— Глянь, глянь! — восторгался Маратка, приникнув к видоискателю. — На ходу трендит чего-то! А охраны-то, охраны!
Президент остановился и начал говорить.
Форманчук услышал тонкий пронзительный писк. Крыса? Да откуда ей здесь, на перекрёстке, взяться? Писк становился громче и Форманчук увидел, что огромная толпа завертела головами, пытаясь понять, что к чему.
Глава охраны попытался загородить собой президента, остановившегося на полуслове.
В долю секунды писк взвыл до громового рёва! Холодный пронзительный ветер со всхлипывающим вздохом ударил толпе в спину. Одновременно лопнули и разлетелись по сторонам многочисленные объективы телекамер и фотоаппаратов. Порыв ветра сдвинул всю толпу в сторону дома. Люди падали, ломая руки и ноги. Президент упал на четвереньки. В ладони вонзились осколки стекла. Что-то сильно ударило его под зад, и он перекувыркнулся через голову. На него падали кричащие люди. В спине хрустнуло. Президент попытался что-то крикнуть, но внезапно всё прекратилось. Надо же… он пролетел метров пять вперёд и теперь лежал в груде тел, видя перед собой кокон, покрывшийся тошнотворно корчащейся рябью. Вокруг кричали, стонали и ругались. В затылок президенту упёрлась чья-то подошва, а подбородок ткнулся в чужой локоть, обтянутый полушерстяной пиджачной тканью. Локоть мгновенно заёрзал, больно попадая президенту по губам.
Дурак Маратка уже лез через невысокую сетку забора вокруг школы. Он что-то кричал Форманчуку, видимо, предлагая бежать как можно дальше, но репортёр только отмахивался, разворачивая камеру на штативе, пытаясь дать панораму. Слава Богу, слава Богу, слава Богу — бухало сердце. Их с Мараткой не задело!
При просмотре изображения в замедленном темпе видно, как странный порыв ветра обозначил себя поднятой пылью. Узким и длинным потоком он возникает прямо вдоль улицы, запруженной толпой. Отчётливо видно, как люди валятся с ног — эти маленькие оловянные солдатики. Солдатики превращаются в тряпичные куколки, которых тугая пылесосная струя тянет к кокону… и вдруг жестокий напор прекращается.
Милиционеры рядом с Форманчуком дружно приседают. Кто-то стреляет несколько раз по кокону, а потом поворачивается и лезет через забор, за которым Маратка давно уже опасливо выглядывает из-за угла школы.
Бешено стучит сердце, руки трясутся… стучит… нет, это не сердце! Это…
Напротив Форманчука, прямо на крышу бывшего подземного гаража, над въездом в который ныне красуется гордая алая вывеска «Автомойка_Шиномонтаж», боком падает вертолёт, арендованный телевизионщиками. Лопасти слепо бьют по асфальту крыши, как ужасающие великанские сабли. Вертолёт с грохотом взрывается и начинает жарко и дымно гореть.
Зрители телеканалов CNN, НТВ, РБК и так далее, видят лишь «снег» на своих экранах.
Форманчук пытается повернуть камеру, но застывает в ужасе. Огромный кокон резко выдыхает втянутый в себя воздух. Раздаётся громовой удар. Ноги Форманчука рефлекторно дёргаются. Со стороны кажется, что он косо подпрыгивает вверх и падает на бетонный блок. Рядом с ним по-прежнему не задуло бы и свечу, но по улице Серова плевок узкого и длинного ураганного ветра выдувает всё, что лежит на его пути, назад…
И снова, и снова!
Словно кто-то хохочет, уткнувшись лицом в стеклянную поверхность стола, на котором маленькие бумажные фигурки разлетаются в разные стороны…
В Кремле глава правительства автоматически становится исполняющим обязанности президента. В Вашингтоне президент Обама соглашается на предложение объявить повышенную боевую готовность. В Екатеринбурге (бывший Свердловск) репортёр Форманчук поворачивает камеру из стороны в сторону. В горячке он не замечает двух сломанных рёбер.
Кокон перестаёт «хохотать» и обрастает мглистыми облаками. Сквозь серые и чёрные полосы крутящихся облаков торчат угольные «ветви». Одно из уродливых корявых растений, почти сразу прозванных «чёрными саксаулами» вырывается из земли, выворотив пласты асфальта и подняв на свою крону труп начальника охраны с переломанной шеей и перекрученное тело какой-то дамочки из губернаторской администрации. От веток идёт не то пар, не то дым, в струях которого кажется, что трупы шевелятся.
Другие «кусты» в кадр не попали.
Один из охранников президента, очумело торчавший неподалёку, отбирает у Форманчука камеру и больно бьёт его по лицу. «Нет, не получить мне ни бабок, ни Пулитцеровской премии!» — мелькает в голове репортёра. «Это секретно, это секретно!» — орёт охранник и, пригибаясь, бежит с камерой куда-то в сторону. Отбежав вдоль забора метров тридцать, он перелезает через него и несётся ко входу в школу-штаб, размахивая пистолетом и что-то непрерывно крича
Однако через тридцать минут запись камеры Форманчука уже передают на CNN. Следующие шесть часов российские телеканалы возмущаются и непрестанно подчёркивают в своих репортажах, что уникальная запись сделана именно российским журналистом!
Форманчуку уже глубоко плевать. Он считает, что очень дёшево отделался. Дав до вечера в 40-й горбольнице несколько интервью осадившей его прессе, утром он исчезает из палаты, из телеканала, из города. С него хватит!
МирПресса неустанно освещает масштабы трагедии, сравнимой с убийством президента Кеннеди в Далласе и событиями 11 сентября 2001 года. Хозяева семи екатеринбургских телеканалов потирают, было, руки… но внимание всех стран уже приковано к своим собственным проблемам.
В следующие 49 минут слово «ПРИШЕСТВИЕ» облетает всю планету Земля.
Труп президента найден ближе к полуночи. Телеуправляемый робот тащит труп за ногу подальше от гекатомбы. Но это уже никому не интересно.
Многие увидели в постоянно пульсирующем и окутанном чёрными струями коконе лицо Дьявола, лик Люцифера, физиономию серийного убийцы Мэйсона, Гитлера, профили Ленина и Сталина, краткое изложение единой теории поля и т. д. Звук, сопровождающий «картинку» пугает. Тысячи энтузиастов вычленяют из него разнообразную информацию. Форумы в Интернете забиты сенсационными разоблачениями и бесконечными прозрениями.
Барак Обама поднимает по тревоге резервистов.
В Ватикане Папа ведёт практически круглосуточное открытое богослужение. Несколько человек пытались пройти на площадь святого Петра с поясами шахида. Убито, по разным сведениям, до ста двадцати человек.
Её величество королева Англии, стоя на ступенях храма, сказала, что верит в Бога и свой народ: «Англия знавала тяжёлые времена, когда, казалось, впереди нет никакого просвета, и только чёрные тучи застилают горизонт! Но наши деды и отцы, стиснув зубы, продолжали делать то, что заповедовали нам наши прадеды — защищали милую Родину, веря в Бога, в себя и корону!»
