Ознакомительная версия.
Нет, обслужить она тоже, конечно, готова, если будет на то благоволение Шефа. С искренним удовольствием, без всякого спектакля.
И без всяких карьерных соображений. Исключительный ведь красавчик репродуктивного еще возраста. Какие зубы, какие ногти, какая обувь, не говоря об остальном. Остального Агнессе видеть не доводилось, но сомнений у нее не было никаких. Но пока плотского интереса к себе Агнесса не почувствовала. И иллюзий не строила. Давно уже не девочка-Снегурочка, но, слава богу, и в Снежную бабу не превратилась: фигурка травести, голосок колокольчиком. Волосы только от бесконечного обесцвечивания ломаются, пришлось радикально укоротить, завитыми локонами уже не тряхнешь, как прежде. Зато обзавелась столичными манерами, брендовым гардеробом и квартирно-финансовой независимостью. Удалось отщипнуть у Кима кусочек его утиного бизнеса. Фуагра теперь на официальные обеды в Кремль поставляет.
Через фуагра с Сусликовым и познакомилась. Как-то перед Новым годом послал ее Ким в Кремль с подарочной корзинкой. Она, не будь дура, взяла напрокат костюм Снегурочки, самый дорогой, нарядилась и поехала. Долго ее служба безопасности сканировала, шапочку хотели отобрать, корзинку через рентген всю просветили, пару баночек вскрыли и дали собакам попробовать. А она только улыбалась сказочной улыбкой. Наконец впустили. Секретарша-грымза из приемной пускать к телу шефа ее не хотела. Здесь, говорит, оставьте, милая. Долго пришлось объяснять, что процедура вручения – это часть подарка, пока та наконец смилостивилась и разрешила оставить себя в приемной вместе с корзинкой. Ждать пришлось долго – чуть не описалась. Но отлучиться даже на минуточку не рискнула.
Сусликов появился вдруг, стремительный, внезапный, уверенный, лощеный. Агнесса вспорхнула и поплыла навстречу Белой Лебедью. Текст, отрепетированный до интонаций и пауз, почти пропела. Сумела произвести эффект и запомниться. Сусликов питал слабость к театральным эффектам. Позже, когда Мирослав приезжал на заседания Генсовета в ОСВИН, она всегда старалась встретить его у машины лично. А Ким возьми и заревнуй. Заткнул ее из ОСВИНа в свой птичий бизнес. Даже должность громкую дал – повысил типа. И приходилось изображать благодарную Золушку – как же, заместитель главного производителя российского фуагра. Хорошо хоть, на птицефабрику ездить не заставлял – вонь там такая, что глаза аммиаком разъедает. В офисе над ней за глаза смеялись – подсадной уткой называли. А она продолжала лучезарно улыбаться. Великое дело – сценическая закалка, семь лет в роли Снегурочки, что-что, а лицо держать научилась, даже во сне…
Нет, конечно, она, случалось, и рыдала. Сначала искренне, когда Неуемный изводил ее противоречивыми указаниями и распекал ни за что, ни про что. Потом по заказу, когда понимала, что инфантильному тирану хочется видеть ее слезы. Опять же, спасибо любительскому театру, умела выжать из себя слезу в нужный момент.
Улыбаться-то она улыбалась, а сама мучительно искала выход из утиного положения. Не за тем она приехала в столицу, чтобы птицеводством заниматься. А с этим утиным бизнесом только «Голая утка» у публики и ассоциируется. Самый злачный клуб Москвы. «Агнесса, а по каким дням ваши утки стриптиз показывают? Ха-ха-ха…» «Ежедневно. Сразу после забоя и до извлечения ожиревшей печени, ха-ха-ха. Приятного аппетита!» Сплошное унижение.
Кабы она стала хозяйкой модного салона или художественной галереи, ее бы знала вся светская Москва… Ну, или хотя бы законной женой производителя. Кругом все сплошь разводятся со старыми боевыми подругами и женятся на новеньких молоденьких секретаршах. А тут ни тебе салона, ни тебе штампа в паспорте… Да еще случалось: спишь себе одиноко в душной или холодной Москве, а он тебе откуда-нибудь с Сейшел звонит и жалуется, как ему там плохо! И ты должна проснуться и начать утешать! А в душе послать его хочется гораздо дальше Сейшел. Или: из кожи вон вылезет, чтобы добиться участия в какой-нибудь раскрученной телепередаче, а в день икс вместо «С добрым утром, любимая!» будит ее звонком со словами: «У меня понос на нервной почве. Что мне делать?!» Неужели за полвека жизни нельзя было запомнить, что в таких случаях надо выпить валерьянки и рисового отвара. А стоило ей с какими-нибудь проблемами к нему обратиться, так сразу: «Что ты меня грузишь?! Сама-сама-сама-сама».
Сама-сама-сама-сама и выползала. Пока ее мучитель на Сейшелы, она – в молодежный лагерь на Селигер. Старый друг Кувалдин посоветовал. Ищут, говорит, «Наши» интеллектуальные ресурсы. А чем она не ресурс? Ресурс и есть. Молодой предприниматель с инновационным российским проектом большой общественной значимости. Наш ответ буржуйскому фуагра. Да! А обстановка на Селигере такая была – сразу десяток лет сбросила, из круглосуточной сиделки назад в девчонку превратилась. Палатки, костры, тусовки, речевки, веселуха. Базировались, правда, среди заброшенного кладбища, но это даже обостряло чувства. Молодые лица, мускулистые тела, бурный секс. А потом привезли священника и сорок пар повенчали прямо там же, но не прямо на кладбище, а на пляже. Ей тоже предлагали, но она воздержалась. Секс сексом, а все-таки самая привлекательная часть у мужчины – это его кошелек. С кошельками она там никого не заметила. Кроме Люберецкого. Она прорвалась к нему в палатку и передала привет от главного омского ОСВИНянина Кувалдина. Он привет принял вместе с объятиями и поцелуем, но был слишком занят для дальнейшего развития отношений.
Курс по предпринимательству оказался каким-то скучным, цифры мелкие, графики сухие. У молодых политиков было больше движухи. То Винни-Пух на шаре прилетит, то Пятачок на вертолете. Она так незаметненько к политикам и переместилась. А когда узнала про предстоящий визит Сусликова, надела майку с надписью «Снегурочку вызывали?» и села в первый ряд у сцены между Баклажаном и Брокколи – овощами от Едра. Было жарко, ждали долго. Баклажан в поролоновом костюме, призванный олицетворять здоровое питание нового поколения, упал в обморок. Снегурочка, прошедшая военную кафедру Омского строительного, знала, как оказывать первую помощь перегревшимся. Она быстро разоблачила овощ, вылила на него ведро воды и стала делать искусственное дыхание рот в рот. Многочисленные корреспонденты всех изданий тут же начали расстреливать ее своими фото– и видеокамерами. А дальше…
Звонок телефона досадной трелью прервал воздушный полет ее поднебесных мыслей. Кувалдин. Вечно этот медведь не вовремя. Ответить или сбросить? А потом сказать, что была на важном совещании… Ладно, ведь будет звонить до потери пульса – на то он и Кувалдин.
– Да, – сухо сказала она в трубку.
Ознакомительная версия.
