Ознакомительная версия.
Сусликов никогда не ждал никакого признания. Куклы не могли любить Папу Карло по определению, даже если он не носил бороды и не щелкал кнутом. Двенадцать лет он закулисно режиссировал этот театр в одну пятую земной суши, и все двенадцать лет конкуренты пытались выдавить его с этой роли под разными предлогами: от серьезного провала до слишком большого достижения. Но его еще в детстве научили: сделал дело – отойди на безопасное расстояние, чтобы взрывной волной благодарности не накрыло. Спасибо, благодарностей не надо, возьму деньгами. Но деньгами тоже особо не одаривали. Пропитание приходилось добывать самому – тут былинка, там ягодка. За это время властные соперники обогатились как Крезы, налились нефтедолларами, как клопы – дармовой кровью, а у него кроме пары свечных заводиков, десятка фондиков да долечек в скромных девелоперских компаниях так ничего и не завелось, и кто он по сравнению с ними – так, нищий с паперти, а ведь боятся, боятся! Потому что креативу конкурентам Господь Бог не дал, родились они с тоннельным зрением, на страну и мир смотрят из кремлевской бойницы, всей широты картинки им не увидеть, сколько ни кряхти. Таковы уж свойства бойницы: стрелка от вражеской пули защищает, но и обзор сильно ограничивает.
Пусть бесится ветер жестокий
В тумане житейских морей,
И реет мой парус, такой одинокий,
На фоне стальных кораблей.
Мирослав был спокоен. Он понимал, что уходит ненадолго. Что эти костные, загущенные нефтью до состояния солидола мозги, быстро заведут ситуацию в тупик. Предводитель слишком долго у власти и теряет чуйку. И чем больше накачивает лоб ботоксом, тем больше замораживает движение мысли в лобных долях. Да и ситуация в стране не та, что восемь лет назад, и даже не та, что четыре года спустя. Оппозиция стала дерзкой. Вышла на болото и завопила коллективной выпью. Аж передернуло власти предержащие, чуть родимчик не приключился. Всех собак, понятное дело, повесили на него. Мол, самый длинный оппозиционер, Хорохоров, – твоя креатура. Ты его породил, а убить вовремя и до конца не сумел…
Да, промахнулся. Да, не ожидал, что ловелас-олигарх наберет такой рейтинг среди порядочных домохозяек из отдаленных регионов. Что это доказывает? Только то, что каждая порядочная домохозяйка в глубине души воображает себя валютной проституткой и наивно полагает, что размер члена баскетболиста соответствует размеру его ступни. Ха-ха-ха! Дуры безмозглые!
…Дуры они, конечно, дуры, но в результате в Бесцветный дом переезжать ему, а они как сидели во фланелевых халатах и бигуди перед телевизором, так и сидят, жопой приросли.
Но, что делать, женская безмозглость – это данность, с которой надо считаться. Потому что она не всегда в минус. Только его сместили – и о-па! тут возьми и «Письки лают» случились со своим задорным призывом к той, которая совокупилась через ухо. Думали, если она в ухе чудо сумела уместить, то оно такое емкое, что их призыв услышит? Даже если они спиной к ней развернутся? А что могли Колодин с Цаплиным в этой ситуации придумать? Держать и не пущать! Закатать глупых девчонок, у которых бешенство матки на фоне жизненной неудовлетворенности случилось, лет на несколько! А где же христианское милосердие? Хамов суд его заменил. Хам хамок судит. И засудит. Пока Цаплин ревизует христианское учение, доказывая, что всепрощения в нем никогда и не было. Как и дорогих часов на руке иерарха на достопамятной фотографии. Интересно, как он будет ретушировать текст Библии… Нет, он скажет, что изначальный перевод с древнееврейского был неточным, текст уточнят и изымут у верующих прежние крамольные экземпляры. Да, все-таки мужская безмозглость много хуже женской. И до добра не доведет. И вот когда его недоброжелатели стукнутся лбом о твердокаменную стену массового протеста, приползут к нему. Как и прежде. А он еще подумает, спасать ли ситуацию или списать сначала конкурентов. Он поставит условие: сначала списать, потом спасать. Храни их всех Господь в сухом прохладном месте, но главное – подальше от меня. Представителем в ООН. Послом в Штатах. Почетным председателем «Рогов и копыт». Чтобы при деле, но без власти. Да, но пока его команду распихали вот по таким прохладным местам. Хотят его лишить силы. Да все никак не поймут, что сила его не в команде, а в выдающемся воображении и природной гуттаперчевости.
О, наслажденье – ходить по краю,
Замрите, ангелы, смотрите – я играю.
Разбор грехов моих оставьте до поры,
Вы оцените красоту игры…
Сусликов проверил шкаф – всех ли достал? Шкаф был девственно пуст, и только на самой нижней полке в углу, нахохлившись, все еще сидел в канареечной клетке Ходор. Сусликов попытался вынуть куклу из импровизированного заключения, чтобы не тащить клетку с собой, но за долгие годы замок на дверце заржавел и не поддавался. Пришлось паковать в отдельный ящик вместе с клеткой. Закончив упаковку, Мирослав умыл руки, выглянул в приемную, чтобы дать распоряжение своему секретарю вызвать грузчиков. Оказалось, что по распоряжению Колодина грузчики сидели в приемной с самого утра. И его новый главный референт Агнесса – тоже. Сусликов ухмыльнулся нетерпению сменщика, поманил пальцем Агнессу в кабинет и прошептал ей на ухо:
– Агнесса, в этих коробках – мои личные наработки. Отвезите в Гробово, в мой загородный дом и проследите, чтобы сложили в подвале, но не в винном, а в том, где я храню свою коллекцию.
Агнесса молча кивнула. Она хорошо усвоила, что никаких лишних слов и междометий произносить не нужно, если без этого можно обойтись.
Сцена вторая
Новое амплуа Агнессы
Под мерное завывание сирены машина с Агнессой и куклами плавно двигалась по выделенной полосе движения. Душа Агнессы пела в ритме сирены. Наконец-то свершилось! Восемь долгих лет рабского труда дали свои результаты. Вот она сидит под кремлевской мигалкой, и ей покорно уступают дорогу порше и феррари. Долой смену памперсов и вытирание соплей, долой капризы и страхи, претензии и причитания, надувание пузырей и щек, щекотание самолюбия и поднятие достоинства. Адьез, амиго, вы – не мой герой. Прощай, нестойкий Лель, да здравствует Мезгирь! Я не боюсь огня, внутри я вся из стали. Хочу служить, обслуживать уж тошно…
Нет, обслужить она тоже, конечно, готова, если будет на то благоволение Шефа. С искренним удовольствием, без всякого спектакля.
И без всяких карьерных соображений. Исключительный ведь красавчик репродуктивного еще возраста. Какие зубы, какие ногти, какая обувь, не говоря об остальном. Остального Агнессе видеть не доводилось, но сомнений у нее не было никаких. Но пока плотского интереса к себе Агнесса не почувствовала. И иллюзий не строила. Давно уже не девочка-Снегурочка, но, слава богу, и в Снежную бабу не превратилась: фигурка травести, голосок колокольчиком. Волосы только от бесконечного обесцвечивания ломаются, пришлось радикально укоротить, завитыми локонами уже не тряхнешь, как прежде. Зато обзавелась столичными манерами, брендовым гардеробом и квартирно-финансовой независимостью. Удалось отщипнуть у Кима кусочек его утиного бизнеса. Фуагра теперь на официальные обеды в Кремль поставляет.
Ознакомительная версия.
