Ознакомительная версия.
– Ну, тогда не надо.
– Жаль, − расстроено сказал специалист и посмотрел на Педро.
Тот, не понимая, о чем говорят, был близок к истерике. Сухов, насладившись этим зрелищем, сообщил по-испански:
– Успокойтесь, господин Гонсалес. Обследование закончено. Идите за мной. Можете поблагодарить меня за то, что я спас вашу задницу от излишнего к ней внимания. Ха-ха-ха, − довольно рассмеялся он.
* * *
Этот кабинет был больше предыдущих, и в нем находилось много людей. В центре стояло кресло, похожее на электрический стул. Педро усадили в него и защелкнули руки и ноги специальными зажимами. Он понял, что пошевелиться не сможет. Люди в белых халатах окружили его, и принялись пристегивать датчики к различным частям тела. Закончив, они надели на его голову странного вида шлем, из которого выходил пучок проводов. Провода расходились в разные стороны и соединялись с приборами, стоявшими на столах позади кресла. Напротив Гонсалеса располагался длинный стол, с другой стороны которого стоял ряд пустых стульев. На одном из них, с краю, сидел Сухов и, листая записную книжку, делал в ней какие-то пометки авторучкой.
Люди в белых халатах закончили свои манипуляции, и оставили Педро в покое. Сухов не обращал на него никакого внимания. Все чего-то ждали. Или кого-то.
Наконец, дверь распахнулась, и в кабинет вошли два человека. Лейтенант вскочил и вытянулся в строевой стойке. Одним из вошедших был Фролов. Вторым оказался сухой, невзрачный человечек маленького роста с седой шевелюрой и пронзительными цепкими глазами. Они сели за стол. Фролов кивнул Сухову, и тот уселся рядом с ними. Полковник с седым невзрачным человеком, не обращая на Гонсалеса никакого внимания, стали перебирать лежавшие на столе бумаги, о чем-то оживленно совещаясь. Разговор велся на русском языке. Сухов не переводил, и поэтому Педро ничего не понимал.
Фролов же говорил следующее:
– Профессор, вы не впервые участвуете в таком мероприятии и знакомы с правилами его проведения. Но я обязан предупредить вас в очередной раз, что подписка, данная вами, не позволяет разглашать сведения, полученные здесь, никому и, ни при каких обстоятельствах. Все, что вы услышите в этих стенах, должно остаться в них. Вы приглашаетесь на подобные мероприятия, как врач-специалист, знакомый с современным оборудованием, для контроля над ним и для установления подлинности сведений, полученных с помощью препаратов, хорошо вам известных и являющихся секретными. Вы готовы работать?
– Конечно, Сергей Петрович! Не первый раз, − ответил профессор.
– Простите, но мое служебное положение обязывает каждый раз произносить все эти протокольные фразы… Теперь, к делу. Просмотрите результаты обследования пациента. Он выдержит воздействие препаратов?
Профессор принялся ковыряться в бумагах. Спустя пять минут он поднял голову, встретился глазами с Гонсалесом и спросил:
– Вы когда-нибудь употребляли наркотики? Если да, то, − какие?
Фролов кивнул Сухову, и тот стал переводить.
– Нет, − ответил Педро.
– Он врет, − раздался позади кресла голос одного из врачей.
Сухов перевел по инерции. Профессор сказал:
– Я и сам вижу, что врет… Господин Гонсалес, отвечайте правдиво, а вы, Сергей Петрович, прикажите переводить только то, что нужно.
Фролов красноречиво взглянул на Сухова. Тот прижал руки к груди и всем своим видом показал, что готов немедленно исправиться. Профессор опять посмотрел в глаза Педро и спросил:
– Итак?
Тот ответил:
– Несколько раз кокаин в незначительных количествах с познавательной целью.
Профессор обратился к Фролову. Сухов переводить не стал.
– Согласно данным, полученным в результате проведенного обследования, перед нами сидит совершенно здоровый человек. Хоть в космос отправляй. Самое странное, что у него прекрасные зубы. Как будто только выросли. И это – в шестьдесят лет! Ни простатита, ни – даже задрипанного геморроя! На теле нет ни одного шрама! Возраст выдает только седина. Извините, полковник, но такого просто не может быть!
Фролов спокойно ответил:
– Знаете, профессор, за двадцать лет работы в контрразведке я разучился чему-нибудь удивляться. Если происходит что-либо странное, то этому должна быть причина. И ее необходимо установить. Поэтому в данный момент меня больше всего интересует вопрос – возможно ли использовать препараты АС-172 и АС-175? Если да, то обстоятельства неувядаемости его организма будут установлены наряду с другими интересующими меня фактами.
– Конечно, можно! Даже нужно! – возбужденно воскликнул профессор.
Фролов удовлетворенно кивнул головой и обратился к Педро. Сухов перевел:
– Господин Гонсалес, сейчас вам введут некий препарат. Это безболезненно. Далее вы будете отвечать на мои вопросы.
– Вы собираетесь ввести мне пентотал натрия? – поинтересовался Педро.
– У вас слишком глубокие познания в медицине для борца с кровавым режимом, − ответил Фролов. – Но насчет пентотала вы не правы. Он не дает должного эффекта. У нас это − пройденный этап. Мы располагаем более хорошими средствами для развязывания языков, и вы сейчас убедитесь в этом.
Он посмотрел куда-то за спину Гонсалеса, и его кресло тут же окружили люди в белых халатах.
Педро понял, что до разоблачения остаются какие-то считанные минуты. Он вспомнил о придуманном им эликсире, и сердце его похолодело. Изо рта вырвался крик:
– Господин полковник! Я готов без медицинского вмешательства честно ответить на все ваши вопросы. Я – не Гонсалес!
Фролов рассмеялся:
– То, что вы не Гонсалес, понятно – как у нас говорят – даже ежу. Но к чему вам оставлять что-либо недосказанное? Совесть надо облегчить до конца. Поэтому укол вам сделают обязательно. Допрос будет записан с помощью всех доступных технических средств, а предоставленная вами информация изучена должным образом.
Он требовательно взмахнул рукой, и бездушные белые халаты опять засуетились вокруг лже-Гонсалеса. Ему был сделан укол в вену, и суета прекратилась.
Препарат начал действовать почти сразу. Возникло чувство легкой эйфории. Плечи Педро как-то сами собой расправились, сердцу стало тесно в груди, тревога куда-то ушла, и мрачный кабинет наполнился теплыми и мягкими красками. Свет от электрических лампочек разбился на множество спектров и засверкал калейдоскопом разноцветных огней. Жизнь стала радостной и приятной. Три человека, сидящие за столом, перестали быть носителями угрозы и начали восприниматься как незначительные предметы меблировки. Огромное, великолепное, всеобъемлющее «Я» захлестнуло Педро с головой, и он с удовольствием рассмеялся. Откуда-то прилетел негромкий вопрос:
Ознакомительная версия.
