К этому своему высказыванию профессор добавляет: «Однако мне хотелось бы знать, где они их взяли. Совершенно очевидна мутация, вызванная, вероятно, радиоактивными осадками».
Д-р Стульников организовал собственную группу, которая провела короткие, но интенсивные поиски этих неизвестных созданий. Его очаровательная молчаливая сестра, Грушенька Стульникова, в причудливом латышском купальном костюме исследовала отмели Дэлавера.
Собрав как можно больше экземпляров, профессор и его ассистенты продолжили путешествие в своем необычном домике-автомобиле. По словам д-ра Стульникова, он намеревается создать биологический исследовательский центр «на спокойном и мирном Западном побережье».
Настоящий любитель фантастики должен быть немного сумасшедшим и немного нормальным, немного мечтателем и немного скептиком, немного идеалистом и немного реалистом. Джордж Мэрсер больше склонялся к категории людей, определяемой первым словом в каждой из этих трех пар, именно поэтому он и попался на аферу Дэйва Кантариана, связанную с путешествием во времени.
Джордж был уже довольно пожилым человеком, порядком подуставшим от супружеской жизни. Он держал небольшую ювелирную лавку, где попутно занимался и ремонтом часов. Изготовляемые им вручную драгоценности лишь частично удовлетворяли стремление к самовыражению, жена совсем не соответствовала его романтическим порывам, а участие в выборах, происходивших раз в два года, никак не утоляло жажды быть в центре какого-то великого и туманно представляемого действа по спасению мира. Журналы, которые он прочитывал от корки до корки и затем аккуратно складывал на полки, только распаляли эту жажду. Таким образом, он полностью был готов к тому, чтобы пасть жертвой одной авантюрной, но мастерски состряпанной аферы.
И не то чтобы Дэйв Кантариан был слишком уж изобретательным аферистом, хотя и выбрал такое крайне тонкое для своей деятельности поле. Позднее один из чиновников Министерства финансов высказался о нем так: «Вот если бы ему взбрело в голову заниматься урановым сырьем, генераторами космической энергии или добыванием бензина из воды!»
Как-то Дэйв появился в местном клубе любителей научной фантастики. Под мышкой он держал с полдюжины журналов и готов был спорить о сравнительных достоинствах кого и чего угодно — от Грея Ленсмана до «Плейбоя». В свой следующий приход в клуб он предъявил всем какой-то в высшей степени интеллектуальный манускрипт и некий глубоко философский трактат. Это произошло за несколько недель до того, как он впервые намекнул Джорджу о сверхъестественных силах и таинственной миссии. Случилось это прямо в задней комнате лавки Джорджа после того, как были тщательно задернуты все шторы, а у Джорджа вырвано обещание строго хранить тайну. Только тогда Дэйв изящно продемонстрировал спрятанные в его белокурых, уложенных в «помпадур» волосах две золотые мелко дрожавшие антенны, способные посылать и принимать адресованные сквозь время (но, как позже показали опыты, к сожалению, не сквозь пространство) мысли.
По-видимому, Дэйв был довольно неплохим фокусником и механиком-трюкачом, иначе как бы несколько небольших предметов, к удовлетворению самого Дэйва, исчезли в будущем. Кроме того, он извлек из своего саквояжа две пары часов, и через некоторое время без всяких видимых манипуляций с его стороны они отстали на десять минут. Прежде чем Джорджу удалось сверить эти часы не по наручным часам Дэйва, а по каким-нибудь другим, короткое путешествие во времени закончилось, а повторную демонстрацию Дэйв не проводил. Но будущее, как успел заметить Джордж, имело свой отличительный запах, и через пять минут комната наполнилась благоуханием, словно исходившим от неведомых цветов.
Показав свои антенны, Дейв рассказал Джорджу все, и это «все» заключалось в следующем: Дейв был посланцем из будущего, разница во времени между ними составляла пять тысяч лет; там шла межзвездная война, где он сражался за правое дело, но они эту войну проигрывали, потому что на их базе — Земле — закончились некоторые редкие металлы. Причем такие из них, как уран-235 или беркелий, добыть оказалось делом вовсе не трудным, проблема же возникла с обыкновенными серебром и золотом, которые технология Семидесятого Века могла превращать в неподдающуюся коррозии броню, намного прочнее стали и тверже алмаза. Дэйва натаскали по языкам и обычаям Ранней Атомной Эры и быстренько отправили через тысячелетия назад, в прошлое, чтобы сделать запасы до зарезу необходимых металлов, прежде чем те будут необратимо растрачены. А теперь не желает ли Джордж поместить внутрь машины времени и свой посильный вклад?
Чтобы понять, почему Джордж клюнул на эту историю, нужно вспомнить о его не находившем выхода романтизме, ощущении собственной бесполезности и глубокой потребности в вере. Решение пришло к нему как бы вместо обращения в какую-нибудь религию.
Не следует также недооценивать и напористую, артистичную манеру подачи Дэйвом информации, его фанатичное внимание к мелочам, придававшим рассказу элемент правдоподобности, как, например, проскакивавшие иногда в его невразумительной речи ляпсусы, имевшие, предположительно, «временной» характер, его выражавший дикую сконцентрированность взгляд, будто он внезапно принимал скрытые от постороннего уха послания, и его уверенность, что Джордж, в конце концов, должен получить какой-то материальный подарок в знак признания его заслуг сражающимися жителями будущего, подарок, призванный своей сутью убедить Джорджа в том, что его вклад оказался действительно существенным. А изобретательность, к которой прибегал Дэйв Кантариан в своей не очень-то доходной афере, порождает один, пусть и второстепенный в этом деле, вопрос: был ли это и в самом деле тонкий расчет или всего лишь простая изворотливость?
К примеру, доказывал ли полное отсутствие воображения или же, наоборот, являлся блестящим, понятным каждому приспособлением контейнер для перемещения во времени пожертвований, представлявший из себя дешевый будильник с почти полностью извлеченным механизмом, намалеванной от руки и наклеенной крышкой? Дэйв утверждал, что выпотрошенные часы — это только линза, в которой фокусируется его ментальная энергия, переправляющая предметы в будущее; без линзы этой энергии хватило бы только для коротких перемещений во времени, но для путешествия в пять тысяч лет — без нее не обойтись.
Как бы там ни было, но Джордж во все это поверил, и причитавшиеся с него пожертвования, а именно чистейшее серебро и золото в количествах, какие он только мог позволить себе приобрести, стали помещаться в часы. После этого за дело брался Дэйв. В его напряженном взгляде появлялась отрешенность, словно он погружался в транс, потом часы прятались, и Дэйв все с тем же остекленевшим взглядом покидал лавку. По его словам, перемещение во времени могло произойти сразу же, а могло занять и несколько часов. Но на следующее утро, когда Джордж в присутствии Дэйва открывал часы, они всегда оказывались пустыми. В такие моменты Джордж испытывал глубокий внутренний трепет при одной мысли о том, что с его помощью жители будущего хоть чуть-чуть приблизятся к победе в решающей войне с силами зла. Дэйв же то, казалось, полностью разделял его чувства, то по каким-то загадочным причинам бывал раздражен, будто подозревал Джорджа в самовольном открывании ночью машины времени.
