Как бы там ни было, но Джордж во все это поверил, и причитавшиеся с него пожертвования, а именно чистейшее серебро и золото в количествах, какие он только мог позволить себе приобрести, стали помещаться в часы. После этого за дело брался Дэйв. В его напряженном взгляде появлялась отрешенность, словно он погружался в транс, потом часы прятались, и Дэйв все с тем же остекленевшим взглядом покидал лавку. По его словам, перемещение во времени могло произойти сразу же, а могло занять и несколько часов. Но на следующее утро, когда Джордж в присутствии Дэйва открывал часы, они всегда оказывались пустыми. В такие моменты Джордж испытывал глубокий внутренний трепет при одной мысли о том, что с его помощью жители будущего хоть чуть-чуть приблизятся к победе в решающей войне с силами зла. Дэйв же то, казалось, полностью разделял его чувства, то по каким-то загадочным причинам бывал раздражен, будто подозревал Джорджа в самовольном открывании ночью машины времени.
Тем не менее, такое, в общем-то, милое течение вещей могло продолжаться бесконечно долго, если бы Министерство финансов не заинтересовалось возросшим в десять раз количеством покупаемого Джорджем золота и если бы почти в это же время жена Джорджа не обнаружила, что их банковский счет практически пуст. Не добившись удовлетворительного объяснения от мужа, проведя несколько беспокойных дней в обуревавших ее подозрениях, она в конце концов обратилась к адвокату.
Когда однажды ранним утром в лавку Джорджа явились люди из Министерства финансов, он решительно все отрицал и делал жалкие усилия, пытаясь скрыть переполнивший его ужас, так как Дэйв несколько раз предупреждал его, что посланные в прошлое вражеские шпионы и диверсанты могут явиться в каком угодно обличье.
Поскольку, в отличие от большинства известных случаев ничто здесь не указывало на то, что жертва надеялась извлечь какую-то выгоду из аферы, люди из Министерства решили, что упорство Джорджа вызвано нежеланием признать себя облапошенным. Несмотря на большие сомнения в его психическом здоровье, они настойчиво пытались его образумить. Они показали все, что им удалось раскопать о Дэйве, — сомнительный рекорд в выманивании мелких сумм, недержание данного слова, недобропорядочное поведение в целом и невероятные прожекты, намекнув, что Дэйв готовился про вернуть ту же аферу и с другими членами клуба любителей научной фантастики. И все же Джордж не сдавался. Дэйв был всего лишь его знакомым по клубу. Тогда людям из Министерства пришлось пригласить к разговору его жену, и события приняли совсем скверный оборот: она пришла и стала обзывать его маразматиком, впавшим в детство, который забил себе голову жуткими журналами, а под конец попался на дешевой сказке и отдал все их сбережения мелкому жулику.
Далее дело обернулось еще хуже, люди из Министерства преподнесли Джорджу известие, что накануне поздно вечером Дэйва «отскребли» от тротуара в районе городских трущоб и есть признаки, указывающие, что ему помогли вывалиться (возможно, этим человеком была разъяренная жертва других его афер) из окна дешевого отеля, где он снимал комнату на одном из верхних этажей. Они швырнули на стекло его небольшого письменного стола дубликат ключа от двери его лавки, который обнаружили при Дэйве, а также передающие мысли антенны — две тоненькие латунные проволочки, вправленные в пластиковое основание бежевого цвета; к нижней части этого основания были прикреплены крошечные диаграммы, точно такие, как на часах.
Здесь Джордж сломался и выложил все как есть: невероятный рассказ Дэйва, его поиски золота и серебра для превращения их в металл тверже алмаза, будильник, являвшийся машиной времени, — словом, все. К счастью, Джорджу удалось избежать обвинения в убийстве, по поводу которого ему уже стали задавать прозрачные вопросы. Действительно, накануне вечером Дэйв заходил к нему в лавку, они даже положили пожертвование в часы, и Дэйв их спрятал, но после ухода Дэйва к нему заглянуло несколько его хороших друзей по клубу любителей фантастики, и они все еще находились в его лавке в тот момент, когда Дэйв вылетел из окна с диким завыванием, походившим больше на крик ярости, чем страха, как потом описывал это один напуганный бродяга.
Но делая столь необходимое для себя признание, Джордж сообщил и кое-что еще, что укрепило людей из Министерства в их сомнениях насчет его психического состояния. Согласившись с тем, что Дэйв был явный аферист и пользовался дубликатом ключа, дабы тайно возвращаться в лавку и опустошать машину времени, он продолжал настаивать на том, что погибший мошенник все-таки являлся доверенным лицом жителей будущего.
По этой новой своей версии, Джордж всегда ощущал, что в словах Дэйва не все было гладко. В самом деле, ведь жители будущего никак не могли путешествовать во времени сами, они посылали через тысячелетия в прошлое только свои мысли, но иногда им удавалось переправлять небольшие партии металла при условии, что на другом конце была подходящая установка. Не сознавая, что просто следует их могучему внушению, Дэйв и взялся провернуть свою аферу.
Как взволнованно заметил Джордж, этим могут объясняться и приступы раздражительности и подозрительности Дэйва, очевидно, соответствовавшие моментам, в которые вневременная аппаратура действительно функционировала; этим же якобы объяснялось и самоубийство Дэйва, вызванное осознанием того, что с ним, незаурядным преступником, кто-то умудрился вести нечестную игру.
Но людей из Министерства финансов нельзя было купить на подобные заверения, хотя они и не высказали этого Джорджу напрямик. Они даже некоторое время соглашались с ним, намереваясь выяснить все мелочи и занимаясь таким серьезным делом, как разглядывание будильника, наполненного накануне вечером серебром и золотом. И с абсолютной уверенностью заключили, что он пуст.
— Нет, погодите, в нем что-то есть, — вдруг произнес один из них и вытряс из корпуса крохотную, сделанную из тусклого металла пуговицу в форме звезды с приколотой с обратной стороны булавкой. Он внимательно осмотрел ее, прищурился и положил на стол.
Он уже хотел сказать: «Этот Кантариан, несомненно, был просто помешан на мелочах. Он ведь говорил, Мэрсер, что вам достанутся всякие знаки благодарности от хороших людей, и на самом деле приготовил дешевую пуговицу с выгравированной надписью „Воин времени“. Таким вот жалким образом он выставил вас, Мэрсер, ребенком, который пишет на телевидение, чтобы ему прислали значок космонавта».
Вместо этого он мельком взглянул на Джорджа и довольно непрофессионально поддался внезапно охватившему его порыву.
