— Да плевать, — резко отвечает Константин. — Меня интересует, как прошла его встреча с Арианой Синанидис.
Отец Иоаннис перебирает четки, одну за другой. Благословения мимолетны по природе своей, вечен лишь Господь. И Стамбул.
Они идут.
Недждет просыпается. Серый закат заполняет комнату. Он один, но со своего матраса видит ноги в соседней комнате. Он насчитывает четыре пары ботинок, расхаживающих туда-сюда, а еще вверх и вниз по лестнице. Голоса: Женщина, судя по тону, отдает команды. Он не может разобрать слов, но остальные, видимо, соглашаются.
Пора. Приготовься.
Здоровяк входит в комнату и одним движением хватает Недждета за ворот футболки и поднимает на ноги. Но Недждет подчиняется голосу Хизира. Он уже проснулся и настороже. Он сконцентрировался.
Сожми кулаки. Большие пальцы наружу.
Здоровяк обматывает провод вокруг запястий Недждета, связав ему руки за спиной. Здоровяк хватает Недждета за левое предплечье, а Волосатый — за правое. Недждет упирается, падает на колени, брыкается, пока они тащат его по ступеням.
— Куда вы меня тащите? О нет! Не убивайте меня.
Мерзкий тип спускается следом за ними. Недждет чувствует, как холодное металлическое дуло прижимается к основанию черепа.
— Только прошепчи что-нибудь, и я снесу тебе башку к чертям.
Белый фургон припаркован задом прямо перед зданием, чтобы открытые двери загородили похищение от водителей, оказавшихся утром в Кайишдаги, но Недждета запихивают в фургон так быстро и проворно, что он буквально за доли секунды оказывается внутри, двери закрываются, фургон трогается с места и выезжает за ворота, а никто из водителей грузовиков с поставками фруктов ничего не замечает.
В кабине Женщина и Волосатый. Недждета усаживают на пол между Здоровяком и Мерзким типом. Ему не удается сидеть ровно, поскольку руки связаны. Он может сосчитать левые повороты по количеству раз, когда он заваливался на коленки Здоровяка, а правые повороты — когда заваливался на Мерзкого типа. Спина его прижата к горе контейнеров из пенополистирола, аккуратных пластиковых ящиков и картонных коробок, которые он видел в комнате наверху.
— Куда вы меня везете?
— Навстречу славе, Недждет.
Они тебя не убьют. Им нужен потенциальный заложник.
В кузове темно, лампочка перегорела. Яркие, словно иголки лазерного света, лучи проникают сквозь щели в кузове и трещины в полу. Свет просачивается в фургон через зазоры между дверью и кузовом, но Недждету чудится, что над замком двери мелькает зеленый огонек.
А теперь расслабь руки.
Недждет откидывается на коробки, чтобы скрыть движение. Кулакам больно, кровь пульсирует в пальцах. Он разжимает кулаки и выпрямляет большие пальцы. Путы тоже ослабляются, образуется щелка. Недждет тянет руки. Это больно, шнур врезается в кожу, но Недждет чувствует, как пластик начинает скользить по суставам больших пальцев.
Это миссия. Это великий день. Они собираются сделать это. Но где же полиция? Почему парень не позвонил в полицию? А может, он и позвонил. Может, полицейские сидят в укрытии, ждут, пока террористы окажутся на открытой местности, прежде чем перейти в наступление. Может, хотят удостовериться, нет ли второй страхующей группы на случай, если первую схватят. Как бы то ни было, Недждет в эпицентре священной войны. Хизир, ты меня не подводил, помощь приходила неведомо откуда, помоги мне и сейчас.
Фургон, качнувшись, с рывком останавливается. Когда двери открываются настежь, свет больно слепит глаза. Недждет проверяет путы. Они поддадутся. Порежут руки на клочки, но поддадутся, и он будет свободен. Но сейчас это было бы прыжком в слепящий белый свет. Он не преодолеет и трех метров. Хизир скажет, когда. Божественная интуиция определит самое подходящее время. Здоровяк почти нежен, когда помогает Недждету вылезти из фургона.
Они припарковались перед промышленным зданием размером с баскетбольную площадку — прямоугольник, состоящий из жирных желтых труб, ярко-голубых клапанов и больших металлических ободов вокруг массивных белых агрегатов, и все это под гофрированной алюминиевой крышей. На одном конце установки расположены три вертикальных цилиндра, каждый в три раза выше человеческого роста. Они выглядят как огромные водяные колонки, какие используют в деревнях. Территория обнесена колючей проволокой, чтобы отпугнуть мальчишек, и зачем-то скрыта за небольшим захудалым торговым центром, выходящим на новый жилой комплекс. На проводах, насосах и воротах щедро нанесены логотипы «Трубопровод Озера».
Ворота поддаются так быстро, что возникает ощущение, будто нарушители просто прошли сквозь них. Код быстро дешифрован с помощью специального устройства, а потом стоит лишь пшикнуть особым составом нано, который дезактивирует замки. Волосатый разворачивает фургон, пока Здоровяк подгоняет Недждета, чтобы не привлекать внимания жителей жилого комплекса. Мерзкий тип закрывает ворота. Атака Божественных инженеров на газокомпрессорную станцию Кайишдаги начинается.
Холод может причинять боль, осознает Джан. От холода кажется, что пальцы вот-вот треснут. От холода ноги превратились в стальные копыта. Холод сковывает все кости и мышцы. Холод в каждой клетке его тела. Джан дрожит и не может остановиться. Он не может двигаться. Но нужно. Прозвучал сигнал тревоги. Крысенок пришел в движение.
Холод пришел в ночи. Он скользнул с востока по Кайишдаги, нырнул в трубу к Джану и разбудил мальчика. Холод не дал ему снова уснуть. Четыре часа Джан сидел в трубе, закутавшись в куртку, греясь об битботов. Он всегда думал, как бы здорово было не спать всю ночь, как в тот день, когда у него отобрали слух, Турция вступила в ЕЭС, а он сидел поздно-поздно ночью и смотрел на беззвучные фейерверки и на то, как разрисованный человек упал с крыши чайханы на площади Адема Деде. Но не спать всю ночь тяжело, скучно, бесконечно долго и холодно до чертиков. В приключенческих романах никому никогда не холодно. Никто не говорит, что холод куда опаснее, чем шакалы, бездомные собаки или последний волк Стамбула. Маленький детектив, возможно, околеет, и его труп обнаружат, только когда строительный кран поднимет бетонную трубу.
Бетон такой холодный, что аж жжется. Но сигнал тревоги прозвучал, прозвучал-таки. Джан двигает конечностями, через боль разжимает пальцы, ползет по безжизненному камню ногами вперед. Так себя чувствуешь, когда ты старый, господин Ферентину? Это ужасно. Джан выползает из трубы на свет. Солнце еще не встало, воздух серый и безжалостно холодный. Джан дует на пальцы. Работать, работать, работать. Он открывает компьютер. Ах, как медленно грузится приложение. Джан вскрикивает от досады, когда пальцы, негнущиеся и неуклюжие, путешествуя по клавишам, допускают ошибку. Он чуть не плачет к тому моменту, как удается открыть командное приложение. Накладывает карту. Недждет близко. Фургон едет по шоссе. Вот стройплощадка, а вот дорога. Джан, прихрамывая, выходит из джунглей труб, чтобы посмотреть, как белый фургон проносится мимо по пустой трассе. Ага, на северо-восток. Это компрессорная станция Кайишдаги, как он и думал. Джан перенастраивает битботов. Батарея разряжена. Надо найти где подзарядить, ну или, на худой конец, где купить пару контейнеров с газом для каталитического зарядника.
