– Да, для меня! – голос Жени прерывался от боли и ярости. – Потому что я уже недочеловек, жалкий калека! Поэтому ты меня даже не упрекаешь, ты меня только жалеешь.
– Нет смысла тебя упрекать, ты сам подписал свой приговор.
– Я тебя не звал, зачем ты сюда явился?
– Ты сын моего брата, мы одна семья, и ничто не может этого изменить.
– Уходи и не возвращайся!
– Ладно, отдыхай.
За дверью его ждала медсестра, она была сама любезность.
– Если вы что-то хотите узнать о состоянии вашего племянника, я могу рассказать.
– Что говорит врач?
– К сожалению, прогноз неутешительный – ходить он уже не сможет. Сейчас наша главная задача – избавить его от страданий. Приходится постоянно менять обезболивающие, чтобы не возникло привыкания.
– Я хочу обсудить вопрос о племяннике с господином Самсонов.
– Зачем? Он предупредил меня о вашем приезде и сообщил, что все оставляет на ваше усмотрение. Если Евгений будет находиться здесь, ему обеспечат уход, если вы решите перевезти его отсюда, вам помогут с транспортировкой.
Итак, Самсонов в очередной раз увиливал от контакта, но Сергей уже к этому привык. На улице он отказался сесть в машину и мрачно сказал Леушу, услужливо распахнувшему перед ним дверцу:
– Нет, я пойду пешком. Можете ехать по своим делам, я не заблужусь.
– Не могу, Сергей Эрнестович, извините, но господин Самсонов поручил мне обеспечить вашу безопасность. Сейчас здесь действует строгое правило: передвигаться по селу или на транспорте или группами из нескольких человек – на улицах постоянно появляются дикие животные.
– Они хотя бы раз на кого-нибудь напали?
– Нет, но я отвечаю за вас головой, господин Самсонов…
– А раз нет, то оставьте меня в покое вместе с вашим господином Самсоновым, я хочу прогуляться.
Выплеснув на беднягу Леуша раздражение, вызванное Самсоновым, Сергей решительно зашагал прочь. Покружил по хорошо знакомым ему улицам села, вышел к полю – надеялся отвязаться от преследователя. Однако тот неизменно оказывался позади, хотя близко не подходил – неназойливо соблюдал дистанцию метров в пятьдесят.
Стало жарко – здесь, на плато, даже в январе солнце после полудня прогревало воздух до пятнадцати-двадцати тепла. От припекавших лучей мозг Сергея налился тяжестью, в висках и затылке толчками стучала боль. Скинув и перебросив через руку зимнее пальто, он двинулся по протоптанной дороге в сторону леса, мечтая скорей получить облегчение в тенистой прохладе деревьев. Широкая тропа на границе поля не обрывалась, а переходила в просеку, протоптанную когда-то совхозным стадом – по ней гинухские пастухи водили животных на водопой. Дойдя до просеки, Сергей зашагал в сторону озера, стараясь держаться тени и наслаждаясь свежестью дувшего в лицо легкого ветерка.
Краем глаза он видел маячившего позади Леуша, и внезапно у него возникло детское желание подразнить своего сверх меры заботливого секьюрити – вот взять сейчас и спрятаться, что тогда станет делать этот самсоновский цербер? Пусть бежит к своему маскирующемуся хозяину и докладывает, что упустил гостя.
Не доходя до озера, Сергей раздвинул кусты и оказался на ответвлявшейся от просеки узкой тропинке, ведущей к бывшей научно-экспериментальной базе. За два года, прошедших со дня отъезда ученых, она основательно заросла, и теперь заметить ее мог лишь тот, кто в течение нескольких лет регулярно спускался по ней к озеру. Минут пять Сергей с превеликим удовольствием наблюдал из-за кустов за растерянно метавшимся Леушем, потом повернулся и, осторожно отводя в сторону преграждавшие путь ветви деревьев, направился в сторону базы.
Постепенно тропа расширялась, идти становилось легче. Внезапно у Сергея возникло странное ощущение, что за ним наблюдают. Негромко, чтобы звук не донесся до бегавшего по просеке Леуша, он спросил:
– Кто здесь? Здесь есть кто-нибудь живой?
Рядом послышался шорох, маленькая фигурка метнулась из-за дерева, на мгновение замерла перед ним, испуганно глядя широко раскрытыми черными глазенками, а потом кинулась прочь. Девочка? В этой глуши?
Выронив пальто, Сергей бросился следом за ней. Не пытаясь скрыться, она неслась в сторону экспериментальной базы, и густая копна черных волос, подпрыгивая, била ее по спине. Дважды, когда Сергей, запыхавшись, начинал отставать, малышка останавливалась и подпускала его достаточно близко, а потом вновь бросалась вперед.
За два года кустарник и трава вокруг базы так разрослись, что здания не было видно. Когда Сергей продрался к нему сквозь заросли, терпеливо ожидавшая его девочка неподвижно стояла на крыльце.
– Шабна! – тяжело дыша, крикнул он. – Шабна, это ты?
Она дважды кивнула головой и скрылась внутри экспериментального корпуса. Сергей поднялся по ступенькам и оглядел входную дверь. Ценное оборудование из лабораторий давно было вывезено, в здании оставались лишь списанные и непригодные приборы, но, тем не менее, перед отъездом он лично проверил и опечатал все помещения. Теперь же кодовый замок был взломан, а железная дверь слегка приоткрыта.
«Ее искали в лесу, а она все это время пряталась здесь. Счастье, что девочка жива, но как же ей удалось сломать замок и проникнуть в здание?»
В коридорах ничего не изменилось, лишь с обветшавших стен начала осыпаться штукатурка. Печати и замки на дверях лабораторий первого этажа сохранились в целости, но, поднявшись по лестнице, Сергей застыл на месте – его личный кабинет был открыт настежь. Он вошел внутрь и сразу увидел Шабну – она стояла, прижавшись к стене, и глаза ее странно поблескивали.
Внезапно за спиной Сергея раздался звук, напоминавший грозный рык зверя. Он отшатнулся, глянул назад и чуть не упал – согнувшись чуть ли не вдвое, в дверях стояла самка йети. Первым чувством Сергея при виде нее было удивление.
«Как же ей удалось пройти по коридору и не прошибить потолок? На четвереньках что ли?»
Шабна бросилась к йети. Та опустилась на пол и обняла девочку, словно стремясь защитить ее кольцом своих рук. Глаза Сергея и великанши встретились – во взгляде йети он читал настороженность, хотя явной угрозы в них не было.
– Шабна, детка, ты спряталась здесь от плохих людей? Их уже нет, не бойся, маленькая! Тебя везде ищут, ты помнишь меня? – ему казалось, что малышка не понимает его слов, однако нужно было с ней говорить, и он говорил: – Я дядя Сережа, муж твоей тети Халиды, помнишь тетю Халиду?
Он протянул к девочке руку ладонью кверху, но не двинулся с места, чтобы не раздражать йети. Неожиданно Шабна заговорила.
– Это Бажу, – сказала она, погладив выпуклую грудь самки, потом высвободилась из кольца огромных рук и смело подошла к Сергею. – Пойдем, мне нужно тебя к нему привести.
