Почувствовав, что она хочет уйти, он сам предложил ей удалиться, попросив ее поцеловать за него обеих крестниц, — он забыл о них.
— Я слишком устал, Пэтти.
Она кивнула:
— А меня зовут продолжать работать над словарем. — Склонившись, она легко поцеловала его. — Ну вот, а теперь передам ваш поцелуй детям.
— И погладь Пышку.
— Конечно. Она вас грокнула, Джубал. Она поняла, что вам нравятся змеи.
— Хорошо. Поделимся водой, брат.
— Ты есть Бог, Джубал.
И она ушла. Устроившись поудобнее в ванне, Джубал с удивлением обнаружил, что уже не чувствует себя таким усталым. Пэтти подействовала на него, как тоник, — она так и излучала счастье. Хотелось бы ему не ведать сомнений… Но тут же он признался себе: он желает быть лишь самим собой, старым самодовольным ворчуном.
Наконец он намылился, постоял под душем и решил побриться, чтобы не тратить время перед завтраком. Потом запер дверь, выключил верхний свет и влез в постель.
Поискав, нет ли рядом какой-нибудь книжки, он ничего не нашел и впал в легкое раздражение: от этого порока он никогда не мог избавиться. Джубал немного выпил и выключил лампу.
Похоже, болтовня с Пэтти разбудила и освежила его. Он все еще не мог уснуть, когда появилась Доун.
— Кто здесь.? — крикнул он.
— Доун.
— Не может быть… А, это ты.
— Да, Джубал, я.
— Проклятие, а мне-то казалось, что я запер дверь. Ну, детка, валяй-ка… Эй, убирайся из моей постели и побыстрее!
— Да, Джубал, но сначала я хочу вам что-то сказать.
— Ну?
— Я полюбила вас давным-давно, почти так же давно, как Джилл.
— Еще чего… Перестань нести чушь и убери свою хорошенькую попку за дверь!
— Да, Джубал, — робко ответила она. — Но пожалуйста, пожалуйста, выслушайте меня. Я хочу сказать вам что-то о женщинах.
— Не сейчас. Расскажешь утром.
— Сейчас, Джубал.
— Ладно, — вздохнул он.
— Джубал… возлюбленный брат мой. Мужчины много внимания обращают на то, как мы, женщины, выглядим. Поэтому мы стараемся быть красивыми, и это благо. Вы, наверное, знаете, я выступала со стриптизом. И это было благо, мужчины получали удовольствие, глядя на мою красоту. Мне тоже было хорошо, потому что я знала, им необходимо то, что я делаю.
Но Джубал, женщины — не мужчины. Нам важно знать, каков он. Иногда какая-нибудь глупость до смерти важна, например: богат ли он? Или: будет ли он заботиться о моих детях и хорошо к ним относиться? А иногда и такое: хорош ли он? Ты хорош, Джубал. Но та красота, которую мы видим в вас, совсем не то, что вы видите в нас. Ты прекрасен, Джубал.
— Ради всего святого!
— Верно. Ты есть Бог, я есть Бог — ты мне нужен. Предлагаю тебе воду. Позволишь ли ты мне разделить с тобой воду и стать ближе?
— Послушай, малышка, если я правильно понял, то, что ты мне предлагаешь…
— Ты грокаешь, Джубал. Разделим все, что есть у нас. Нас самих. Наши «я».
— Так я и подумал. Милая, тебе-то есть чем поделиться, но… я… ты опоздала — на много лет. Мне искренне жаль, поверь. Благодарю тебя. Глубоко. А теперь иди и дай старику поспать.
— Ты уснешь, когда завершится ожидание. Джубал… я могу дать тебе силу. Но я ясно грокаю, что это не нужно.
(Проклятие! И впрямь не нужно.)
— Нет, Доун. Благодарю тебя, милая.
Встав на колени, она склонилась над ним.
— Последнее слово, Джубал. Джилл посоветовала мне зарыдать, если ты будешь отказываться. Хочешь, я залью слезами твою грудь и мы поделимся водой вот так?
— Ну я ее и выдеру!
— Да, Джубал. Начинаю рыдать. — Стало тихо. На грудь его упала большая теплая капля, потом еще, еще… еще… Она плакала почти беззвучно.
Выругавшись, Джубал протянул к ней руки… и смирился с неизбежностью.
Джубал проснулся свежим, отдохнувшим и счастливым, и понял, что тысячу лет не испытывал такого прилива сил перед завтраком. Обычно ему удавалось миновать черный период времени между пробуждением и первой чашкой кофе лишь благодаря тому, что он убеждал себя: может, завтра будет легче.
А сегодня — он даже насвистывал. Заметив это, Джубал приказал себе остановиться, но забылся и снова засвистел.
Поглядев на себя в зеркало, он ехидно ухмыльнулся, потом заулыбался.
— Ах ты неисправимый старый козел! Да за тобой уже пора катафалк присылать!
Углядев на груди седой волос, он выдернул его, не обращая внимание на множество других седых волос, и продолжил подготовку к встрече с миром.
Шагнув за дверь, он обнаружил Джилл. Случайно? Нет, в том зверинце «случайностей» не бывает. Продумано не хуже, чем в компьютере. Она кинулась к нему на шею.
— Джубал, мы так любим вас! Ты есть Бог!
Он возвратил ей поцелуй с той же теплотой, с какой она сама поцеловала, грокая, что было бы лицемерием не ответить на ее нежность, и обнаружил, что в искусстве поцелуя Джилл безошибочно, хотя и неопределимо, отличалась от Доун.
Наконец он оторвал ее от себя.
— Ах ты маленькая Мессалина! Ты меня подставила!
— Джубал, милый, вы были великолепны!
— А ты-то откуда знала, что я еще могу?
Она поглядела на него ясными детскими глазами.
— Джубал, да я не сомневалась в этом еще тогда, когда мы с Майком жили у вас в доме. Даже тогда, когда Майк впадал в транс, он все же следил за тем, что происходит вокруг, и временами он заглядывал к вам, узнать что-то или задать вопрос, проверяя, спите вы или нет.
— Но я всегда спал один!
— Да. Но я не это имею в виду. Мне часто приходилось объяснять ему то, чего он не мог понять сам.
— Г-м-м-м… — Он решился не добиваться полной ясности. — Все равно, нечего было подставлять меня!
— Я грокаю, что в душе вы так не думаете, Джубал. Вы нужны нам в Гнезде. Целиком. Вы нужны нам. Вы лучше всех, Джубал, но вы такой застенчивый, такой робкий, вот мы и сделали все, что необходимо, чтобы принять вас здесь, не причиняя боли. Насколько я вижу, мы не причинили вам вреда.
— Что это за «мы», о чем ты?
— Прошла полная церемония Воды, для всего Гнезда, вы же были с нами, Майк ради этого вышел из транса, грокнул вместе с вами и объединил нас всех.
Джубал трусливо оставил эту тему.
Стало быть, Майк наконец проснулся? Вот отчего у тебя глаза сияют.
— Частично. Мы всегда счастливы, когда Майк не отключается, это так чудесно… Но он никогда нас полностью и не покидает. Джубал, я так грокаю, что вы не грокнули в целостности нашу церемонию. Но ожидание наполнится. Майк тоже не сразу все грокнул — он думал, это нужно лишь для ускорения яиц, как на Марсе.