– Нет, почему же? – усмехнулся Сергей. – С твоими данными все возможно.
– А теперь уже все, – ее задор пропал, в голосе вновь зазвучала тоска, – крышка мне. После этого… после того, что в этом селе… я уже никогда ни на одного мужика не посмотрю, у меня вообще все желания пропали, понимаете?
– Так бывает после сильного стресса, – мягко объяснил Сергей, – но потом проходит – через год, через два, через десять. Ты еще очень молода.
Внезапно глаза Зойки расширились от ужаса, прижав кулачки к вискам, она закричала:
– Женщина просила не убивать девочку, а у них были глаза… У них были ненормальные глаза!
Ее опять затрясло. Сергей бросился к шкафчику с лекарствами, накапал в стакан с недопитой водой капель, легонько пошлепал ее по щекам.
– Успокойся, Зоя, не кричи так! Выпей лекарство, тебе будет лучше. Выпей, слышишь? А ну-ка открой рот.
Капли и шлепки подействовали, Зойка пришла в себя и, всхлипнув в последний раз, вытерла ладонью нос.
– Ладно, ничего, – сказала она, – вы не расстраивайтесь, у меня теперь так часто бывает. Так вы поедете к Жене или нет?
– Я вылечу в Тбилиси первым же рейсом, на который достану билет.
– Мне надо тогда Самсонову сообщить, он велел – чтобы вас в Тбилиси встретили, а то там беспорядки.
В Тбилиси, едва Сергей спустился с трапа, к нему приблизился незнакомый человек.
– Здравствуйте, Сергей Эрнестович, меня зовут Геннадий Леуш, господин Самсонов велел мне вас встретить и доставить на место, машина ждет.
На выезде из Тбилиси их попытались остановить два вооруженных грузина в пятнистой форме, но Леуш, прибавив скорость, проехал мимо. Оглянувшись, Сергей увидел, что один из грузин поднял автомат, целясь им вслед.
– Кажется, сейчас в нас будут стрелять…
Он не успел договорить, потому что рядом с грузинами остановилась серебристая «волга».
– Наши ребята с ними разберутся, – не оглядываясь, равнодушно бросил Леуш, – не волнуйтесь.
– Да, дела! Смотрю, у вас все серьезно поставлено.
– Иначе нельзя, время такое. Но дальше уже дорога будет спокойная.
– А на границе России и Грузии?
– Какие там границы! Будут, конечно, со временем, но пока еще никто толком даже не осознал, что Союз развалился.
Они проехали Лагодехи и свернули по идущей в горы дороге. С одной стороны массивной грядой высились скалы, с другой лежала бездонная пропасть. Миновали поворот, где в шестьдесят пятом году страшная автокатастрофа унесла десятки жизней, проехали мост. Автомобиль остановился у дома, который много лет назад Рустэм Гаджиев построил для своей любимой дочери Халиды.
– Этот дом в вашем полном распоряжении, – вежливо распахнув перед Сергеем дверь, сказал Леуш.
– Но я хотел бы прежде повидать господина Самсонова.
Леуш вежливо улыбнулся и отрицательно покачал головой.
– Господин Самсонов сейчас не сможет с вами встретиться.
– Тогда я хочу увидеть своего племянника Леуш взглянул на часы.
– Я отвезу вас к нему через час, а пока пообедайте и отдохните.
Сергей хотел отказаться, потом передумал. Он поднялся по ступенькам крыльца, открыл входную дверь и огляделся – за два года здесь ничего не изменилось. На втором этаже в их с Халидой бывшей спальне стоял все тот же письменный стол, а на нем громоздилась похожая на гриб лампа с зеленым абажуром. Стекла, выбитые толпой в восемьдесят девятом, вставили, в комнатах было чисто.
В дверь постучали. Миловидная женщина с подносом в руках переступила порог и приветливо поздоровалась:
– Здравствуйте, я принесла вам обед. Если будет нужно что-то еще, вы можете позвонить по телефону – на столе справочник, против моего номера написано «персонал».
– Благодарю вас, мне ничего не нужно, не беспокойтесь.
– Никакого беспокойства, это моя обязанность, и не стесняйтесь – господин Самсонов велел выполнять все ваши распоряжения.
Сергей задержал повернувшуюся было к выходу женщину.
– Извините, а где сейчас господин Самсонов?
– Не могу вам точно сказать, он ведь не обязан ставить меня в известность.
– Я могу ему хотя бы позвонить?
– Если будет необходимо, он сам с вами свяжется.
Сергей начал раздражаться – загадочный Самсонов, приславший ему письмо, явно не желал идти на контакт.
– Но вы-то сами видели когда-нибудь господина Самсонова? Он фантом или реальная личность?
Женщина, не отреагировав на его сарказм, дружелюбно улыбнулась.
– Естественно, я видела господина Самсонова, когда мы с мужем подписывали с ним договор по найму.
– И каковы здесь ваши обязанности?
– Мой муж – инженер, занимается коммуникациями, а я работаю в службе сервиса. Обедайте, не буду вам мешать.
Вернувшись за подносом, она расстроилась, увидев, что обед остался почти нетронутым. Сергей извинился:
– Простите, но после самолета у меня всегда пропадает аппетит. В каком доме находится мой племянник?
– Вас к нему отвезут, автомобиль ждет у входа.
Женя лежал на специальной кровати, позволяющей зафиксировать положение искалеченного тела и уменьшить боль. Сергей опустился на стул рядом с племянником, внимательно вглядываясь в его отекшее от медикаментов лицо. Медсестра, чтобы не мешать им, вышла, унося с собой судно.
– Дядя Сережа! – Женя двинул головой и застонал от пронзившей его боли.
– Ничего, терпи, – мягко произнес Сергей, – со временем боль пройдет, ты сможешь даже сидеть.
– Ты все знаешь? Он тебе рассказал?
– Да. Ты действительно убил его дочь?
– Не притворяйся, ты не понял, кто такой Самсонов?
– Как я мог это понять? Поэтому я тебя и спрашиваю.
– Ну, и иди к черту, сам во всем разбирайся! Достань мне яд, слышишь! Я не хочу жить, помоги мне умереть, умоляю!
Подождав, пока он перестанет кричать, Сергей сказал:
– Перед отъездом сюда я звонил Эрнесту и Маше, рассказал о случившемся.
– Они… все знают?
– Нет, я только сказал им, что ты попал в аварию. Думаю, им можно и не говорить… всего. Но ты должен знать, что ты не одинок, мы все вместе постараемся сделать для тебя все возможное.
Женя закрыл глаза и с минуту лежал неподвижно.
– Не нужна мне ваша забота, ненавижу вас всех, – с неожиданной злостью произнес он, и по лицу его потекли слезы. – Их ненавижу и тебя тоже ненавижу, не хочу никого из вас видеть!
Вздохнув, Сергей наклонился над ним и коснулся губами бледного влажного лба.
– Поправляйся, – сказал он, – что бы ты ни натворил, это все уже в прошлом.
– Да, для меня! – голос Жени прерывался от боли и ярости. – Потому что я уже недочеловек, жалкий калека! Поэтому ты меня даже не упрекаешь, ты меня только жалеешь.
– Нет смысла тебя упрекать, ты сам подписал свой приговор.
