– Завершаются последние приготовления к нашим мероприятиям. Амарелло вошел в раж. Чрезвычайно ответственный сотрудник… – объяснил происхождение шума Шарль. – Так вот, очарование мое, ваш визит оставит глубокое впечатление в сердцах страдальцев известной клиники. Миллион, миллион алых тюльпанов – жутко изящно! Но, милая, вы же стремились стать ведьмой, а изображаете ангела!
– Я не смогла убить мерзавцев там, на вилле. У меня даже не было пистолета, – опустила глаза Маргарита, которой стало казаться, что она провалила порученную ей миссию.
– Вот уж надуманная проблема! – появилась с подносом, на котором лежали квадратики телеграмм, Зелла. – У тебя ж есть зубы, детка. Могла бы просто перекусить ему сонную артерию. – Оскалившись, она склонилась к Шарлю. – Вот так!
Из жилистой шеи на атласные лацканы халата брызнула кровь. Закатив глаза, де Боннар выронил орехи, щипцы и стал сползать на ковер. Маргарита охнула.
– Оставьте… Нашли время для шуток, – Роланд распечатал и пробежал несколько телеграмм. – Приходится иметь дело с весьма консервативным контингентом. Не только перегружают телеграф посланиями, но и экономят на знаках препинания. Ну что это? "рожаю его тчк не могу ебыть тчк да цаствует демократический анализм ваш адик".
– Здесь опечатки: "Провожаю Еву. Не могу прибыть. Да здравствует демократический централизм", – любезно поправила Зелла. – Господин Гитлер полагает, что приглашен на какой–то советский праздник. Дурашка.
Роланд вздохнул:
– Речь, как вы поняли, Маргарита Валдисовна, идет о приглашенных на бал. С каждым разом это невиннейшее празднество обрастает массой неприятных и двусмысленных моментов. Сместились критерии. Возникли разночтения. Первое: кого приглашать? Традиционно к нам являются наиболее отличившиеся, продвинутые и знаменитые представители, выражаясь по–вашему, криминального мира. Но что за детский пикничок, с точки зрения обычного телевизоровладельца, происходил здесь в ночь весеннего полнолуния шесть десятилетий назад!
– Я хорошо помню гостей – мошенники, карточные шулеры, отравители из–за наследства, самоубийцы, тюремщики, палачи, доносчики, изменники, растлители… Была даже некая портниха, позволявшая подглядывать за своими клиентками сквозь дырочку в занавесе! А бедняжка Фрина, задушила ребенка… – откликнулась Маргарита.
– В соответствии с названными вами критериями придется приглашать поголовно всех. Посудите сами – детоубийство заменило аккуратно называемое "прерывание беременности", а любителей подглядывать за дамами в пошивочном ателье, пришлось бы искать днем с огнем, да еще за большие деньги, забрюзжал Шарль, восстановивший чистоту своего халата и целостность шеи.
– Да, да, уважаемая королева, коллега прав! Перечисленные вами представители общественности из века в век вызывали стойкое отвращение в среде обывателей – мирных, добродушных и благополучных граждан… – голосом пастора вещал Батон, завершая уничтожение персиков. – А теперь? Где, во–первых, эти мирные и благополучные обыватели? Где негативные элементы общества? – Все смешалось в доме Облонских, как сказал классик… Я провел специальную работу, опрашивая россиян. Задавал один и тот же вопрос: "С кем бы вы, например, расстались в первую очередь и с наибольшим наслаждением?"
– Разумеется, с правительством. Проворовавшимися банкирами. Киллерами… – пожал плечами Шарль. – С налоговой инспекцией, грабящей этих нищих и наивных, словно дети граждан.
– Точно! Но это уже потом. А в первую очередь – с тетей Асей!
– Чьей тетей? – уточнил Роланд?
– Всеобщей истязательницей бывших "совков", являющейся к ним в дом с отбеливателем. А заодно – и со всей компанией – дамой с жидкостью для унитаза, суетливыми девицами, начиненными тампонами, и юными дебилами, непрерывно жующими антикариесную жвачку и принимающими пиво в качестве смысла жизни.
– Ну, к этим персонам россияне скоро привыкнут. Что нельзя сказать о других, прячущихся в тени и куда более опасных для жизни, – заметил Роланд.
– Так что предпримем, экселенц? – Шарль завершил щелканье орехов. Может провернем все по–тихому – пустим по всем каналам прямую трансляцию публичной казни с Лобного места. Начнем рубить прямо по списку Батона: фить, фить…
– Друг мой, кого вы надумали удивить публичной казнью? Убийство стало профессией, образом жизни, состоянием души миллионов криминальных граждан и обыденным бытовым явлением для остального мирного населения. Ваша трансляция провалится. Граждане переключатся на сериал "Секретные материалы", поставят кассету с триллером, либо займутся другими видами популярной досуговой деятельности. Мы не можем состязаться в художественном смаковании жестокости с профессионалами, делающими большое искусство и, естественно, с традиционным способом времяпрепровождения. Я имею ввиду… – тонкие пальцы Роланда щелкнули у подбородка, – возлияния с эффектом белой горячки.
– Ваш скепсис, экселенц, удручает. Явку на бал подтвердили сотни отменных, заслуженных злодеев. В конце концов, в любом деле существует своя элита и свои способы развлечься. К тому же – королева ждет, – Батон кивнул на подавленно молчавшую Маргариту. – После разминки с метлой и здоровой критики Шарля она рвется к настоящей работе.
– Я полагаю, даму следует взбодрить. Поднять боевой тонус, – Роланд обратился к Маргарите. – Кажется, вас заинтересовал мой глобус?
По мановению руки Роланда светящийся шар, ожидавший в углу, приблизился к нему, зависнув на уровне стола. – Хорошая вещица. Дает исчерпывающую и мгновенную информацию по всем интересующим вопросам в географическом разрезе. Вот, например, кусочек земли у кавказского хребта наливается огнем. Там идет война. Если хотите, можете рассмотреть мельчайшие детали.
– Пожалуйста, не надо. От ужасов у меня леденеет сердце, хоть они и далеко.
– Заглянем поближе. Смотрите, дорогая, это уже Москва. Северный округ. Ого! – Роланд слегка отпрянул от увеличившегося изображения.
Стандартная блочная башня в спальном районе еще сочилась черной гарью, пыхтели пожарные машины, кто–то выл и стенал у фургона "Скорой помощи". Чуть поодаль держалась ко всему привыкшая толпа любопытных а перед ней топтался человек с телевизионной камерой на плече. К нему пробилась девушка с микрофоном и, глядя в объектив, скороговоркой отчиталась: "Здесь произошла очередная трагедия из серии внутримафизных конфликтов. Неизвестные взорвали квартиру азербайджанского торговца Начика Надырова, причастного, как полагают, к продаже наркотиков. Вместе с бизнесменом погибли его жена и малолетний ребенок. Пострадали и две соседние квартиры, в которых временно проживали лица кавказской национальности…"
