже сплю спокойно, но по другой причине. Натура у меня такая, странная, не как у обычных людей. Воин я. Не ценю я людские жизни. Есть человек или нет человека, все для меня едино. Не бывает у меня переживаний и угрызений совести.
– Это как так? – удивился Александр. – У всех людей бывают переживания и эмоции.
– Эмоции да, а вот переживаний нет. Трудно объяснить, – возразил Алексей. – Вот друг у меня был, потом погиб. Я его вспоминаю часто. Помню, как ели из одного котелка, как смеялись. Всегда добрые воспоминания, а сожалений нет! Нет друга, нет сожалений! Может, научили меня этому, а может, выбрали меня такого и научили всему остальному. Не знаю. Это как у самураев. Воин должен быть сильным, без слабостей и сожалений. Появятся слабости – погибнет воин.
– А ты и на войне был?
– Был. Только не спрашивай, как там. Это в плохом кино показывают, как на войне хорошо. Герои, смелость, честь, и это правильно, надо же кому-то жизнью рисковать. А на самом деле нет там ничего хорошего. Холодно, сыро и грязно. Кто хоть раз побывал, больше никогда не захочет.
– А в каких войсках ты служил?
– В специальных…
– Спецназ?
– Нет. В других. В особых. Выполняющие специальные задания, иногда далеко за пределами нашей родины.
– Разведка? Тайные герои, спецоперации, о которых потом рассказывают легенды? – с интересом спросил Александр.
– Ну почти. Я служил в подразделениях, о которых обычно ничего не рассказывают. В случае необходимости государство всячески открещивается от какой-либо принадлежности неизвестных наемников к государственным спецслужбам. И если честно, героем я себя тоже никогда не чувствовал. Только глупые видят в убийстве людей героизм.
– А тебе часто приходилось убивать людей? На войне?
– Войны бывают разные. Ты же не думаешь, что моя профессия заключается только в том, чтобы шпионить и искать людей? Иногда приходится ликвидировать объект. Для этого нужно уметь убивать. Лучше всего этому учит война!
– Убивать? Ты так легко об этом говоришь, – удивился Александр.
– Для таких специалистов, какая я, участие в боевых действиях является обязательной программой обучения. Убить человека может каждый, нажал на курок и все, но осмысленно переступить через черту очень тяжело. А на войне это сделать проще, свои здесь – враги там. Там, далеко. Ты видишь их через прицел, но не чувствуешь их, не слышишь, нажать на курок проще, особенно когда либо ты, либо тебя.
– А разве не страшно убивать людей и каждое мгновение ощущать, что рядом ходит смерть?
– Поначалу страшно, потом привыкаешь. Человек вообще легко привыкает к любым условия. И я привык, – без всяких эмоций ответил Алексей. – Ужасы войны меняют человека, проявляют его истинную суть. В повседневной жизни люди живут расслабленно, живут по правилам общества, стараются казаться лучше, чтобы приобрести в этом обществе более весомый статус. На войне все их нутро проявляется наружу. Одни становятся трусами, другие героями, и вот что я тебе скажу, хороших, сильных настоящих людей очень мало, и никогда не угадаешь заранее, трус человек или герой.
– А ты трус или герой? Хотя, конечно, это глупый вопрос…
– Глупый. Но я отвечу. Я профессионал. Меня научили никого и ничего не бояться, действовать всегда хладнокровно, – уверенно ответил Алексей и задумчиво добавил: – На войне я перестал бояться всего, кроме одного.
– Чего? Или кого? – заинтересовался Александр.
– Взгляда мертвеца! Ничто так точно не отражает смерть, как этот унылый, безмолвный взгляд. В нем отражается весь окружающий мир, застывший навсегда в одном мгновении, – с мрачной задумчивостью ответил Алексей. – Я не знаю ни одного человека, кого не бросает в дрожь от этого взгляда.
– Ужасно, – выдавил Александр. – Никогда не приходилось видеть такого.
– Все боятся. Боятся своей смерти и чужой тоже. Убивать себе подобных противоречит самой природе человека, – продолжил Алексей. – Сложно научиться убивать без жалости и сожаления, без дрожи в руках, и это не у многих получается.
– У тебя, я так понимаю, получилось?
– Нет, не получилось. Я себя отношу к определенному тип людей, которым не нежно этому учиться, – твердо и спокойно ответил Алексей. – Не знаю почему, но я никогда не жалею о случившемся. Не переживаю, живу будущими поступками, а не прошлым. И еще я не люблю людей, часто они вызывают у меня отвращение за свой эгоизм и глупость и безрассудное отношение к жизни, к своей и чужой. Большинство людей даже не понимают, зачем они живут и почему. И с таким же безрассудством и пренебрежением относятся к окружающему миру.
Ознакомительная версия.
