увидел ружьё, быстро схватил его, набрал патронов и осторожно выглянул наружу — там всё так же никого не было.
Ещё раз осмотревшись напоследок, Гурий побежал в чащу.
Диана смотрела ему вслед застывшим безэмоциональным взглядом. Чуть подрагивающие губы могли бы выдать её чувства, но она стояла спиной к Белке, и та не видела её лица.
— Думаешь, он выживет? — спросила Диана, решительно закрыв окно, но так и не повернувшись.
— Не знаю. Сейчас куда важнее — выживем ли мы. Что будем делать? Старпёр ни за что нас не отпустит…
— Да кто его спрашивает? — Диана возмущённо фыркнула и наконец посмотрела на подругу. — Это Гурием он мог вертеть как заблагорассудится, и то в итоге не вышло. Пойдём вниз, поговорим со стариками.
Гурий бежал вдоль реки, крепко сжимая ружьё. Ремень на нём давно истёрся, хотя его явно давно не доставали. Гурий даже не был уверен, что оно будет стрелять, если его не разобрать и не почистить определённым образом, как это иногда делал Виктор Ивановмч.
Река зловеще шумела — не слишком громко, но при этом заглушая остальные звуки: шорох в траве или кустах, который мог бы предупредить о приближении животного. А может, это шумела кровь в ушах Гурия, но он всё равно злился на реку.
Он подумал, что реки сами по себе — вещь подлая и вредная. Люди в лесах всегда селились поближе к водоёмам, потому иначе просто нельзя существовать. Об этом прекрасно знали и зелёные, а значит, зоны поисков сокращались, Хвост был небольшой речушкой, притоком притока притока или чем-то в этом роде — именно такие и выбирали ушедшие в тайгу люди, но всё-таки даже он мог послужить ориентиром как для беглецов, так и для преследователей.
Гурий то замедлял шаг, изо всех сил прислушиваясь — ему казалось, что вот-вот на него набросится дикое животное — то. напротив, ускорялся, внушая себе, что рядом никого нет и воображение лишь мешает, задерживает его. Он споткнулся о корень, но не упал, только сильно ударил большой палец ноги и остановился на несколько секунд, шёпотом выругавшись. Боль резко перенаправила его мысли в другое направление, и он вдруг подумал, что глубоко ошибся, что не должен был бросать семью и бежать к Яну, но как только боль утихла, обругал себя за ненужные сомнения, и поспешил дальше.
До шалаша он добрался спустя час, может, больше — с одной стороны, ему казалось, что пролетели сутки, а с другой, что не прошло и нескольких минут.
— Ян! — закричал он. — Ян, где ты?
Тот вышел ему навстречу, хмурый и серьёзный.
— Смотрю, ты всё-таки решился.
Гурий в двух словах рассказал ему про ссору со стариком и про письмо, которая доставала собака Бакира.
Значит, как минимум две группы знают о присутствии зелёных, — подытожил Ян. — Может, наконец скажешь, сколько вас всего? Нам необходимо это знать, чтобы правильно скоординировать действия.
— Нет, — твёрдо произнёс Гурий, со всей решительностью отбросив слабое, но назойливое желание сбросить с себя всякую ответственность и полностью довериться новому знакомому. — Я ничего не расскажу тебе об остальных. У тебя есть я и моё ружьё, этим и будем обходиться.
Ян смотрел на него каким-то непонятным взглядом, то ли сдерживаясь, чтобы не накричать, то ли оценивая имеющиеся возможности. Наконец он покачал головой.
— Это нереально. Одно ружьё. Один человек. Это ничего не даст нам, только выдаст наш план.
— Придумай новый.
— Ты не понимаешь, о чём говоришь. С одним ружьём мы ничего не сможем сделать!
«Может, стоило взять с собой Диану с Белкой? — мысленно вздохнул Гурий. — Диане палец в рот не клади, она бы быстро что-нибудь придумала…»
«Нет! — тут же возразил он сам себе. — Хватит с меня чужих решений. Я сам могу решать за себя, и больше не позволю командовать ни Виктору, ни бабушке, ни этим стервам!»
— Я хочу поговорить с твоим отцом, — сказал он. — И увидеть корабль зелёных. Тогда, может быть, я дам вам какую-то информацию.
Ян на секунду прикрыл глаза, как будто пытался справиться с волной гнева, глубоко вздохнул и кивнул.
— Ладно. Пойдём.
— С ума сошли?
Виктор Иванович не кричал. Эти слова он произнёс тихим, безмерно усталым голосом. Он сидел в кресле совершенно неподвижно, всё его тело было расслабленно, но руки почему-то дрожали. Казалось, за пару дней он постарел лет на двадцать.
Бабушка Ева и вовсе ничего не говорила, только молча смотрела на девушек.
— Мы с вами не останемся, — повторила Диана. — Торчать здесь, когда зелёные на подходе — верная смерть.
— Я-то думал, вы её всеми силами приближаете, — язвительно прошипел старик, задержавшись взглядом на её руках, покрытых пятнами свежих и застарелых синяков и мелкими язвочками.
— Я решила, что хочу жить.
Виктор скосил глаза на Белку.
— А ты что же? Как всегда, за ней хвостиком?
— Не твоё дело, — отрезала та.
— И куда же вы пойдёте? К группе Людмилы, через Ящера? Да они, наверно, уже на той неделе отправятся на север, если не раньше! А вы? Посмотри на себя: обе вот-вот ласты склеите! Точно погибнете, говорю вам!
Диана несколько секунд молча смотрела на него, а потом резко развернулась и дёрнула Белку.
— Пошли.
— Прекрасно! — крикнул им вслед Виктор. — Валите и вы! Меньше идиотов — больше шансов выжить!
Диана взбежала по лестнице, как уже давно не делала — последние годы лестница казалось всё более и более тяжёлой преградой. Что уж говорить о многокилометровой дороге…
— Собираемся, — приказала она и вытащила заплатанную сумку из бобровых шкур. Первым делом она положила в неё записную книжку, предварительно аккуратно завернув в мягкую ткань, чтобы не повредить истончившиеся страницы.
— Возьмём только лекарства, — бормотала Диана, придирчиво отбирая травы и порошки. — Всю дурь бросаем. Хватит с меня.
— Не сможем же, — тихо ответила Белка.
— Сможем, — отрезала Диана. — Если под рукой ничего не будет — сможем.
Белка только вздохнула и принялась помогать подруге, переворачивая запасы растений, порошков и старых настоев.
— От головы, от сердца, от мышц…
— Для глаз не забудь.
— Да… И от простуды.
Диана вдруг бросила сумку, заполненную почти наполовину, на кровать и рассмеялась. Её смех, поначалу тихий, вскоре перерос в нечто, похожее на припадок: она содрогалась, как будто что-то душило её, не давая даже закашляться.
— Ты чего? — встревоженно спросила Белка.
Диана вытерла краешком одеяла лицо, по которому уже потекли слёзы.
— Да ты посмотри на нас! Столько лекарств… Даже бабушка Ева пьёт только для костей и от давления! А мы!..
Белка медленно присела на кровать. Между
