– И они умерли, – сказала Ирина.
– Перешли на новый этап. Впрочем, с нашей точки зрения это одно и то же. А меньшинство, хочу надеяться, что меньшинство, принялось беситься. Играть в божков, немножко воевать, путешествовать, тешить любопытство… не жажду познания, заметь, а всего лишь животное любопытство!
– То, о чём я говорила? – спросила Ирина. – Ты знаешь, а я поняла. Это ведь не потребности разума. Это предыдущая ступень. Инстинкты! Быть самой-самой красивой, могущественной, чтобы все любили и боялись… Мартин, а ведь я вправду этого хотела!
Машина вильнула, Юрий Сергеевич чертыхнулся и затих, щепившись в руль.
Мартин улыбнулся, глядя на Ирину.
– Умница. Именно инстинкты. Это шок человека, которого коснулось дыхание Бога. Остаться прежним почти невозможно… либо тянись в небо, либо падай в грязь. Всегда найдутся и те, и другие. Вот тогда мир и вздрогнул. Вот тогда рухнули цивилизации и развалилась первая транспортная сеть ключников. Сотни миров – в каждом творят что хотят полоумные божки… первым делом уничтожившие транспортную сеть, чтобы не плодить конкурентов. Сотни миров со своими маленькими Олимпами и своими очень-очень маленькими богами… И вернувшиеся назад к своей родной планете, объединившие свои сознания в единый разум, хоть как-то способный использовать новую силу, средние ключники. Те, кто не готов был к дальнейшей эволюции – но и откатиться к инстинктам не пожелал. И лишь когда божки успокоились – кто-то прозрел достаточно, чтобы уйти вверх, а кто-то просто утратил смысл существования и исчез, – лишь тогда ключники повторили свою попытку. Вернулись в миры, уже обожжённые первым испытанием всемогущества. В миры, где сложены предания о вавилонских башнях, о том наказании, что следует за попыткой стать богом. В миры, иные из которых панически боятся самой мысли о развитии.
– Если это повторится? – спросила Ирина. – Не все ли равно, от кого получать по загривку – от настоящего Бога или спятившего полубога?
– Все не так просто, Ира. – Мартин взял её за руку. – Ты что, считаешь, я был первым, кто понял Талисман за эти годы? Ключники сделали свои выводы. Теперь Талисман работает с каждым претендентом индивидуально. Те, кто не дорос, детонатора не получат. Хочешь – пройди свой путь. Реши, для чего тебе дан разум. Чего в тебе больше – зверя или человека. И прими результат. Не стоило мне воевать с аранками… следите за дорогой, пожалуйста, вот же мой дом!.. все равно бы они ничего не достали из сейфа.
– Но ведь ты сам получил детонатор? Получил, хотя и отказался?
Мартин пожал плечами.
– Наверное, иногда его дают именно для того, чтобы ты мог отказаться. Зайдёшь ко мне, Иринка?
– Меня дома убьют, – виновато сказала девушка.
Мартин усмехнулся:
– Тебе что, привыкать? Позвонишь, успокоишь. Скажешь, что уже на Земле.
– Где «на Земле»?
– У жениха, – ляпнул Мартин и прикусил язык.
– Это надо обдумать, – мрачно сказала Ирина. – Это слишком неожиданно.
– Правда?
– Ирина Эрнестовна, – сказал Юрий Сергеевич, не оборачиваясь. – Давайте я и впрямь довезу вас домой. Вашему потенциальному жениху все равно придётся сидеть дома и писать рапорт.
– А устный доклад, который он так непринуждённо произнёс, не записывался? – усмехнулась Ирина. – Мартин, я поеду домой. Будут ругать – удеру к тебе. Или на Талисман, чтобы стать великой и ужасной…
– Тебе пока не стоит, – не удержался Мартин, вылезая из машины. – Подожди хотя бы лет сорок.
Каждый воспитанный человек знает, что навещать пожилых родственников – не только утомительная морока, но отчасти и приятное занятие. Особенно если пожилой родственник ещё не утратил вкуса к жизни и жалобы на плохое здоровье перемежает бодрыми воспоминаниями о былых подвигах.
– Нашёл чем гордиться, – появляясь из кухни со сковородкой в руках, сказал дядя. – В ином мире он побывал, надо же…
Мартин втянул носом запах пьяной свинины, жарившейся сколько положено в красном вине – причём перед самым снятием с огня надо не забыть добавить свежего вина взамен испарившегося. Сказал:
– Да я, собственно, не горжусь…
– Вот и не гордись! – велел дядя. – Турист… ясное дело, нынче это просто. А вот ты бы попробовал в советские годы в Болгарию съездить! Все справки собрать, доказать, что не собираешься в Турцию саженками уплыть… Вот это – настоящее приключение!
Мартину смутно думалось, что процедура посещения Болгарии даже в таинственные советские времена была не столь сложной. Но спорить он не стал, сказал дипломатично, пусть и банально:
– Каждому времени – свои приключения. А ты не собираешься куда-нибудь отправиться?
– В мои годы только в одно место и можно собираться, – кисло сказал дядя. – Вино в холодильнике, принеси-ка…
Когда Мартин вернулся с парой бутылок молдавского «Каберне» – последние годы то ли лоза в Молдавии стала лучше, то ли руки прямее, но стали появляться вина по-настоящему выдержанные, с хорошим содержанием алкоголя и стабильным вкусом, – дядя сидел за столом, прямой, будто штык от трехлинейки, и держал в руках Гарнеля-Чистякову.
– Читал? – придирчиво спросил дядя, потрясая энциклопедией.
– Чего… да, доводилось, – осторожно кивнул Мартин.
– Говоришь, на Библиотеке был… – Дядя полистал разлохмаченный томик. – Что за ерунда… нашёл, на что истории тратить! Кладбище – оно и в галактике кладбище… ещё належимся. Я вот что… – Он поморщился и признался: – Пенсию мне выплатили, но скакать по трехзвездочным отелям, как студент, не собираюсь… нет, молчи! Племянника обирать на старости лет тоже не буду! Я тут приглядел одну планету, вот это и впрямь интересно.
Мартин посмотрел на открытую страницу и ничего не сказал.
– «Талисман! – с чувством прочёл дядя. – Получила своё название после обнаружения так называемых сейфов – объектов неизвестной природы, в которых периодически обнаруживаются артефакты одного из трех типов – багровый порошок, „спиральки“, „схемки“…» Так. Это все ерунда… «Планета покрыта двухсотметровым слоем плотного тумана сложной структуры». Это даже хорошо! Солнышка нынче и в Москве хватает. Возьму с собой для торговли каких-нибудь деликатесов, табака, свежих газет, патронов… возьму специй… молодёжь не понимает, а ведь специи ещё со средних веков дороже золота были!
– Дядя, а почему именно туда? – спросил Мартин, разливая вино.
Дядя на миг задумывался, раскладывая по тарелкам свинину. Наконец сказал с лёгким смущением:
– Даже и не знаю. Тянет…
На миг Мартину стало холодно и грустно. Так, как бывает с любым человеком, сознающим, что разлука с ближними неизбежна. Но он нашёл в себе силы улыбнуться и сказал:
