Ознакомительная версия.
После этого ассистент режиссера сразу начал свое пойдемте, бабушка, поздно уже, и они подевались куда-то.
Илью никто, конечно, не спрашивал, а то бы он объяснил, что ведь это — кино. Тут главное, чтобы сюжет интересный был, да еще драки и девушки красивые. А что на самом деле было — да кому какая разница? Ему даже обидно, что в сценарии нет ни одного зомби, — Городецкий на его вопрос так и сказал: «Так ведь зомби только после Проведения появились!» Будто Илья сам не знает! Но просто фильмы с зомби — самые здоровские! Как он в «Неуловимом» один целый отряд зомби положил! Самый его любимый эпизод — хотя ребятам, конечно, больше нравится про «эй, пацан, покажи класс!». Но про зомби — все равно кайфовей.
Илья возвращается к столу и дописывает открытку:
«Погода здесь отличная, купаемся почти каждый день. Девчонки здешние мне проходу не дают, но я уже привык. Впрочем, то ли еще будет, когда наш фильм выйдет на экраны! Ты готовься: я тебя на премьеру позову, как к вам приеду. Маме и папе от меня привет.
Твой двоюродный брат Илья.
P.S. А ты знаешь, что на каком-то мертвом языке „двоюродный брат“ будет „кузен“. Прикольно, да?»
Люси уже старая, уже не хочет бегать за катушкой, прыгать за бантиком. Она лежит на диване, рядом сидит Марина, чешет черно-белую меховую спинку, теребит за ушами. Кошка урчит от удовольствия.
На ковре устроились Лева с Гошей, взволнованные, возбужденные.
— Ну и что? — говорит Марина. — И что тут такого таинственного?
— Ну как, ты что, не понимаешь? — говорит Лева.
— У них какая-то тайна! — говорит Гоша. — Она же специально к ДэДэ шла! Полчаса подождала, чтобы никто не видел, — и к нему!
Марина фыркает. Тоже мне тайна! У них — свидание, любому понятно. Но только не мальчишкам, конечно. Им подавай тайны, секреты, клады. Детский сад, штаны на лямках.
— Про дом еще расскажи, — говорит Лева.
— Ну что ей рассказывать, — отмахивается Гоша, — она же все равно слушать не хочет.
Марина прекращает гладить Люси, берет на руки и зарывается носом в мех. Кошка недовольно мявкает, но не вырывается — привыкла. Люси — почти ровесница Марины, на год младше. Марина сколько себя помнит — все с ней играла. Говорят, двенадцать лет для кошки — это как семьдесят с лишним для человека. Интересно, было ли когда-нибудь время, когда Люси и Марина были ровесниками? Наверное, тогда, когда Марина еще не умела ходить и только ползала, — Люси была, конечно, быстрей, но по крайней мере они видели мир примерно с одной и той же высоты.
А теперь Люси старая, совсем, совсем старая киска. Марине не хочется об этом думать, и она глубже утыкается носом в теплый мех и оттуда, из глубины кошачьего живота, говорит:
— Ладно, рассказывайте, чего там за дом.
— Смотри, — начинает Гоша, — пустой дом. Внутри давным-давно никого не было. Вокруг — пустырь. Зарос всякими сорняками — и больше ничего. Ни бумажек, ни битых бутылок — ничего. Вокруг — забор, поверху — колючая проволока. Что это значит?
— Что это — дом с привидениями? — спрашивает Марина.
— Я считаю, что да, — отвечает Лева.
И Гоша солидно кивает, да, он тоже так считает.
Люси наконец-то выворачивается из Марининых рук и поспешно, но не теряя собственного достоинства, залезает под кресло в дальнем углу комнаты.
— Значит, — говорит Марина, — вместо того чтобы выслеживать Вадика, вы следите за ДэДэ и разыскиваете дома с привидениями, так? Ладно, Лева, он уже свое получил, а ты, Гоша, вместе со мной клялся с пятнашками посчитаться — было дело?
— Было, — соглашается Гоша. — Но что я-то? Мне только скажите, где Вадик, — я ему хрюсло сразу начищу и все. Даже без всякого об-гру справлюсь.
— Он ныкается сейчас, — говорит Марина, — из-за забора почти не показывается. Я думаю, он знает, что мы на него зуб точим.
— Рыльце в пушку, — говорит Гоша.
— Постой, постой, — говорит Лева, — что значит «рыльце в пушку»? Он что, что-то необычное сделал? Да пятнашки всю жизнь только так себя и вели — чего ж теперь ему ныкаться? Почему, когда Шурку обидели, они не ныкались, а сейчас — затаились?
— Нас испугались, — говорит Гоша.
— Я понял, — кивает Лева, — они испугались тебя с Мариной. Но откуда они узнали, что надо вас бояться? Вы что, сообщили им об этом?
— Нет, — говорит Марина, — им я ничего не сообщала. Я только девчонкам в классе сказала, что всё, у меня с пятнашками война, и если кто хочет — милости просим присоединяться.
— Объявила мобилизацию, — усмехается Гоша.
— Девчонкам, говоришь, сказала? — переспрашивает Лева. — А Оля при этом была?
— По-моему, да, — кивает Марина, — но она же трусиха, она драться не пойдет, толку-то с нее!
— Нам-то с нее толку нет, — объясняет Лева, — а Вадику — еще как есть! Вспомните: кто рассказал всему классу, что Нику в «пятнашке» дразнили Кикой?
— Ну Оля, — отвечает Гоша, — а что?
— Ты хочешь сказать… — начинает Марина.
— Да, Оля дружит с пятнашками. Они ей рассказывают про Нику, а она им — про наши планы.
— Ух ты! — говорит Гоша.
— Вот черт, — говорит Марина, — знать бы раньше…
— Предательница, — говорит Гоша и спрашивает: — Может, ей хрюсло начистить? Только это, Марин, тебе придется. Я с девочками не дерусь… ну, с такими, как Оля, — запнувшись, добавляет он.
Марина поджимает под себя ноги и берет в рот каштановую прядку. Лицо у нее становится сосредоточенное и задумчивое.
— Да, теперь все понятно, — говорит Лева, — и про родителей Ники тоже Оле пятнашки рассказали. Она думает — это я проболтался, но теперь-то все ясно. Объясню ей завтра, все у нас нормально будет. Ну, Оля-гадина, держись у меня!
— А у нее правда родители мертвые? — спрашивает Гоша. — Или Оля врет?
— Правда, — говорит Лева. — Ника мне сама говорила. Погибли в аварии.
— Да-а-а, — тянет Гоша, — представляешь себе: были родные мама и папа, а стали — мертвые. Ну, я знаю, что рано или поздно все умрут, но почему-то про своих я уверен: они после смерти все равно будут за нас.
— Я про своих тоже, — говорит Лева, — мои-то уж наверняка. Всю жизнь в школе работают, не вещисты, не смертники… они и после смерти должны как этот… Ард Алурин.
— Я думаю, — говорит Гоша, — хороших мертвых вообще должно быть много, гораздо больше, чем нам в школе говорят. Вот иногда у нас в кино мертвые фильмы показывают: там же всегда есть те, кто за нас, за живых. Ну или просто хорошие люди. Я думаю, плохими мертвыми становятся только плохие люди.
Ознакомительная версия.
