Он отвернулся, уши дёрнулись и обвисли. Спустя несколько секунд резко выпрямились. Миденвен посмотрел на меня.
— Хорса, своим поступком ты поставила наш народ под прямой удар Девятки. Понимая, что бессильны пока отомстить тебе, Сотворители вовсю отыграются на своих творениях. Главным образом на тех, кто никогда не осмеливался противиться их воле. На нас. И первой жертвой станет Виальниен — из-за твоего транзита.
Я досадливо прикусила губу. Миденвен прав.
— Единственное спасение для нашего народа, — жёстко сказал он, — стать частью Разноединного Царства. Отказать Хелефайриану ты не имеешь права. Что решило нашу судьбу — случай, твоя рассеянность или чрезмерная аккуратность Идзумы, я не знаю. Наверное, всё сразу. Но одно непреложно: Хелефайриан принадлежит вам, государыня. И вы обязаны защищать своих вассалов от любой беды, даже если это гнев Предрешателей. Всевладыке я объясню ситуацию сразу же, как получу аудиенцию. Завтра или послезавтра, — одному из лучших фармациев Хелефайриана долго ждать не придётся.
— Да, — ответила я. — Девятка не тронет ни одного из вас, клянусь.
Из-за деревьев, с противоположной пиршественной поляне стороны, донеслась музыка. Необычная для хелефайев мелодия. Даже слишком. Я вздрогнула — кто-то играл на лютне Сашкину песню. У Сашки голос был хрипловатый и жёсткий, да и вокальные данные, если честно, никакие. Слушателей он покорял глубочайшей, предельной эмоциональностью исполнения, его полнейшей искренностью. В каждую песню Сашка вкладывал душу, жил в них как в собственной коже. Его песни делались не для вокалистов, а для актёров, их нужно не петь, а воплощать как сценический образ. Вокал в них дело десятое.
Голос хелефайи прозрачный и звонкий как родниковая вода, лёгкий как цветочный лепесток, а диапазону и совершенству звучания позавидует любой вокалист. Такое пение — красота сама по себе, осмысленные слова ему не нужны. Как, впрочем, и всем здешним бардам.
Но этот парень рискнул ступить на иную тропу.
Не смотреть бы эти сны —
Пробуждения трудны.
В жизни всё наоборот:
Словно хина горек мёд,
По расплёсканной крови
Ходим в поисках любви.
Вновь смотрю я эти сны,
Пусть глаза обожжены
Видом радостных картин,
Что разбитый мир един,
И добро сменило зло,
Боль всю ветром унесло.
Не забыть бы эти сны
От весны и до весны,
Не терять бы в суете
Тропку к радужной мечте.
Не растратить бы себя
О несбывшемся скорбя.
Я сжигаю эти сны —
Маяки всегда нужны.
Ярко светится костёр,
Не погаснет до тех пор,
Пока есть кому идти
По нелёгкому пути.
— Хорошо поёт, — тихо сказал Ильдан, когда песня отзвучала, — душевно.
Я пожала ему руку.
— Пока людям нужны Сашкины песни, мой сын жив, — ответил Ильдан.
— Хотите увидеть певца? — предложил Миденвен.
— Обязательно, — сказал Ильдан. — Но позже. Сейчас нам пора возвращаться.
На прощание Далуринг подарил мне запасное астральное зеркало. Я приказала установить его в одной из самых удалённых комнат дворца и, в отличие от всех остальных владельцев, приставила к нему не хранителей, а солидную вооружённую охрану: визит Девятки мне без надобности.
А вот канал прямой связи с Предрешателями пригодится.
* * *
Куда Верховные Хранители сбежали со своей виллы, неизвестно, — от систем наблюдения Кошуриной они оторвались. И уже десятый день не предпринимают никаких активных действий. Аудиенцию у Дуанейвинга Миденвен до сих пор не получил, чему я трусливо порадовалась.
В МИД поступает всё больше заявлений от кейларов. К счастью, почти все они умеют жить на основице. Зато многие маги и оборотни — нет.
В Царство приходит всё больше новых людей. И столько же уходит. Ушли почти все лигийцы и альянсовцы, которые были на штурме Надмирья, в том числе и дикая община Анрой-Авати. Роберт ходит как пришибленный, но вернуть Рижину не попытался. Сказал, что это её право и её выбор. Волшебный мир сейчас похож взбаламученную воду, пройдёт ещё немало времени, пока всё успокоится, а люди примут окончательное решение. Значит, надеется, что Рижина вернётся сама. И не только Рижина.
Я сидела на скамейке под яблоней. Мама подрезала розы. Ей очень нравятся цветы, но дома обзавестись собственным садом не получилось. А теперь даже цветочный магазин открыть можно. Папа сразу же занялся ремонтными мастерскими в порту. Родители Егора искусствоведы, так что без работы тоже не остались. Сам Егор, как и хотел, устроился в римский центр травматологии.
Пискнул мобильник.
— Государыня! — в голосе дежурного звенела паника. — Зеркало пробуждается!
— Сейчас приду. Объявите сбор три.
— Что-то случилось? — встревожилась мама.
— Да так, рутина. — Я сказала правду: на войне вражеское наступление действительно становится рутиной.
Мама поверила, успокоилась, вновь занялась розами.
Я пошла в зеркальную комнату. Там уже собрался Верховный совет и Тимурова бригада.
— К сбору один готовы, командир, — доложил он.
— Надеюсь, обойдёмся без прямых боевых действий, — сказала я.
— Хотелось бы.
Окно уже открыто, видна астральная площадка какой-то хелефайской долины. Их зеркало только ещё готовилось к активации — мигало, наигрывало мелодию оповещения. На площадку прибежали Дуанейвинг и голубоглазая хелефайна-лайто, надо полагать — всевладычица Альдевен.
Запинаясь от волнения, хелефайна произнесла коротенькую приветственную речь на волшебном языке. А я и не знала, что такой ритуал существует, Элунэль забыл о нём упомянуть.
Хелефайское зеркало просветлело, стали видны Предрешатели. Резервный Перламутровый Зал ничем не отличался от основного. Ануновый комплекс, надо полагать, тоже аналогичен старому.
Всевладыки опустились на колени. На Девятку смотрели с таким восторгом и обожанием, что мне стало страшно. Ладно ещё, в землю кланяться не стали. Некоторыми мелкими привилегиями своих любимейших детей Сотворители всё же одарили.
Девяточник по имени Лайрос изрёк:
— Владыка Далуринг и владычица Хледейвен нарушили непреложные законы и неотрицаемые уложения. Они осквернили Виальниен техномагией, впустили в благодатную долину людей низшей крови. Отступники должны быть наказаны.
— Они будут наказаны, учитель, — тихо ответил Дуанейвинг. Уши безвольно обвисли.
— Преисполнившаяся скверны долина должна быть уничтожена со всеми обитателями. Они оказались недостойны своей высокой судьбы.
